Бурятский андеграунд
"Монахи храма лирики". Старшее поколение рэперов нашего города. "Растаманы", как они называют себя. Легкие на подъем и открытые для разговора. При этом "монахи" не каждого впустят в свой "храм". Они не хотят популярности. Они не хотят "светиться". Наверное, по этой причине в Бурятии Hollaback известна только определенному кругу людей. Надо сказать, что этот круг все-таки широк. Песня распространяется за счет "сарафанного радио", через друзей и знакомых.
— Как появилась Hollaback? — смеется Алихан, автор и исполнитель песни. — Мы просто услышали какого-то парня, который пел, мешая русские и бурятские и даже английские слова про "Красу Бурятии". Сделано неплохо, но попсово. И все называют это рэпом. Еще и бурятским рэпом. Решили сделать лучше, чтобы люди увидели, что есть альтернатива. Hollaback родилась буквально за 20 минут.
— Алихан показал Hollaback-ом, что будет продолжение, — говорит Мосэ. — Hollaback — это его взгляд на бурятский рэп.
Как признаются ребята, это было сделано на эмоциях. Насколько можно судить по местным трекам рэперов, стиль, в котором исполнена Hollaback, применяется в Бурятии впервые. На протяжении двух с половиной минут идет беспрерывный речитатив. Песня, действительно, исполняется на одном дыхании. Грудной голос, бурятский язык, причем более битовый, чем обычные вещи, которые исполняются в Бурятии, и более мелодичный, чем битовый монгольский.
— Я взял за основу хоринский диалект, потому что сам на нем говорю, — рассказывает Алихан. — В нашем языке много дифтонгов, этих [хэ]. Я поменял их на более жесткое звучание. Поэтому многие принимают его за какой угодно язык, только не бурятский.
Действительно, слушая песню, сначала даже и не разберешь бурятские слова в силу необычности звучания. Но так как используется разговорный бурятский, то, чем дольше слушаешь, тем больше понимаешь.
— Все задают этот вопрос, мало ведь кто понимает бурятский, даже среди бурят, — говорит Алихан. — Название перевести сложно. Значений много. "Пусть будут дальше" — самый близкий перевод. А песня о вещах, что нас окружают, о том, чем мы живем. Получилась неформатной, конечно: улицы, движение, алкоголь, шмаль. Но не нужно думать, что мы все это употребляем.
— Не употребляем? — смеется, пожалуй, самый забавный персонаж "Храма лирики" Андрей.
"Хатуу дотор харулад, алхи бэдрад" (В поисках "хлеба" показывая все, что есть в нем плохого) — сами "монахи" считают, что это "тема для пацанов". Послушать в машине. Со своими друзьями. Насчет "пацанов" не могу согласиться — аудитория не настолько узкая. Конечно, это не гламурная "Краса Бурятии", то, что обычно нравится слушательницам. Песня, скорее, для всех тех, кому близка тема Бурятии как родины, кто достиг уровня, когда тебе не все равно, что творится с людьми, и просто для тех, кто балдеет от самого звучания бурятского языка.
— Может быть, услышав эту песню, кому-то захочется понять, о чем там поется, купить словарь, поискать слова, — делится Алихан. — В последнее время тема "бурятского языка" начала муссироваться на телевидении, в газетах, Интернете. В "Номер один" часто об этом пишут. Пусть Hollaback будет одним из шагов по возрождению языка. Музыка ведь везде, она не имеет никаких ограничений.
— Эту песню не крутят по радио в Улан-Удэ, зато ее играют на радио в Монголии, — говорит Мосэ.
— Ха, да еще с таким качеством... Это демо-версия, рабочий вариант, — добавляет Андрей. — Мы ее никак не продвигали. И не собирались.
Монгольские DJ, которые, как известно, постоянно мониторят музыкальный рынок восточных групп, наткнулись на Hollaback в Интернете. Разыскали ребят. Позвонили. Спросили, можно ли пустить песню в эфир. Так Hollaback попала в Монголию. Среди монгольских поклонников этой песни и знаменитые Ice Top — друзья наших рэперов. В сентябре исполнилось 7 лет хип-хоп- ассоциации Монголии, в честь чего было организовано крупнейшее мероприятие — "Доргио Пати". "Монахов храма лирики" там уже ждали.
— Все было сделано на высоком уровне: звук, свет, 20 тысяч зрителей, — рассказывает Мосэ.
— Это только те, кто билеты купил, — говорит Алихан. — К этой цифре надо добавить тех, кто не попал на концерт, слушали за ограждением.
— Все это происходило в будний день, во вторник, тем не менее, люди пришли, — говорит Андрей.
В данное время идет работа еще над одной песней на бурятском языке. Она практически готова, записана на студии "монахов".
— Пригласили одного парнишку из Агинска, мой земляк, он сделал свой куплет, я — свой, — рассказывает Алихан. — Песня будет называться "Столица Улан-Удэ". Конечно же, она о том, что происходит у нас в городе.
— Рэп можно делать на диктофон, — говорит Андрей. — В подвале. Но он будет звучать кайфово. Если тебе есть что сказать. Если нет, ничего не поможет.
— Это андеграунд, — говорят ребята. — Мы все не из самых обеспеченных семей.
Наверняка поэтому люди ищут такую музыку уже давно.
— Да, особенно похожие на нас, такого же возраста, плюс-минус, — считают "монахи". — Мы не хотим танцевальный рэп. Нам нужен рэп, рэп настоящий, в котором говорят не только о том, кто насколько крут, но об обществе, о том, что происходит вокруг. Я чувствую, что люди изголодались по такому рэпу. Планов много, у нас каждый день планерка, вот с Колпаком думаем трек записать.
— Мы активно работаем, — добавляет Мосэ. — Но работаем, ориентируясь не на местный уровень. Громко мы здесь не шумим. Видео будет. Альбом. В планах очень многое. И все это узнают.