Картины бурятского художника уходят за десятки тысяч долларов
Стремительный взлет
Уже после первой персональной выставки Зорикто в 2004 году в Историческом музее Бурятии им. Хангалова о нем заговорили как о втором Даши Намдакове. Практически все работы были раскуплены чуть ли не в первый день. Посетители выставки с первого взгляда признали его ярчайший талант. К сожалению, с того времени в Улан-Удэ о нем ничего не было слышно. И только в этом месяце в том же музее Зорикто Доржиев был представлен уже в качестве автора иллюстраций детской книги. И вновь, как в 2004 году, все были поражены, с каким самобытным мастерством и добрым чувством юмора выполнены рисунки.
Договариваясь с Зорикто об интервью, я даже не догадывался, насколько он за последние два года вырос как художник и какое получил признание среди ценителей понастоящему высокого искусства во всем мире. И только собрав полную информацию о молодом художнике в Интернете, я понял, что мне предстоит общаться с мастером мирового уровня.
— Зорикто, принято считать, что у всех известных людей было необычное детство. Может быть, вспомнишь чтото особенное, что повлияло на тебя как на художника?
— Пока я еще не известный художник, я, так сказать, партизанский художник, пока прячусь. Все только начало работать. Выставочная деятельность идет где-то чуть больше полугода. Я серьезно пишу картины ведь всего года полтора, два. Может быть, просто накопилось внутри что-то, время наступило высказаться.
Что касается детства, то у меня оно было обычное — зануда, ботаник. Абсолютно не хулиган, любимчик классных руководителей, преподавателей и т.д. Наиболее яркие впечатления из деревни Горхон Заиграевского района, куда я каждое лето выезжал с бабушкой. Там у нас дом, который зимой пустовал. У нас не было ни хозяйства, ничего подобного. В то время как местные детишки, мои друзья, занимались серьезным делом (коровы, бараны, покос), я просто бродил, разглядывал окрестности и кайфовал от того, что меня окружает. Когда я начал писать первые пейзажи в художественной школе, то сразу всплывали эти деревенские картинки.
— Твой отец известный в городе художник. Похожи ли ваши работы?
— Кто-то говорит, похожи, может быть. Но мы совершенно разные по типу характеров, хотя оба по гороскопу Козероги. Отец мой человек импульсный, очень энергичный, весьма эмоциональный. Ему тесно работать в узкой сфере, в какой-то строгой направленности, поэтому сейчас он еще и в театре работает. Я человек более консервативный, замкнутый, не многословный что ли. Я сейчас прихожу к тому, что чем меньше разговоров в искусстве, в частности живописи, тем искусство тише, яснее. Вообще, мое отношение к жизни, к живописи в частности, замешано на хорошем, добром чувстве юмора. Пишу и работаю много, рисую везде. Вот сейчас сижу и уже хочется порисовать. Иногда рисую неосознанно, когда по телефону говорю или телевизор смотрю.
Монгольский дозор
— Меня поразило твое умение выразить "дух" бурятской культуры. В твоих картинах нет никакой лубочности или же искусственности. Цвета, пропорции... во всем этом у тебя поразительная естественность. Откуда знание всего этой древности, мельчайших деталей одежды, быта?
— Постепенно как-то все это набралось. В институте, когда я учился в Красноярске, у меня была дипломная работа, называлась она "Дозор", не ночной и не дневной, просто "Дозор". Четыре на два метра полотнище, на нем изображены четыре всадника, в монгольских доспехах. Пока собирал материалы, перечитал очень много литературы, пересмотрел массу архивных вещей, рисунков, фотографий. Погрузился в эту тему, да так в ней и остался. Порой хочется съездить в Монголию, закупить доспехи, лук и так далее... Так я и сделаю, наверно...
— В каких интересных проектах ты принимал участие?
