"Баин Зурхэ" вкладывает в Холбоджинский два миллиарда

Гусиноозерская компания начала завозить в Бурятию уникальную технику и оборудование. Это открывает перед бурятскими угольщиками новые рубежи. Модернизация поднимет не только объемы угледобычи в республике, но и выведет ее на современный, качественно новый уровень.
A- A+

Руины в наследство

Угольное месторождение "Баин Зурхэ", расположенное в окрестностях города Гусиноозерска, вновь запускается в работу. Это те самые залежи, которые осваивал разрез "Холбольджинский". В конце 90-х — начале 2000-х годов разрез потерпел фиаско, жизнь замерла, тысячи людей остались без работы.

Теперь сюда пришла компания "Баин Зурхэ". Она официально зарегистрирована в Гусиноозерске, но одновременно входит в состав добывающего холдинга. Это позволяет привлекать в развитие бурятской угледобычи миллиарды рублей. Компания полностью взяла в свое ведение бывшие владения холбольджинцев.

Угольщикам "Баин Зурхэ" досталось тяжелое наследство. Многие места добычи угля затоплены водой. То тут, то там образовались настоящие озера. В них плавают утки, они выводят птенцов. Воду будут откачивать и начинать добычу.

Промплощадка Холбольджинского разреза напоминает Сталинград. Стоило предприятию остановиться, как здесь грянула битва за металл. Лихие добытчики разгромили огромное трехэтажное административное здание разреза. Также начисто были ободраны боксы для ремонта "БелАЗов", механический цех. Практически в ничто превратили депо, пилораму. Моечная, раздевалка, котельная выглядят как после бомбардировки. Вакханалию остановил только приход "Баин Зурхэ", наладившего охрану.

"Вот здесь разобрали склады, — сокрушенно вздыхает мэр Гусиноозерска Игорь Елизов. — А тут была заправка. Все срезали, разворовали". "Металлисты" подпилили две эстакады. Одна подломилась и в таком виде стоит до сих пор. Другую демонтировали, наняв для этого фирму, иначе под ее обломками кто-нибудь непременно погиб бы. Добытчики срезали все, до чего могла дотянуться рука с резаком, куда можно было забраться.

Разрез во времена советской стабильности добывал три миллиона тонн угля в год, здесь работало 3,5 тысячи человек. С применением современной техники такой же объем будут давать пятьсот человек. Сегодня Холбоджинский оживает.

Новая жизнь брошенных разрезов

Въезжаем на промышленную площадку, которая расположена близ одного из пластов. Здесь можно воочию увидеть серьезность замыслов угледобытчиков и новые машины, купленные под развитие производства. Компания наращивает "мускулы".

"У нас и российская, и зарубежная техника", — рассказывают рабочие. — Вот это бульдозер КАТ Д10Р "Катарпеллер", американского производства. Таких машин в Бурятии единицы. Это очень современная техника, дорогая. Одна такая машина может заменить десять советских.

Также были закуплены белорусские "БелАЗы". Весьма распространенная надежная модель, на некоторых стоят голландские двигатели.

Есть и российская техника. Тут же на промплощадке находится маленький оранжевый экскаватор как раз из ее числа.

Единственный в Бурятии

Но гордостью угледобытчиков является современнейший экскаватор "Раш-40" дортмундской фирмы "Оренштайнкопель" (Германия). Машина весит чуть меньше ста тонн и имеет ковш на четыре кубометра. Это универсальный экскаватор, он может использоваться и на вскрышных работах, и на погрузке угля.

Для сборки "Раш-40" в Гусиноозерск приезжал представитель немецкой фирмы. Он был поражен до глубины души. По нормативам экскаватор собирают три недели. Местные работники собрали его за три дня, временами спрашивая совет. Немцу потом осталось только настроить электронику и гидравлику машины.

"Это отличная мощная модель, — говорит экскаваторщик Александр Пархоменко. — Единственный экземпляр в республике."

Вместе с Александром мы поднимаемся в кабину "Раш-40". На рабочем месте экскаваторщика довольно просторно. У кресла расположено несколько панелей со всевозможными датчиками и лампочками. Рядом удобная рукоятка управления, напоминающая джойстик компьютера.

"Вот здесь отображается работа агрегатов, — показывает Александр "начинку" суперэкскаватора. — Прямо на заводе , h(-c укомплектовывают магнитолой, колонками. Имеется система пожаротушения. В общем, техника, конечно, хорошая, с нашей отечественной не сравнишь".

