Школьный террор
Бессмысленные поборы в школах или повальное равнодушие родителей?
Текст: Газета
Несмотря на требования президента, законодательные запреты и уменьшение статистики жалоб, деньги в школах собирали и продолжают собирать. Кому сдают подати и куда идут деньги, выяснял «Номер один».
Поборы стали скрытыми
«Никаких поборов в школах!» – ежегодно требует первое лицо государства. Но ситуация с завидным постоянством из года в год повторяется.
В июле президент России Владимир Путин в очередной раз раскритиковал сбор денег с родителей на новые учебники, питание и мебель в школах некоторых регионов страны и поручил губернаторам и уполномоченным органам разобраться.
В соцсетях лавинообразно выросла популярность пабликов с рекомендациями, «как с этим бороться».
Несмотря на «всеобщее обязательное бесплатное» среднее образование, обещанное нам Конституцией России, школы уже устойчиво стали «платной» частью нашей жизни. Поскольку пожертвования эти в большинстве школ невысоки, родители редко озадачиваются вопросом, кому и за что они платят. Однако некоторые продолжают поднимать бузу в соцсетях, другие идут с жалобами в прокуратуру и полицию, третьи из последних сил пытаются объяснить тем и этим, что деньги на нужды школ собирают давно уже не сами школы.
Если еще несколько лет назад в школах собирали и на учебники, и на парты, и на шторы, и на новые кабинки первоклашкам, сегодня эта тенденция почти сошла на нет.
После 2014 года во всей Бурятии прокуратура регистрирует за год не больше двух нарушений со школьными поборами.
– Массовых нарушений нет примерно с 2014 года. Теперь, если это и есть, носит больше скрытый характер, жалоб не поступает, – сообщил старший помощник прокурора по надзору за исполнением законов о несовершеннолетних и молодежи Андрей Осташевский.
Но вопрос «кому и за что платим?» для многих, и сдающих, и отмалчивающихся, часто остается открытым.
Школы не соответствуют требованиям
Напомним, абсолютное большинство российских школ были построены еще при Советском Союзе. И за сорока-, а то и шестидесятилетнюю историю почти ни одна из них не видела на своем веку капитального ремонта.
Зато проверки посещают их регулярно, а требования законодательства растут неумолимо. Год за годом школы атакуют Рособрнадзор, Росздравнадзор, Роспотребнадзор, МЧС и другие структуры. Меняющееся законодательство требует все большего.
К примеру, в последние годы сезонно то и дело нас будоражили сообщениями, что «треть школ не готова к учебному году», они «не соответствуют требованиям пожарной безопасности». Со временем такие новости сошли на нет – за несколько лет школы оснастили всеми требуемыми по новым законам инструментами, датчиками, инструкциями, планами эвакуации и прочими необходимыми «для учебы» вещами.
Однако внутри школ намного спокойнее от этого не стало. Как показывает практика, ни одна из проверок не проходит для школ бесследно. То и дело проверяющие органы находят несоответствие нормам. Если строго следовать букве закона, половину школ можно закрыть прямо завтра за одну только переполненность классов. Но поскольку срыв образовательного процесса для госорганов еще опаснее, чем учеба детей в неправильных условиях, все с готовностью идут на компромиссы.
Стараясь не обезжиривать и так нищие бюджеты образовательных учреждений, проверяющие пишут им минимальные, возможные к выполнению требования, но и на них требуются деньги.
Чтобы эти деньги найти, директор идет к родителям. Родительские (управляющие, попечительские) советы школ принимают решения, на что необходимы средства, считают сумму и выносят решение: собрать требуемые рубли с родителей.
Антитеррористические сборы
Самым свежим примером сбора денег, вызвавшим бурное обсуждение в Бурятии, была оплата школьных охранников.
– Мы реально должны это оплачивать? По какому закону? – вопрошали в соцсетях мамы.
Компетентные ответы на такие вопросы зачастую тонули в потоке негодования и спама. На деле источником этих платежей стал закон «О противодействии терроризму», принятый Госдумой еще в 2006 году. Акт был суровым и обязывающим, но в год принятия особого обсуждения в Бурятии не вызвал.
