Сын оказался хуже фашистов
Концлагерь и возвращение
Начало войны застало Николая Семеновича на втором курсе агрономического техникума. Вопрос: "Идти исполнять священный долг перед Отечеством или нет" перед молодым человеком не стоял. Уже через несколько месяцев он принял первый бой, где погибли почти все те, с кем он записывался добровольцем на фронт.
Через полтора года их полк попал в окружение. Раненый Николай Семенович очнулся в темном помещении, где, кроме него, было как минимум 150 человек. Вскоре появились люди в форме вермахта с автоматами и собаками на поводках. Всех, кто находился в бараке, выгнали под оглушительный лай овчарок раздетыми и босыми на мороз, где жестоко избили тяжелыми дубинками..
Два с половиной года провел Николай Семенович в Освенциме. За это время он испытал все — непреодолимое чувство голода, болезни, побои немецких солдат и укусы собак, оставившие на его теле ужасающие шрамы. Но главное — смерть тех, кто окружал его в бараке фашистского лагеря... Кто-то из них умер от голода, кто-то, не выдержав истязаний, уходил из жизни по собственной воле, бросаясь на глазах у сокамерников на электрическое ограждение колючей проволоки, кого-то уводили под автоматами фашисты, и они больше никогда не возвращались на свою лежанку в барак. Когда пришла долгожданная Победа, Николай Семенович не мог поверить в то, что дожил до этого счастливого дня. Он со слезами на глазах целовал землю, он готов был идти пешком до родного дома, где его ждали родители и любимая девушка...
Более трех лет избранница Николая Семеновича не получала весточки с фронта от любимого. Она уже и не надеялась увидеть мужчину, которого обещала ждать и верить в его возвращение во что бы то ни стало. До дома Николай Семенович добирался почти полгода. Выйдя за ворота концлагеря, он и не сознавал, насколько был истощен его организм. Он был похож на живой труп, и для преодоления длинного пути домой ему надо было набраться сил. Несколько месяцев ушло у бывшего узника на восстановление здоровья, которое он поправлял в одном из госпиталей Подмосковья.
Ночью Николая Семеновича мучили кошмары, и, просыпаясь в поту, он долгое время не мог осознать того, что все уже кончилось, что нет больше барака и людей, напоминающих тени, жесткой лежанки, ежедневных побоев: Лишь окончательно проснувшись, он понимал, что находится в госпитале на больничной койке, что кругом свои — русские, которые желают ему выздоровления. В эти минуты он думал о том, что, вернувшись домой, сразу женится на любимой и у них будет много детишек, у которых будет другое будущее. Без войны, без смерти, без концлагерей.
Если бы тогда Николай Семенович знал, что именно сын станет его палачом: Если бы он знал, как он, переживший страшные тяготы нацистских лагерей, будет умирать в тяжелых муках от сокрушительных ударов родного человека, которые тот будет наносить до тех пор, пока отца не покинет жизнь:
Как и задумывал Николай Семенович, в его семье в разные годы появилось пятеро детей. Две дочери и трое сыновей. Родители были довольны, потому что каждый из ребят был по-своему талантлив, а в школе все знали, что у Никулиных замечательные и отзывчивые дети. Николай Семенович был счастлив, единственное, что иногда нарушало его покой и безмятежность, были ночные кошмары, которые каждый раз напоминали о концлагере.
Шли годы, и каждый из детей выбрал свой путь. По очереди они покидали отчий дом, чтобы построить свое будущее. Дочери вышли замуж, старшие сыновья женились. Николай Семенович дождался внуков.
Разочарование
Все, казалось бы, шло хорошо, кроме одного. Его все чаще начало одолевать беспокойство из-за младшего сына, который по непонятным причинам менялся буквально на глазах.
Николай Семенович стал замечать перемены в сыне, который становился раздражительным по мелочам, почти не улыбался, стал несловоохотливым и замкнутым.
Разговоров с отцом он избегал, хамил в ответ и говорил, чтобы тот не лез в его дела. С большими трудностями сын окончил школу, после чего поехал поступать в институт. Через несколько месяцев почтальон принес в дом Никулиных повестку из суда, в которой говорилось, что им надлежит явиться в Улан-Удэ. Николая Семеновича охватила паника. Он взялся за сердце, жене пришлось вызвать врача на дом. Оказавшись в зале суда, они не могли поверить в реальность происходящего. На скамье подсудимых находился их ребенок, который, как оказалось, был замешан в торговле и употреблении наркотиков. Он обвинялся по серьезной статье, но мог избежать серьезного наказания в связи с отсутствием криминального прошлого и судимости.
Его отпустили под подписку о невыезде, и родителям ничего не оставалось, как забрать сына домой, где он был бы под присмотром. Сына такое положение дел не устраивало:
На тот момент Николай Семенович уже был получателем компенсационных выплат, которые были предоставлены всем бывшим узникам фашистских концлагерей. Деньги, выплачиваемые правительством Германии, приходили на его имя один раз в год. Общая сумма выплат составляла порядка 1 500 евро.