Выйдя из кабины, подходим к выхлопной трубе, находящейся на верху машины. "Здесь экологически чистый двигатель. Поставишь машину в гараж, можно спокойно ходить — не задохнешься. Посмотрите, например, на "КамАЗах" какие выбросы. А здесь из трубы никакого выхлопа не заметно", — говорит экскаваторщик. Он подносит на некоторое время руку к выхлопной трубе. "Видите рука чистая осталась. На какой-нибудь другой машине она уже была бы черная".

Сейчас "Баин Зурхэ" ждет еще один немецкий экскаватор — "Раш-120". Он в три раза мощнее имеющегося. Один только ковш весит семнадцать тонн! Как и предыдущий "Раш", он придет разобранным на модули. В Бурятии нет крана, который смог бы поднять их. Поэтому для разгрузки и сборки в Гусиноозерск по железной дороге специально прибудет мощный 110-тонный кран. Сейчас он в Кемерово, тоже занят на монтаже экскаваторов.

Точка опоры

Первые партии угля уже проданы. Когда с оживающего разреза пошла продукция, водители "БелАЗов" плакали, до того народ соскучился по работе. Интерес со стороны потребителей Бурятии есть. Но самый главный потребитель - - Гусиноозерская ГРЭС. Ее строили под холболджинский уголь.

По качеству угля нет вопросов, по цене тоже. Станция — филиал компании "ОГК-3". Ежегодно проводятся конкурсы на поставку угля. Сейчас у "ОГК-3" есть договорные обязательства, которые они должны выполнить. С возобновлением угледобычи станет больше рабочих мест, в городской и районный бюджеты потекут налоги. Раньше в районе все опиралось на ГРЭС и угледобычу. Когда осталась лишь ГРЭС, стало трудно. Сегодня вновь появляется вторая точка опоры.

Новые технологии для древнего топлива

Залежи угля, разрабатываемые компанией "Баин Зурхэ", — наследие доисторических времен. Когда-то очень давно в здешних краях кипела бурная жизнь. В карбоновый (каменноугольный) период на месте будущего Гусиноозерска росли немыслимо большие древовидные папоротники, гигантские хвощи и множество других растений. Упавшие в болота растения постепенно превращались в торф, а потом в уголь.

Вместе с главой Гусиноозерска Игорем Елизовым мы едем по бывшим палеозойским болотам. На срезе горы видно, как залегает уголь. Над пластом полезного ископаемого — более десяти метров грунта. Толщина угольного пласта тоже впечатляет: выше человеческого роста. "Тут есть пласты мощностью и по двадцать метров", — рассказывает мэр. В "легких" местах вывозят грунт и добывают уголь открытым способом, без шахт. На владениях обанкротившегося Холбольджинского разреза такие легкодоступные запасы есть, но их уже не так много, как раньше. Пласты уходят вглубь, поэтому компания "Баин Зурхэ" намерена применить уникальный для Бурятии добывающий комплекс. Сегодня в стране действует всего три таких комплекса. Новая техника позволяет врезаться в пласты на глубину в триста метров и выдавать уголь.

Добывающий комплекс и все необходимые для обслуживания его деятельности экскаваторы, грузовые машины и т.д. стоит миллиард рублей. Комплекс может добывать почти два миллиона тонн угля. Это фактически мини-завод. На месторождение хотят поставить два таких современнейших комплекса. Итого в сумме выходит два миллиарда рублей инвестиций. В Бурятии ни одна компания не может внести такие деньги. Но разрез нашел деньги. Инвестирует холдинг, в который входит компания.

"Привезти и смонтировать комплекс можно за три-четыре месяца. Но все зависит от того, сколько угля будет потреблять Гусиноозерская ГРЭС, другие потребители республики. Оборудование привозится под этот объем. Оно не должно простаивать", — говорит Игорь Елизов.

Гусиноозерск кровно заинтересован в развитии угольной промышленности. Местный уголь обходится ГРЭС гораздо дешевле, это позволяет уменьшить себестоимость вырабатываемого тепла и электричества, а также снизить тарифы для потребителей-гусиноозерцев.

Трудные времена проходят. Угольные пласты подготавливают к добыче.

© 2012 — 2024
Редакция газеты GAZETA-N1.RU
Все права защищены.