Инклюзивные дети
Вика и не предполагала что-либо менять в своей жизни, по крайней мере, в отношении школы. Но после того как девочка побывала в инклюзивном лагере, который был организован этим летом, она наотрез отказалась от обучения в специализированной школе. В инклюзивном лагере, помимо детей с ограниченными возможностями, отдыхали и веселились дети, у которых подобной проблемы нет. Вика поняла, что учиться в простой школе вместе с другими ребятами не страшно, а даже интересно и весело.
— Желание ребенка — это, как вы знаете, главный аргумент, который заставляет родителей изменить что-то, — говорит Галина Горбатых.
Вика Сидоренко пошла в школу 4. Теперь каждое утро вместе с мамой они ездят из поселка Тальцы до центра города.
— Я не знаю, насколько их хватит, — делится Галина Горбатых, — потому что это физически сложно — ездить каждый день. И в финансовом отношении тоже нелегко. В Улан-Удэ работает социальное такси. Но каждая поездка обходится в 60—70 рублей. Проблема также в том, что и учителям немного сложно. В школах отсутствуют ассистенты, наличие которых предполагается при инклюзивном образовании, для того чтобы помогать обучать ребенка.
Но эти трудности — ничто по сравнению с главной наградой родителей: счастливое лицо ребенка, который нормально развивается, заводит друзей, радуется с ними и чувствует себя в этом мире комфортно.
— Я считаю, что наиболее гармоничное развитие ребенок получает в коллективе, — делится Татьяна Легостаева, мать Виктории Сидоренко. — И это должно идти с детства. С нашим заболеванием мы не ходили в садик. Первый класс отучились в 60-й школе. Учились довольно успешно. Но ребенок рос без общения. Конечно, решение нам далось непросто. Мы живем далеко. С поездками проблемы бывают. Но интересы ребенка для нас приоритетны. И мы видим, что пришли в обычную школу не зря.
Как говорит мама Вики, за эти две недели девочка очень поменялась. Каждый день Вика просыпается с радостью, что сейчас отправится в школу. У нее появились подружки. Раньше старшая сестра приходила из школы и рассказывала о своих подругах, о том, как прошел день. А Вика не имела представления, о чем говорит старшая сестра. Сейчас же дочери разговаривают на одном языке. То есть у Вики теперь полноценная жизнь. Однако, чтобы это произошло, одного желания ребенка мало.
— Шесть человек — цифра не такая и большая, — говорит Эржена Будаева, председатель организации "Фонд создания безбарьерной среды в Бурятии". — Но, например, в Нижнем Новгороде обустроили для прихода детей с диагнозом ДЦП три школы. Установили пандусы, провели семинары, тренинги с учителями. И ни один ученик не пришел. Потому что родители боятся отдавать детей в обычную школу. Они считают, что там их детей будут дразнить, унижать. Ничего хорошего не будет. Это произошло, потому что был сделан фокус на работе с учителями, школами. Мы же сделали фокус на работе с родителями. Смысл не в том, чтобы подготовить школы, а в том, чтобы создать атмосферу инклюзии, когда дети воспринимают своего сверстника с ограниченными возможностями как обычного ребенка.
Как отмечает Эржена Будаева, инклюзивное образование — это не просто "дети-инвалиды получают образование по той же системе, что и остальные дети". Инклюзивное образование — это жизнь и развитие детей с ограниченными возможностями в том же обществе, где здоровые дети.
Конечно, можно выделить множество "за" и "против" инклюзивного образования, что и будет сделано в начале октября на общественной дискуссии по этому поводу, которую проводят Фонд безбарьерной среды совместно с Клубом "Фирн" и Агентством социальной информации. Но счастливое лицо уверенного в себе ребенка говорит само за себя.