"А судьи кто?"

В минувшее воскресенье Государственный русский драматический театр представил улан-удэнскому зрителю очередную премьеру — "комедию въ двухъ действияхъ, въ стихахъ" "Горе отъ ума".
A- A+

Это одна из главных пьес для любого русского театра. Не просто потому, что это "программное" еще для школы произведение, а потому что это живая вечная история, которую можно в разные годы воспринять по-разному. Кроме того, это особая пьеса для Малого театра, в сотрудничестве с которым велась постановка "Горе от ума" в Улан-Удэ. На московских подмостках спектакль был поставлен семь раз, многие актеры буквально прожили в нем жизнь. Теперь он обрел существование и на улан-удэнской сцене.

Если дать волю эмоциям, можно сказать просто: новая постановка — это два часа чистого удовольствия и пища для размышлений на какое угодно время. Ведь Грибоедов почти два века назад говорил о тех проблемах общества, что живы и сегодня. Двуличие, ханжество, прислуживание, радение "родному человечку", размен чувств на нужные связи...

В веренице ярких портретов и сегодня можно узнать характеры окружающих. Грибоедовская трагедия создавалась в настроении ожидания перемен, ожидания новых людей, передовых, разумных. Возможно, поэтому социальное ее значение (отодвинутое, впрочем, в режиссерской версии на второй план) актуально и сегодня.

Интересно видеть, что прочтение характеров значительно отличается от тех, что рисуются традиционно в рамках школьных уроков литературы. Персонажи не делятся однозначно на "плохих" и "хороших", они, пожалуй, в равной степени смешны и несчастны.

Так, Фамусов Дмитрия Панкова не похож на Фамусова с примелькавшихся иллюстраций к выпускам "Библиотеки школьника". Он самоуверен и суетлив, это не столько воинствующий ретроград, сколько такой же, как и все московские мужья, "мужчина-мальчик". Инфантильная привычка отгораживаться от окружающей новизны впилась намертво.

Характер Чацкого (Евгений Аешин) решен в пользу любовной линии. Его возвращение в Москву — это попытка вернуться в детство. Он обличает общество не для его перевоспитания, а от горечи разочарования. "Оскорбленное чувство" выплескивается досадой: он ехал из дальнего странствия домой, а приехал на чужбину, где обрел лишь разочарование в любви.

Неоднозначен и персонаж Светланы Полянской — Софьи. Ее трудно упрекнуть в холодности и жеманстве, ее порывы, искренность чувств выдают живую натуру, пока еще не до конца погрузившуюся в болото московского общества. Радует исполнение роли Лизаньки Екатериной Бельковой, ее героиня вызвала у зала бурю положительных эмоций.

"Горе от ума", несмотря на малое количество присутствующих на сцене персонажей, весьма "густонаселенная" пьеса, и благодаря игре актеров на ролях второго плана все герои, которые лишь упоминаются в диалогах, живо рисуются воображением. И почти безмолвная полусумасшедшая графиня Хрюмина (Галина Шелкова), и Загорецкий (Валерий Шарафутдинов) с почти хлестаковскими манерами, и семейство Тугоуховских с целым выводком стареющих в девичестве дочерей, и прочие герои — в версии режиссера Владислава Константинова они весьма ярки и каждый обладает характером, его прошлое легко прочитывается.

Большое достоинство постановки — стремительное действие: врывается в дом ярким метеором Чацкий, возбужденно мечется Софья, разрываясь между чувствами и приличием, мерит в гневе шагами комнату Фамусов... Отчетливо показано и кружение сплетни в обществе, ее разрастание до небывалых пределов. Принцип триединства времени, места и действия, обычно трудно воспринимаемый при чтении текста, продемонстрирован достаточно четко. Кажется, показана целая жизнь большого города, чего, вероятно, и хотел изначально Грибоедов.

Особый способ художественного оформления постановок — сложившийся стиль русского драматического. Декорации лаконичны и в то же время многозначны. Каждое ружье, если можно так выразиться, стреляет: кресло — это и предмет обстановки гостиной, и символическое обозначение кареты; печная колонна призвана не только обозначить время года — в огонь топки пытается швырнуть книги Фамусов, присев у теплой стенки, с горечью произносит Чацкий сакраментальное: "И дым Отечества нам сладок и приятен". Полупрозрачная темная завеса при каждом вращении круга, на половине которого закреплена, по-новому организует пространство и позволяет расставить акценты звучания и действия.

А еще — удивительное дело! — приученный телевизором к юмору "Смехопанорамы" и "Камеди клаба" зритель с удовольствием хохочет над едким грибоедовским юмором, будто и не бывало двух веков жизни этого текста. Огорчает одно — наш зритель ведет себя в театре как у экрана телевизора в гостиной: громкие телефонные звонки, шуршание чипсов и сухариков, шипение газировки продолжают сопровождать выступление актеров.

© 2012 — 2024
Редакция газеты GAZETA-N1.RU
Все права защищены.