В республике закон принялись выполнять с особым рвением в 2015 году – после двух ЧП. Тогда в одну из школ ворвался отец с ножом в поисках своего ребенка, в другой школе пьяный устроил дебош с угрозами. Происходило это на фоне мировых событий с расстрелами учеников одноклассниками. Естественно, пока не дошло до кровопролитий, в Бурятии решили срочно усилить антитеррористический контроль.
Выяснилось, что по тому закону и прочим актам школы должны обеспечить и ограждение территорий, и их освещение, и шлагбаум на въезде, и ту самую физическую охрану, а также видеокамеры, «тревожные кнопки», согласовать планы безопасности со всеми органами и выполнить много чего еще. Однако, на какие средства школы обязаны все это делать, закон не отвечал.
Одновременно директора многих школ получали настоятельные устные советы обеспечить все меры безопасности от представителей прокуратуры. К тому же, за невыполнение антитеррористических мероприятий директорам и школам грозили вполне реальные штрафы.
С рекомендациями «принять надлежащие меры» руководство школ пошло на общешкольные родительские собрания. Родительские комитеты принимали решения собрать деньги. Затем эти решения озвучивались на классных собраниях. Родители сдавали деньги во внебюджетный фонд школы, зачастую так и не понимая, кому они сдают и почему эта обязанность легла на их кошельки.
Так в школах появились вооруженные охранники. Но этим история не окончилась.
Источник финансирования вооруженной охраны в виде родителей оказался не всегда сговорчив и обязателен. И во многих школах дело кончилось тем, что через два года охраны в школе не стало, а в ее бюджете появились долги за неоплаченные услуги. Ведь даже из «внебюджетных средств» договор с охраной заключала сама школа. Она и несет ответственность за неоплаченные счета, когда родители забывают, зачем им платить за школьного охранника.
Интересно, что к тому моменту школы оснастили видеокамерами и тревожной кнопкой Росгвардии. И решающий сканворды охранник, как показала практика, на безопасность школ влиял крайне мало, так что многие школы отказывались от него с облегчением.
На учебники, бумагу и ремонт
Другой показательный пример «поборов» уже три года разбирается в одном из райцентров республики. Одни и те же недовольные родители школьников упорно жалуются на директора за сбор денег на учебники. Жалобы летят в министерство, в прокуратуру, полицию и неизвестно куда еще. Директор школы, а за ней и председатель родительского комитета ходят на отчеты в госорганы. И поясняют, что деньги на учебники собирает не администрация, а попечительский совет.
Несмотря на все заверения, что учебниками школа давно укомплектована, на деле ни денег, ни учебников не хватает. Поскольку администрация школы ни при чем, дело закрывают, но с новым годом сборы повторяются и поступают новые жалобы.
В других школах собирают деньги на покупку элементарных туалетных принадлежностей – бумаги и мыла.
– Собираем на заправку принтеров, ксероксов, оплату Интернета, срочные текущие расходы, на мыло и туалетную бумагу. Везде говорят, что эти деньги выделяются. На самом деле это не так, мы собираем сами, – рассказала председатель родительского комитета одной из городских школ Любовь Трубченинова. – К примеру, на ремонт фасада деньги выделяют. Дают деньги на общее содержание здания, на мебель. Иногда можно выкроить, чтобы в одном из кабинетов провести капремонт с вскрытием полов, но только на один кабинет раз в два-три года. А на побелку кабинетов собираем сами – на этот ремонт денег нет.
В родительских комитетах подчеркивают: если в школе учатся несколько детей из одной семьи, сумму взноса для них уменьшают. Но даже при этом сдают на школьные нужды не все. А рычагов воздействия на непослушных родителей у родительских комитетов нет.
Настоящих буйных мало
С другой стороны «баррикад» – негодующие, недовольные родители.
