Единственная выставка флорентийской мозаики
Есть все основания говорить о том, что эта выставка получит большой общественный резонанс. Ведь мало кто видел современную флорентийскую мозаику. Мастеров в этой сфере — единицы. Самому Юрию Мандаганову поступает масса коммерческих предложений. Например, тесть Николая Баскова очень хотел, чтобы бурятский художник-монументалист оформил его турецкую баню. Но у Юрия Мандаганова другие приоритеты:
— Тратить свое время и силы ради денег я не хочу. Жизнь-то коротка! Надо как можно больше создавать свои работы, показывать собственное творчество. Через картины я передаю свое мироощущение, чтобы после меня что-то осталось у людей в сердце, а не в бане.
Сами работы — это, по сути, драгоценности, дорогие вещи, которые можно заложить в банке. В Москве средняя цена одной работы составляет 10—15 тысяч долларов, в Улан-Удэ эта цифра в два раза меньше.
— В нашем городе все же есть коллекционеры, у которых имеется по 8—10 работ, — делится Юрий Мандаганов. — Это меня очень радует, поддерживает. Благодаря этим людям я имею возможность творить.
Высокая стоимость работ флорентийской мозаики обусловлена сложностью самого искусства.
— Это ремесло очень сложное, — рассказывает бурятский художник-монументалист. — За один год его не освоить.
Юрий Мандаганов занимается флорентийской мозаикой около 20 лет. Методом проб и ошибок он учился "понимать" камень.
— Камни бывают различного происхождения: хрупкие, вязкие, — рассказывает Юрий Мандаганов. — Вместе со своими друзьями-геологами я езжу по тайге. Собираю камни, нанимаю машины или трактора, чтобы привезти их, ведь они весят тонны.
После того как камень попал в мастерскую, Юрий Мандаганов начинает его пилить, чтобы увидеть всю красоту, которая находится в сердце камня. Затем каждый кусочек подбирается к другому кусочку в соответствии с идеей художника.
— Прелесть флорентийской мозаики в том, что каждая деталь подгоняется друг к другу исключительно с ювелирной точностью, — говорит Юрий Мандаганов. — Не должно быть никаких зазоров, швов. Она должна быть однородной, как стекло.
В ходе работы выпиливаются тысячи деталей. Камни проходят полировку, чтобы окончательно заиграть. В итоге получается каменное панно толщиной в 5—6 мм. При этом картины отличаются высокой прочностью.
— Флорентийская мозаика — это игра ритма, пятен, линий, — говорит Юрий Мандаганов. — В плоскостном решении передаются и время, и пространство, и объем.
Все камни, которые использует Юрий Мандаганов, исключительно из недр Бурятии.
— Наш край — очень благодатный, можно сказать, богатейший, — делится Юрий Мандаганов. — Столько всего таит бурятская природа! Столько самоцветов, нефритов! Камни Байкала обладают еще и хорошей биоэнергетикой. И, в общем-то, имеют свою рыночную привлекательность.
Рисунок камня на первый взгляд прост, но если приглядеться, можно найти столько переливов, граней цвета, что картина начинает наполняться глубоким смыслом. Каждый развод уникален, и невозможно сделать копию картины.
— Через картины люди открывают совершенно иной мир, — говорит Юрий Мандаганов. — Получают новую информацию. Мне бы хотелось, чтобы слово "камень" стало теплым.
Для уникальной выставки Юрий Мандаганов подобрал 37 своих работ из разных коллекций. В основе содержания "каменных" панно — сюжеты национальной мифологии, сказаний, современной жизни, воспоминаний детства. Из геометрически четких цветных пластин строятся фигуры степной принцессы, кочевницы, путешествующего по райским землям Наян-Нава верблюжьего каравана, в калейдоскопе кусочков самоцветов проступают образы тотемных животных.
— Моя мечта — сделать огромное, глубоко содержательное произведение, которое бы украшало, например, театр. Я чувствую, что готов выполнить любой социальный заказ. Но, увы, в Бурятии нет таких предложений.