Все дети Никулиных знали об этом, потому что каждый раз, когда Николай Семенович расписывался за денежный перевод, он поровну делил сумму на всех детей, не оставляя себе ни копейки. Он считал, что у него есть все, что необходимо счастливому отцу — дети и их семьи. Он хотел, чтобы никто из них никогда в жизни не испытывал нужды. Младшему сыну всегда казалось, что отец ущемляет его, и сумма, которые доставалась ему, неоправданно мала.
Когда Никулины после суда привезли сына домой, Николая Степановича ожидало извещение о том, что на его имя пришла очередная компенсационная выплата из Германии. Первым, кто увидел этот документ, оказался сын. Он злобно пошутил о том, что "отцу пришла очередная подачка от фашистов".
— На эту "подачку" ты жил и учился в городе, — строго ответил Николай Семенович, скрывая слезы горечи и обиды за слова сына. — Неужели я заслужил, чтобы ты со мной вот так... Хорошо, что хоть мать этого не слышит — ей бы плохо стало.
— Заслужил, не заслужил — какие-то дурацкие понятия, — огрызнулся сын. — А мать еще сто лет проживет, и пилить ровно столько же меня будет.
— Раз так, на этот раз твои братья и сестры получат большую сумму от этих денег, потому что ты лишаешься своей доли.
— Надо будет, я все заберу и тебя не спрошу! — выкрикнул в ответ разозлившийся сын.
Николай Семенович молча махнул на него рукой и отправился в отделение банка.
Он шел и думал, как же могло так произойти, что при одинаковом воспитании этот ребенок оказался непохожим на своих братьев и сестер. Они с женой никогда никого не выделяли.
Приговор
Он шел и сопоставлял события последних лет. Когда они допустили ошибку, когда упустили в воспитании своего мальчика что-то очень важное, что теперь приходится расплачиваться за это. В ушах звучали страшные факты, которые были озвучены на суде. А главное — в глазах сына, в его поведении не было и тени сожаления о содеянном. Только там, в зале суда, они узнали, что их мальчик вот уже несколько лет был законченным наркоманом, который может в погоне за дозой убить человека.
Односельчане видели, что со старшим Никулиным в тот день творилось что-то странное. Он был растерян и отвечал невпопад. Подойдя к дому, он заметил, что входная дверь открыта нараспашку. Переступил порог и увидел на полу скорченную фигуру сына. На несколько секунд он забыл об обиде, которую тот нанес ему пару часов назад, и кинулся к нему на помощь. Николай Семенович не знал, что такое "ломка". Он не знал, что в тот момент сыну могла помочь только очередная доза героина, а утешительные слова отца были бесполезны.
— Что с тобой, сынок? — в отчаянии кричал Николай Семенович.
— Да пошел ты! Урод! — сквозь зубы шипел сын.
— Как же ты так с отцом разговариваешь? Я же помочь хочу!
— Денег дай на наркоту, вот и поможешь!
— Я же, кажется, тебе говорил, что теперь ты не получишь ни копейки! Ты не заслужил!
— А что я по-твоему заслужил?
— Тюрьмы, судя по всему! — в сердцах крикнул Николай Семенович.
— Так, значит, ты не дашь мне ничего?
— Нет! — решительно ответил взволнованный Николай Семенович.
Сын словно забыл на какое-то время о боли, резко поднялся с пола, выскочил из комнаты в коридор, где на полу лежал газовый ключ, схватил его, с силой стиснул в руках и так же быстро вернулся в дом. В эти минуты он ненавидел всех, но больше всех — отца, который мог, но не хотел ему помочь избавиться от боли во всем теле. Он ведь так мало просил — немного денег!
Николай Семенович не верил до последнего, что сын сможет поднять на него руку, и до последнего был уверен, что этого не произойдет. Он ошибался. Лицо сына было перекошено злостью и ненавистью. Глядя в глаза отцу, он размахнулся и с силой ударил его тяжелым газовым ключом по плечу. Николай Семенович не удержался на ногах и упал. Резкая боль пронзила руку. Она беспомощно повисла плетью. Скорчившись от боли, Николай Семенович сжимал плечо и стонал. Сына это разозлило еще больше. Он отбросил ключ, и принялся бить отца ногами, нанося удары по всему телу.
Он бы, наверное, и не остановился, если бы на пороге не появилась мать, которая с криком бросилась на обезумевшего сына, оттаскивая его от окровавленного и уже бездыханного тела отца.
Приехавшим через несколько минут врачам оставалось только констатировать смерть. Горю матери не была предела. Ее горький плач был слышен далеко от дома.
Отряд милиции, прибывший на место преступления, взял под стражу сына-убийцу. Уже через месяц за расправу над отцом суд назначил младшему сыну Никулиных наказание сроком в 9 лет строго режима. Никто из родных на суд так и не пришел. Даже мать, которая не смогла простить сына, оказавшегося еще хуже фашистов.
Материал основан на реальных событиях, все имена и фамилии вымышлены, любые совпадения случайны.