Улан-Удэ превращается в Понаехаловск
Почему улан-удэнцы пьют и писают чаще
Сравнивания результаты двух переписей населения — 1989 и 2002 годов, — можно прийти к выводу, что Улан-Удэ "вырос" всего на 8 тысяч человек: с 351,8 до 359,4 тысяч. Ежегодно чиновники мэрии с грустью констатируют факт того, что население активно покидает Улан-Удэ, перебираясь в другие города и веси. Находится даже логичное обоснование этого процесса — дороговизна услуг ЖКХ и низкий уровень жизни. Впрочем, сами чиновники называют более высокую цифру населения столицы Бурятии — около 380 тыс. человек. Цифра эта выводится из статистики самовольных захватов городских земель.
— По данным федеральной службы объектов недвижимости, количество самовольно построенных домов достигло семи тысяч. Из расчета, когда семья состоит из троих человек, получается, что 21 тысяча человек проживает в городе не прописанными, — такую цифру привел заместитель мэра УланУдэ Михаил Ян в одном из интервью журналистам.
В реальности семья из трех человек, проживающая в таком доме, — это оптимистичный минимум. Да и далеко не все переселившиеся в Улан-Удэ сельчане живут именно в самовольно возведенных домах. Многие, не имея городской прописки, снимают жилье в благоустроенных квартирах. То есть повышение цен на услуги ЖКХ, вопреки чиновничьему мнению, никоим образом не влияет на миграционные процессы в Бурятии.
Косвенно приуменьшение величины миграции в город подтверждается состоянием городской медицины. Как отмечают специалисты бурятского территориального фонда обязательного медицинского страхования, в Улан-Удэ выдано населению более 430 тысяч страховых полисов. С учетом того, что медицинским страхованием охвачено 80—90% населения, итоговая цифра может составить почти 500 тысяч постоянно проживающих в городе жителей. Мало того, к числу жителей города не относят, ставшую уже постоянной, группу иностранной рабочей силы. А это также тысячи человек.
Еще одним подтверждением того, что в Улан-Удэ в реальности проживает значительно больше людей, чем значится в официальных сообщениях, является то, что коммунальные службы города, не рассчитанные на такое количество населения, работают на пределе своих возможностей. Так, например, МУП "Водоканал", сводя потребление воды населением с официальными цифрами, приходит к выводу, что каждый отдельный улан-удэнец стал пить, мыться и пользоваться канализацией значительно активнее, чем еще десять лет назад. В итоге нормативы потребления и цена на воду в нашем городе — одни из самых высоких в Сибири. Доходит до смешного: городские очистные сооружения перестали справляться с наплывом нечистот, и при "благоприятной" розе ветров, центр города начинает специфически пахнуть.
Пахнуть будет еще хуже
Последний факт весьма характерен. Такого рода "перекосы" в жизни города будут теперь происходить постоянно. Пахнуть будет все хуже, "лопаться и рваться" чаще. Власти в своей политике ориентированы на неправильные цифры, поэтому очень часто оказываются неготовыми к реалиям жизни. И к этому надо быть готовым.
Так происходит и с остро вставшей ныне транспортной проблемой. Этот год характерен, например, тем, что пробки на дорогах города стали регулярными. Мэрия в своей работе исходит из количества транспорта, зарегистрированного в Улан-Удэ (около 70 тысяч автомобилей), а в реальности большинство зарегистрированных в районах республики машин также находятся в столице Бурятии. Естественно, дороги значительно быстрее приходят в негодность. В ГИБДД отмечают, что всевозрастающее несоответствие уличнодорожной сети количеству автотранспорта ухудшает и без того сложную обстановку на дорогах. Угрожающими темпами растет и уличная преступность, поскольку стольких рабочих мест, сколько требуется неестественно растущему городу, наша экономика просто не имеет.
Как свидетельствуют все новые и новые одноэтажные постройки вокруг Улан-Удэ миграционный поток не ослабевает, что означает, что ситуация будет только ухудшаться.
Если бы тенденция скачкообразного увеличения населения и вслед за ним увеличения нагрузки на все сферы жизни города была учтена мэрией, возможно, вместо строительства многочисленных памятников и других эпатажно-ненужных прожектов было бы принято решение развивать насущную инфраструктуру: расширять дороги, строить новые транспортные развязки, открывать больницы и детские сады. Можно было бы для этих целей добиться перераспределения республиканского бюджета в свою пользу, ведь, бюджетная обеспеченность реальных городских жителей оказывается много ниже, чем реальных сельских. И если половина населения Бурятии живет в Улан-Удэ, сюда, по идее, должна уходить и половина помощи муниципалитетам от республиканского бюджета.
Вместо всего этого мэрия "бьет по хвостам" и запоздало начинает кампанию по сносу самоволок, а, значит, и выдворению из города несчастных поселенцев.