— Мне приходилось рисовать эскизы к фильму "Монгол", в котором Даши Намдаков главный художник постановщик. Этот фильм снимает Бодров, и выйти в прокат он должен осенью. Даши меня приглашал для работы над костюмами. Не знаю, насколько я попал, и войдут ли эти эскизы в фильм. В любом случае для меня это был ценный опыт общения с интересными людьми, я перерыл кучу интересной информации и у меня остался незабываемый багаж впечатлений.
И как вы уже знаете, совсем недавно в первый раз иллюстрировал бурятскую книжку "Мышиная история". Делал это с особым смаком, хотя времени было очень мало. Недели три, наверное, было всего. Рисовалось очень легко и быстро.
— Что ты пытаешься выразить своим творчеством?
— Для меня непонятно, когда художник говорит то, что он хочет выразить через свое искусство. У меня в голове не загорается такая мысль — что я хочу сказать этим. У человека есть потребность выразить красоту или просто ее увидеть. И если человек гармоничен и хватает у него энергетики делиться этим, то у него так или иначе это выйдет. Начнет писать музыку, картины, все равно возникнет потребность делиться.
"Широкая трасса" продюсера Ханхалаева
— Я знаю, что ты работаешь с галереей Ханхалаева, как в прошлом и Даши Намдаков. Расскажи немного о Ханхалаеве, о своем сотрудничестве с ним.
— Галерея Константина Ханхалаева — это прежде всего продюсерский центр. И Ханхалаев действительно серьезный, успешный продюсер. Так, например, все знают, что Даши Намдакова он поднял до уровня мировой звезды. Даши в паре с Ханхалаевым протоптали не тропинку, а огромное шоссе бурят-монгольского искусства. И теперь если ты участвуешь в каком-то мировом экспо-шоу, скажем, артМайами, то ты автоматически достигаешь какого-то ранга. Соответственно это влияет на статус и коммерческую цену картин.
Сам Константин Ханхалаев успешно раскручивает не только художников, но и скульпторов, писателей, музыкантов, например Бадму-Ханду и Батовшинова. Из художников работает и с бурятскими, и с иркутскими, и с московскими, и даже с американскими. У него очень большие связи. Ханхалаев вхож в лучшие галереи Америки, Китая, Гонконга. Кстати, в Азии сейчас идет очень мощная арт-волна современного искусства. Во-первых, она высокого уровня, а во-вторых, подана очень дорого, повиповски. Искусство Азии на западе сейчас очень актуально.
Если бы не сотрудничество с галерей Ханхалаева, то, возможно, занятия живописью я отложил бы на будущее. Или ушел бы, например, в дизайн интерьера, я уже с этим занимался. Живопись бы осталась такой большой светлой мечтой. И я тешил бы себя мыслью: вот когда я, наконец, встану на ноги, построю себе мастерскую и тогда начну писать...
Но у меня, к счастью, есть возможность писать сейчас. Просто иногда случается, что мечта становится явью. Есть человек, который тебя поддерживает, говорит, пиши, а я тебя накормлю, напою, помогу.
— В каких известных выставках ты уже участвовал?
— В Москве Арт-манеж и Худград, 2005 год. Из мировых шоу — Арт-Тайбэй, Тайвань, 2006; Арт-экспо, Нью-Йорк, тоже в этом году; Арт-Майами, Флорида, в январе этого года, а сейчас работы поехали в Беверли-Хиллз. Это очень высокий статус выставок, простой смертный туда не попадет. И я туда без галереи Ханхалаева тоже не попал бы, разве что лет так через 30.
— Какие у тебя планы на будущее?
— Хочется все попробовать. Чем больше работаешь, тем больше уверенности в собственных силах. Хочется попробовать себя в анимации, у меня были какие-то наброски, эскизы идей. Нужен хороший проект, может быть, Ханхалаев найдет что-то. Хочется с иллюстрацией еще поработать, может быть, с комиксами. Так ребята из Регионального общества молодых ученых предлагают заняться бурятскими комиксами, посмотрим, как решиться вопрос. Для меня это интересно — новые области, сферы. Возможно, займусь фотографией, может получится очень интересно.