– У нас вроде бесплатное образование, а я каждый месяц должна на школу сдавать 200 рублей. На что идут деньги? Учеников в школе немало, если с каждого посчитать, – критикует систему улан-удэнка Ирина.
Что деньги собирает не школа, а родительский комитет, для нее разницы нет. Сама Ирина в родительский комитет не входит – поясняет, что нет времени.
В большинстве случаев родители не слишком стремятся к общественной работе. Статус председателя родительского комитета отнимает время и требует ответственности. В итоге, как пел Высоцкий, извините, про дурдом, «настоящих буйных мало – вот и нету вожаков».
Сначала активист должен возражать на общешкольном собрании, вызывая на себя огонь согласных, затем – представлять решения собрания своему классу, даже те, с которыми не соглашался. Кроме этого, на нем же «висит» организация праздников, выездов и прочих событий в классе, «выбивание» денег на эти нужды. Сдают их также не все – родители, не посещающие школьные собрания, зачастую не считают для себя обязательными решения даже классного собрания. Бывает, родители не могут оплатить установленные сборы – им предлагают прийти и помочь работой. Кто-то не приходит и не сдает, потому что пьет горькую, а кто-то просто не считает нужным – «у нас же бесплатное образование».
В итоге те, кто платит и помогает, зачастую делают это «за себя и за того парня», и на реальные улучшения денег всегда не хватает.
Многие дети приходят в школу и покидают ее с одними и теми же уныло окрашенными стенами в коридорах, актовых залах, столовых и раздевалках. В лучшем случае в них иногда обновляют тюль, линолеум и цветочные кашпо.
Учитывая перенаселенность школ Бурятии, первоочередная задача бюджета состоит в том, чтобы избавиться от третьих смен и перейти на двухсменки. Так что грандиозных ремонтов школ «на веку» наших детей ожидать не приходится.
Не дождаться, скорее всего, и крупных меценатов, которые вдруг навалятся толпой и начнут с особым рвением ремонтировать государственные школы. Так что в ближайшие годы все, что не грозит школьным зданиям обвалом, так и останется на плечах и совести родителей. Одни из них будут «терроризировать» других сдавать деньги, вторые – искать правды в законах.
Елена Буерачная, «Номер один»
Фото: "Номер один"
Поборы стали скрытыми
«Никаких поборов в школах!» – ежегодно требует первое лицо государства. Но ситуация с завидным постоянством из года в год повторяется.
В июле президент России Владимир Путин в очередной раз раскритиковал сбор денег с родителей на новые учебники, питание и мебель в школах некоторых регионов страны и поручил губернаторам и уполномоченным органам разобраться.
В соцсетях лавинообразно выросла популярность пабликов с рекомендациями, «как с этим бороться».
Несмотря на «всеобщее обязательное бесплатное» среднее образование, обещанное нам Конституцией России, школы уже устойчиво стали «платной» частью нашей жизни. Поскольку пожертвования эти в большинстве школ невысоки, родители редко озадачиваются вопросом, кому и за что они платят. Однако некоторые продолжают поднимать бузу в соцсетях, другие идут с жалобами в прокуратуру и полицию, третьи из последних сил пытаются объяснить тем и этим, что деньги на нужды школ собирают давно уже не сами школы.
Если еще несколько лет назад в школах собирали и на учебники, и на парты, и на шторы, и на новые кабинки первоклашкам, сегодня эта тенденция почти сошла на нет.
После 2014 года во всей Бурятии прокуратура регистрирует за год не больше двух нарушений со школьными поборами.
– Массовых нарушений нет примерно с 2014 года. Теперь, если это и есть, носит больше скрытый характер, жалоб не поступает, – сообщил старший помощник прокурора по надзору за исполнением законов о несовершеннолетних и молодежи Андрей Осташевский.
Но вопрос «кому и за что платим?» для многих, и сдающих, и отмалчивающихся, часто остается открытым.
Школы не соответствуют требованиям
Напомним, абсолютное большинство российских школ были построены еще при Советском Союзе. И за сорока-, а то и шестидесятилетнюю историю почти ни одна из них не видела на своем веку капитального ремонта.
