Омуль всех обманул
По исследованиям специалистов "Востсибрыбцентра", у омуля в нынешнем году наблюдается небольшой сдвиг в нерестовом периоде, рыба стала раньше заходить в некоторые реки, в том числе в Селенгу и Баргузин. К тому же в этом году совершенно невыраженным оказался второй косяк, что повергло в панику как многочисленных жителей сельских районов республики, так и рыбоводов, которые не везде успели собрать нерестовую рыбу для закладки икры в инкубаторы.
— В этом году рыба как бы обманула человека, зашла нереститься во многие реки республики намного раньше, а местные жители приняли это за катастрофу и полное исчезновение омуля, — рассказывает старший научный сотрудник "Востсибрыбцентра" Сергей Майстренко.
Причин изменения нерестового графика омуля оказалось немало: это и пагубное влияние промышленных стоков, которые заполняют реки, и вырубка леса по берегам, и специфически сложившиеся погодные условия, из-за которых происходят паводки или обмеление водоемов.
— Что касается общей мощности нерестовых косяков, — рассказал Сергей Майстренко, — то здесь наиболее стабильно дела обстоят в Северобайкальском районе, где в течение многих лет сохраняется высокая численность рыбы. В Верхнюю Ангару в этом году зашло около трех миллионов экземпляров омуля, и если сравнить эту цифру с прошедшим десятилетием, то она даже превышает прежние средние показатели.
На других реках картина не столько благоприятна: численность омулевых косяков, зашедших в реки Посолького сора и в Селенгу, в этом году оказалась несколько ниже обычного, но, по мнению специалистов, пока бить тревогу рано, в многолетней динамике рыбного запаса это нормальное явление. В Селенге в этом году, по предварительной оценке, оказался 1 миллион 120 тысяч производителей, в реках Посолького сора — 350 тысяч.
— Посольское стадо полностью воспроизводится искусственно и является исключительно товарной рыбой, — говорит Сергей Григорьевич. — Сколько положено, столько рыбы и отбирается, даже остается резерв, который позволяет пополнять водоемы, где наблюдается нехватка рыбы, например Гусиное озеро. А вот в Баргузине ситуация настораживает, в районе в этом году спад наиболее серьезен, численность омуля находится в пределах 250 тысяч, это почти на сто тысяч меньше, чем в прежние годы.
Подсчет количества зашедшей на нерест рыбы традиционно выполняют с помощью стандартизированных сетей с определенным набором ячеек, также определяется площадь охвата реки и численность количества попавшей туда рыбы. При определенных поправках эта цифра координируется, и получается объективная величина.
— Снижение численности зашедшей в Баргузин рыбы объясняется многими факторами: это и неурожайность поколений, и низкая выживаемость, и прежде всего перепромысел во время летней путины, — объяснил нам научный сотрудник "Востсибрыбцентра" Юрий Неронов. — С каждым годом ситуация становится хуже и хуже.
Заход нерестового омуля характеризуется конкретными сроками, которые определяются разными факторами. В отдельные годы происходит более ранний заход, в другие — более поздний.
— В Селенге в этом сезоне не было выраженного второго косяка, поэтому первая рыба прошла "транзитом" на верхнее нерестилище, косяки заходили в Джиду и другие притоки Селенги, где их раньше почти не наблюдалось. Отсюда и неразбериха и мнение, что рыба в этом году "с ума сошла, — сказал ихтиолог Сергей Майстренко.
Пострадали от непредсказуемого поведения омуля в этом году и рыбоводы, которые регулярно делают запас икры для восполнения ущерба, нанесенного промышленным и браконьерским выловами. Как правило, отлов живой рыбы и помещение ее в инкубаторы происходит во время прохода второго, октябрьского, косяка, которого в этом году не наблюдалось. Но, тем не менее, на трех существующих в республике рыбоводных заводах сегодня хранится несколько миллиардов икринок омуля — практически 90% икры сиговых рыб всей страны.
По мнению специалистов "Востсибрыбцентра", рыбоводство появилось не от хорошей жизни, но это единственная возможность пополнить Байкал омулем.
