Куда ушли деньги "Бурятмясопрома"?

Судя по всему, БМП постигает судьба "Тонкосуконной мануфактуры", "Электромашины", "Эмальпосуды" и многих других созданных в советское время крупных предприятий... Удивление вызывает тот факт, что это случилось в достаточно благополучное для страны время. Макроэкономических поводов, то есть глобальных внешних факторов, равно как и кризиса экономики России, ведь не наблюдается. Возможно, предприятию просто "помогли" уйти с рынка.
A- A+

В последние годы финансовые новости от "Бурятмясопрома" были грустны. Согласно последнему из размещенных на официальном сайте компании отчету акционерного общества за 2005 год, общая сумма взятых на тот момент предприятием кредитов равнялась 790 млн. рублей. В конце 2007 года Байкальский Сбербанк завершил сделку по продаже долга "Бурятмясопрома" в размере 350 млн. рублей третьему лицу, поскольку сам уже отчаялся вовремя вернуть свой кредит.

Наконец, на прошлой неделе Вячеслав Наговицын озвучил цифру кредитного портфеля предприятия в 1,4 миллиарда рублей. А поводом для разговоров о конце предприятия стал отказ "Россельхозбанка" в январе этого года продолжать кредитовать предприятие. Банкирам надоел "Бурятмясопром", вечно ходящий с протянутой рукой, и выдача денег показалась бесперспективной.

Как сообщал "Восток-Телеинформу" в первых числах марта заместитель генерального директора по развитию производства Георгий Калашников, "в связи с возникшими денежными затруднениями завод стоит с 14 февраля: из-за нехватки мазута котельная завода отапливает только поселок мясокомбината.

Иначе говоря, народу перестали платить зарплату, а производство встало. Георгий Калашников тогда попытался обнадежить общественность: "Финансовые проблемы уже решаются, к 3 марта все вопросы должны быть сняты. Крайний срок, который поставило себе руководство предприятия, — 10 марта".

Но к этому сроку ничего не изменилось. И 10 марта совещание по ситуации на "Бурятмясопроме" проводил уже Вячеслав Наговицын. Позднее он скажет журналистам: "Ситуация с "Бурятмясопромом" сложная, но небезнадежная". Но, кажется, президент всего лишь пытался подсластить горькую пилюлю. По его словам, предприятие не смогло рассчитаться с поставщиками мазута, так как не было возможности извлечь оборотные средства из проекта реконструкции свинокомплекса в Кяхтинском районе.

Иначе говоря, оказывается, что руководство "Бурятмясопрома" на протяжении долгого времени — с 2006 года, когда купило комплекс в Усть-Кяхте —инвестировало туда оборотные средства комбината, при этом залезая в банковские кредиты и лишая себя возможности вести нормальную деятельность на основном предприятии. Но уже в то время комбинат был по уши в долгах (как минимум — не менее миллиарда рублей), и зачем ему было нужно свинопроизводство в сей неурочный час — не совсем понятно. Но, видимо, "Бурятмясопром" посчитал Усть-Кяхтинский комплекс делом для себя приоритетным и даже умудрился попасть в сельскохозяйственный нацпроект, взять целевой госкредит в 255 миллионов рублей.

В это время с прилавков начала исчезать мясокомбинатская колбаса, а по городу ходили слухи о проблемах на предприятии. В результате сейчас свинокомплекс в Кяхтинском районе худо-бедно работает. Поголовье исчисляется семью тысячами, и кризиса там пока не наблюдается. Наблюдатели склоняются к мысли о том, что в течение долгого времени руководство предприятия целенаправленно уводило активы с профильного производства в Усть-Кяхту. Но возможно не только туда.

В Бурятии внезапно появилась компания БПМК, которая в считаные месяцы наводнила рынок качественной продукцией в серьезном ассортименте. Наши источники в правительстве полагают, что она появилась не без финансового участия руководства или акционеров "Бурятмясопрома". В общем, старый "Бурятмясопром" с его хроническими болячками, видимо, стал не нужным.

И хотя 10 марта руководство предприятия пообещало Вячеславу Наговицыну в течение месяца разработать программу оздоровления комбината, реальных предпосылок для этого минимум. Ну разве что искать инвестора и продавать. Тогда попробуйте найти инвестора на предприятие с полуторамиллиардным долгом, запредельной себестоимостью продукции, с оборудованием и зданиями из прошлой эпохи, с кучей непрофильных неинтересных активов и "социалкой" в виде целого поселка.

Без проблем можно найти инвестора разве что на землю под комбинатом, который там жилье, например, построит. Тогда Бурятии о "Бурятмясопроме" можно забыть. Есть еще, конечно, вариант продажи свинокомплекса, но заставить руководство это сделать вряд ли реально.

А заявления о работе комбината на давальческом сырье можно расценить как агонию. Да и сам Вячеслав Наговицын обмолвился, что таким образом ОАО "Бурятмясопром" может протянуть только лишь до лета. Иначе говоря, потеря "Бурятмясопрома" реальна как никогда. И стоит поговорить о последствиях. Прежде всего, это будет иметь огромный социальный резонанс. На предприятии работали сотни людей, которые остаются без работы. Причем это специалисты, которые умеют работать и всю жизнь работали только с мясом. Они ничего не умеют больше. Моральная трагедия для людей обеспечена вкупе с неясными жизненными перспективами.

Кроме того, "подвисает" инфраструктура целого поселка мясокомбината, который отапливался местной котельной. Со временем, без сомнения, мэрию заставят взять это хилое хозяйство себе на баланс. В городской администрации поартачатся, скривятся, но возьмут. А куда денутся? Там люди живые, к тому же по законодательству обязаны. Но процесс будет нервным.

Теперь о том, как смерть "Бурятмясопрома" "порадует" республиканское сельское хозяйство. В Бурятии практически не останется стационарных цехов по убою скота — это самая главная проблема. Как это ни кровожадно, но забивать скот нужно правильно и в промышленных условиях, иначе ни одно вменяемое предприятие не возьмет мясо на переработку по санитарным нормам. Куда теперь податься крестьянину — неясно.

Кроме того, потеря промышленного предприятия по выпуску мясопродуктов не может не сказаться на рынке. Речь идет прежде всего об ассортиментом наборе. Мелкий производитель делает несколько видов колбасы, но не сотни, как "Бурятмясопром". Неожиданно появившаяся местная компания БМПК пытается занять эту нишу. И в какой то степени ей это удалось, но до аналогичной узнаваемости бренда еще далеко.

Еще одна проблема — это потеря знаменитой на всю страну улан-удэнской тушенки. Потеря не только узнаваемого торгового бренда, но и значительных финансов от министерства обороны по госзаказу. Кстати, эксперты в один голос уверяют, что непрекращающаяся работа все последние годы на оборонный заказ была возможной благодаря лоббистским усилиям небезызвестного Виталия Морозова в Минсельхозе России. И вообще решение судьбы "Бурятмясопрома" без его весомого голоса вряд ли возможно представить.

© 2012 — 2024
Редакция газеты GAZETA-N1.RU
Все права защищены.