Зато проверки посещают их регулярно, а требования законодательства растут неумолимо. Год за годом школы атакуют Рособрнадзор, Росздравнадзор, Роспотребнадзор, МЧС и другие структуры. Меняющееся законодательство требует все большего.
К примеру, в последние годы сезонно то и дело нас будоражили сообщениями, что «треть школ не готова к учебному году», они «не соответствуют требованиям пожарной безопасности». Со временем такие новости сошли на нет – за несколько лет школы оснастили всеми требуемыми по новым законам инструментами, датчиками, инструкциями, планами эвакуации и прочими необходимыми «для учебы» вещами.
Однако внутри школ намного спокойнее от этого не стало. Как показывает практика, ни одна из проверок не проходит для школ бесследно. То и дело проверяющие органы находят несоответствие нормам. Если строго следовать букве закона, половину школ можно закрыть прямо завтра за одну только переполненность классов. Но поскольку срыв образовательного процесса для госорганов еще опаснее, чем учеба детей в неправильных условиях, все с готовностью идут на компромиссы.
Стараясь не обезжиривать и так нищие бюджеты образовательных учреждений, проверяющие пишут им минимальные, возможные к выполнению требования, но и на них требуются деньги.
Чтобы эти деньги найти, директор идет к родителям. Родительские (управляющие, попечительские) советы школ принимают решения, на что необходимы средства, считают сумму и выносят решение: собрать требуемые рубли с родителей.
Антитеррористические сборы
Самым свежим примером сбора денег, вызвавшим бурное обсуждение в Бурятии, была оплата школьных охранников.
– Мы реально должны это оплачивать? По какому закону? – вопрошали в соцсетях мамы.
Компетентные ответы на такие вопросы зачастую тонули в потоке негодования и спама. На деле источником этих платежей стал закон «О противодействии терроризму», принятый Госдумой еще в 2006 году. Акт был суровым и обязывающим, но в год принятия особого обсуждения в Бурятии не вызвал.
В республике закон принялись выполнять с особым рвением в 2015 году – после двух ЧП. Тогда в одну из школ ворвался отец с ножом в поисках своего ребенка, в другой школе пьяный устроил дебош с угрозами. Происходило это на фоне мировых событий с расстрелами учеников одноклассниками. Естественно, пока не дошло до кровопролитий, в Бурятии решили срочно усилить антитеррористический контроль.
Выяснилось, что по тому закону и прочим актам школы должны обеспечить и ограждение территорий, и их освещение, и шлагбаум на въезде, и ту самую физическую охрану, а также видеокамеры, «тревожные кнопки», согласовать планы безопасности со всеми органами и выполнить много чего еще. Однако, на какие средства школы обязаны все это делать, закон не отвечал.
Одновременно директора многих школ получали настоятельные устные советы обеспечить все меры безопасности от представителей прокуратуры. К тому же, за невыполнение антитеррористических мероприятий директорам и школам грозили вполне реальные штрафы.
С рекомендациями «принять надлежащие меры» руководство школ пошло на общешкольные родительские собрания. Родительские комитеты принимали решения собрать деньги. Затем эти решения озвучивались на классных собраниях. Родители сдавали деньги во внебюджетный фонд школы, зачастую так и не понимая, кому они сдают и почему эта обязанность легла на их кошельки.
Так в школах появились вооруженные охранники. Но этим история не окончилась.
Источник финансирования вооруженной охраны в виде родителей оказался не всегда сговорчив и обязателен. И во многих школах дело кончилось тем, что через два года охраны в школе не стало, а в ее бюджете появились долги за неоплаченные услуги. Ведь даже из «внебюджетных средств» договор с охраной заключала сама школа. Она и несет ответственность за неоплаченные счета, когда родители забывают, зачем им платить за школьного охранника.
Интересно, что к тому моменту школы оснастили видеокамерами и тревожной кнопкой Росгвардии. И решающий сканворды охранник, как показала практика, на безопасность школ влиял крайне мало, так что многие школы отказывались от него с облегчением.