— Сегодня нелимитированный промысел может полностью подорвать запасы рыбы. Там, где браконьерство принимает хищнический характер, рыбоводство является гарантом сохранения запасов омуля, но хотелось бы, чтоб это решалось более естественными методами, например урегулированием работы рыбоохраны, — считает рыбовод Юрий Неронов.
Причин изменения нерестового графика омуля оказалось немало: это и пагубное влияние промышленных стоков, которые заполняют реки, и вырубка леса по берегам, и специфически сложившиеся погодные условия, из-за которых происходят паводки или обмеление водоемов.
— Что касается общей мощности нерестовых косяков, — рассказал Сергей Майстренко, — то здесь наиболее стабильно дела обстоят в Северобайкальском районе, где в течение многих лет сохраняется высокая численность рыбы. В Верхнюю Ангару в этом году зашло около трех миллионов экземпляров омуля, и если сравнить эту цифру с прошедшим десятилетием, то она даже превышает прежние средние показатели.
На других реках картина не столько благоприятна: численность омулевых косяков, зашедших в реки Посолького сора и в Селенгу, в этом году оказалась несколько ниже обычного, но, по мнению специалистов, пока бить тревогу рано, в многолетней динамике рыбного запаса это нормальное явление. В Селенге в этом году, по предварительной оценке, оказался 1 миллион 120 тысяч производителей, в реках Посолького сора — 350 тысяч.
— Посольское стадо полностью воспроизводится искусственно и является исключительно товарной рыбой, — говорит Сергей Григорьевич. — Сколько положено, столько рыбы и отбирается, даже остается резерв, который позволяет пополнять водоемы, где наблюдается нехватка рыбы, например Гусиное озеро. А вот в Баргузине ситуация настораживает, в районе в этом году спад наиболее серьезен, численность омуля находится в пределах 250 тысяч, это почти на сто тысяч меньше, чем в прежние годы.
Подсчет количества зашедшей на нерест рыбы традиционно выполняют с помощью стандартизированных сетей с определенным набором ячеек, также определяется площадь охвата реки и численность количества попавшей туда рыбы. При определенных поправках эта цифра координируется, и получается объективная величина.
— Снижение численности зашедшей в Баргузин рыбы объясняется многими факторами: это и неурожайность поколений, и низкая выживаемость, и прежде всего перепромысел во время летней путины, — объяснил нам научный сотрудник "Востсибрыбцентра" Юрий Неронов. — С каждым годом ситуация становится хуже и хуже.
Заход нерестового омуля характеризуется конкретными сроками, которые определяются разными факторами. В отдельные годы происходит более ранний заход, в другие — более поздний.
— В Селенге в этом сезоне не было выраженного второго косяка, поэтому первая рыба прошла "транзитом" на верхнее нерестилище, косяки заходили в Джиду и другие притоки Селенги, где их раньше почти не наблюдалось. Отсюда и неразбериха и мнение, что рыба в этом году "с ума сошла, — сказал ихтиолог Сергей Майстренко.
Пострадали от непредсказуемого поведения омуля в этом году и рыбоводы, которые регулярно делают запас икры для восполнения ущерба, нанесенного промышленным и браконьерским выловами. Как правило, отлов живой рыбы и помещение ее в инкубаторы происходит во время прохода второго, октябрьского, косяка, которого в этом году не наблюдалось. Но, тем не менее, на трех существующих в республике рыбоводных заводах сегодня хранится несколько миллиардов икринок омуля — практически 90% икры сиговых рыб всей страны.
По мнению специалистов "Востсибрыбцентра", рыбоводство появилось не от хорошей жизни, но это единственная возможность пополнить Байкал омулем.
— Сегодня нелимитированный промысел может полностью подорвать запасы рыбы. Там, где браконьерство принимает хищнический характер, рыбоводство является гарантом сохранения запасов омуля, но хотелось бы, чтоб это решалось более естественными методами, например урегулированием работы рыбоохраны, — считает рыбовод Юрий Неронов.