На учебники, бумагу и ремонт
Другой показательный пример «поборов» уже три года разбирается в одном из райцентров республики. Одни и те же недовольные родители школьников упорно жалуются на директора за сбор денег на учебники. Жалобы летят в министерство, в прокуратуру, полицию и неизвестно куда еще. Директор школы, а за ней и председатель родительского комитета ходят на отчеты в госорганы. И поясняют, что деньги на учебники собирает не администрация, а попечительский совет.
Несмотря на все заверения, что учебниками школа давно укомплектована, на деле ни денег, ни учебников не хватает. Поскольку администрация школы ни при чем, дело закрывают, но с новым годом сборы повторяются и поступают новые жалобы.
В других школах собирают деньги на покупку элементарных туалетных принадлежностей – бумаги и мыла.
– Собираем на заправку принтеров, ксероксов, оплату Интернета, срочные текущие расходы, на мыло и туалетную бумагу. Везде говорят, что эти деньги выделяются. На самом деле это не так, мы собираем сами, – рассказала председатель родительского комитета одной из городских школ Любовь Трубченинова. – К примеру, на ремонт фасада деньги выделяют. Дают деньги на общее содержание здания, на мебель. Иногда можно выкроить, чтобы в одном из кабинетов провести капремонт с вскрытием полов, но только на один кабинет раз в два-три года. А на побелку кабинетов собираем сами – на этот ремонт денег нет.
В родительских комитетах подчеркивают: если в школе учатся несколько детей из одной семьи, сумму взноса для них уменьшают. Но даже при этом сдают на школьные нужды не все. А рычагов воздействия на непослушных родителей у родительских комитетов нет.
Настоящих буйных мало
С другой стороны «баррикад» – негодующие, недовольные родители.
– У нас вроде бесплатное образование, а я каждый месяц должна на школу сдавать 200 рублей. На что идут деньги? Учеников в школе немало, если с каждого посчитать, – критикует систему улан-удэнка Ирина.
Что деньги собирает не школа, а родительский комитет, для нее разницы нет. Сама Ирина в родительский комитет не входит – поясняет, что нет времени.
В большинстве случаев родители не слишком стремятся к общественной работе. Статус председателя родительского комитета отнимает время и требует ответственности. В итоге, как пел Высоцкий, извините, про дурдом, «настоящих буйных мало – вот и нету вожаков».
Сначала активист должен возражать на общешкольном собрании, вызывая на себя огонь согласных, затем – представлять решения собрания своему классу, даже те, с которыми не соглашался. Кроме этого, на нем же «висит» организация праздников, выездов и прочих событий в классе, «выбивание» денег на эти нужды. Сдают их также не все – родители, не посещающие школьные собрания, зачастую не считают для себя обязательными решения даже классного собрания. Бывает, родители не могут оплатить установленные сборы – им предлагают прийти и помочь работой. Кто-то не приходит и не сдает, потому что пьет горькую, а кто-то просто не считает нужным – «у нас же бесплатное образование».
В итоге те, кто платит и помогает, зачастую делают это «за себя и за того парня», и на реальные улучшения денег всегда не хватает.
Многие дети приходят в школу и покидают ее с одними и теми же уныло окрашенными стенами в коридорах, актовых залах, столовых и раздевалках. В лучшем случае в них иногда обновляют тюль, линолеум и цветочные кашпо.
Учитывая перенаселенность школ Бурятии, первоочередная задача бюджета состоит в том, чтобы избавиться от третьих смен и перейти на двухсменки. Так что грандиозных ремонтов школ «на веку» наших детей ожидать не приходится.
Не дождаться, скорее всего, и крупных меценатов, которые вдруг навалятся толпой и начнут с особым рвением ремонтировать государственные школы. Так что в ближайшие годы все, что не грозит школьным зданиям обвалом, так и останется на плечах и совести родителей. Одни из них будут «терроризировать» других сдавать деньги, вторые – искать правды в законах.
Елена Буерачная, «Номер один»
Фото: "Номер один"
Теги
образование
