Ирину Манзыреву оклеветали
С трудом спасли
С большим трудом, но Ирину Манзыреву удалось вернуть к жизни. Почти четыре дня она пролежала в реанимации БСМП с диагнозом "медикаментозное отравление", состояние пациентки врачи оценивали как стабильно тяжелое. Медики не давали прогноза даже на 20 минут. Работа врачей была осложнена тем, что медперсонал, оказывающий ей помощь, не имел информации о том, какие именно препараты приняла пациентка, перед тем как потерять сознание.
— В воскресенье 3 мая Ирина Манзырева пришла в сознание и смогла ответить на некоторые вопросы врачей, — сообщил в телефонном разговоре "Номер один" заведующий отделением реанимации БСМП Олег Сергеев. — С ее слов нам стало известно, что отравилась она препаратами, которые принимала по рецепту врача — это таблетки от давления и снотворное. Передозировка этими лекарствами и вызвала столь сильное отравление организма.
По словам Олега Сергеева, главная задача врачей была — спасти Ирину. Их усилия оказались не напрасными, и в понедельник женщина была переведена в отделение терапии в общую палату. Говорить о дальнейших прогнозах, по мнению медиков, пока рано.
— Сейчас пациентка нуждается в специализированной помощи, с ней должны работать психологи, — считает Олег Сергеев. — Насколько сильным было отравление и каковы будут его последствия, предстоит разобраться нашим коллегам из терапевтического отделения, которые проведут все необходимые обследования.
Прощание с дочерью
События перед попыткой суицида были драматичными. В десять часов утра 30 апреля на заседание Верховного суда, где должен был рассматриваться вопрос об избрании Ирине Манзыревой меры пресечения, она не пришла. Ее адвокат Александр Захарченко, с которым Ирина должна была встретиться за пятнадцать минут до заседания, обеспокоился ее отсутствием, позвонил клиентке на сотовый. Но то абонент был занят, то не отвечал на звонок. Оказалось, что Ирина на тот момент была уже без сознания, а ее дочь Катя судорожно вызывала "скорую помощь". Нам удалось связаться с Катей и поговорить с ней.
— В тот день я поздно вернулась с работы, — рассказывает Катя. — Когда я уже подъезжала, мне звонила мама, спрашивала, когда я вернусь. Ничего особенного в ее поведении я не заметила. Удивило только, что мама не спит. Я ведь думала, что ей завтра нужно рано на работу. Про то, что на утро был назначен суд, она мне не говорила. В последнее время мама от всего этого меня оберегала. Я хотела спать, потому сразу же легла. Проснулась оттого, что звонил мамин телефон. Было около десяти утра, я подошла к телефону и увидела маму. Она сидела как парализованная, в каком-то непонятном состоянии.
"Скорая" приехала буквально через несколько минут. Вслед за ней — адвокат Захарченко и сотрудники прокуратуры. Ирине сделали промывание желудка, после чего увезли в больницу. По всей вероятности, в ночь самоубийства Ирина дождалась дочь, чтобы мысленно с ней проститься. Вернувшись в тот день из больницы, Катя нашла диск, адресованный адвокату, а на флешке — мамино послание ей.
Письма отчаяния
"Если вы читаете это письмо, значит, меня уже нет. На все обвинения, направленные против меня, я заявляю, что все это ложь. От первого слова до последнего. Мне искалечили жизнь, разрушили все, что я всю свою жизнь строила своими силами. Я никому не причинила зла осознанно. Я считала себя вправе учить молодых, как жить, не завидуя никому и добиваясь всего своими силами. Я искренне верила, что хороших людей больше, чем плохих. Верю в это и сейчас. Сейчас меня нет. Я уже не смогу защищаться от так называемого правосудия, которое назвало меня организатором убийства без суда и следствия. С того памятного дня 7 февраля, когда меня впервые назвали убийцей, я все еще не верила в реальность происходящего. Но теперь, когда Верховный суд РБ отменил решение предыдущего суда, и стройная версия следствия, озвученная в СМИ, идет вразрез с моим пребыванием на свободе, завтра я могла бы оказаться в камере.
Следствию очень нужно мое признание. А как его выбивают на допросах без следователя и адвоката, я знаю теперь не понаслышке. Но я не выдержу больше. Моих сил хватало, пока была надежда. Но теперь ее нет. Я реально оцениваю свои шансы. Бороться с системой не под силу даже очень сильным людям, а я просто женщина, которой помогала выстоять только любовь к дочери. Я прошу прощения у всех, кого я обидела когда-нибудь, спасибо тем, кто был в этот период рядом со мной и поддержал меня в эти дни. Я и сейчас с трудом верю в то, что это реальность. Это все".
"Уважаемый Александр Андреевич! (из письма адвокату. — Прим. ред.) Я благодарна Вам за то, что Вы дали мне возможность выйти из камеры и пробыть с дочерью целых 12 дней. Я прекрасно осознаю, что в сложившейся ситуации даже это уже почти чудо... Простите меня, я не могу бороться дальше. Я не выдержу того, что мне предстоит. В камеру я больше не вернусь. Моя жизнь уже давно похожа на кошмар. Если это в Ваших силах, сделайте так, чтобы над ней не издевались. Мать в тюрьме — не защитник, а вечный позор, а этого я не могу допустить. И я не хочу, чтобы она поломала свою жизнь из-за меня. Моя жизнь в любом случае сломана. Все, чем я жила, осталось в прошлом. А другой жизни у меня не предвидится. Спасибо Вам. Прощайте и простите. Ирина".
— У мамы были мысли о самоубийстве, я разговаривала с ней об этом, и она мне обещала, что никогда этого не сделает, — едва сдерживая слезы, вспоминает Катя. — Мама говорила, что просто не может терпеть этого беззакония, жить, когда все против нее. Когда не верят. Я думаю, сейчас она осознала, что сделала этот шаг в минуту слабости.
"Сломать Манзыреву"
В понедельник Екатерина обратилась с заявлением к руководителю СУ СК при прокуратуре РФ по РБ Виктору Сухорукову. В нем она просит возбудить уголовное дело и привлечь к уголовной ответственности следователя СО по Железнодорожному району города СУ СК при прокуратуре РФ по РБ Цыбенову. Вкупе с ней также заместителя руководителя отдела по расследованию особо важных дел СУ СК при прокуратуре РФ по РБ Полякова. По версии заявителя, они "заведомо незаконно задержали маму, привлекли заведомо невинного к уголовной ответственности, довели маму до самоубийства".
— Никто не давал им права лишать меня матери, — говорит Катя. — Бог, он ведь все видит, маму просто довели. В частности, маму обвинили в том, что она, якобы, предоставила Жубрину алиби, дескать, рассказывала об этом следователю Цыбеновой. Но это все вранье.
— Обвинение предъявлено Ирине без доказательств, — комментирует ситуацию адвокат Александр Захарченко. — Манзырева свою причастность к убийству отрицает, Жубрин об организующей роли Ирины в убийстве показаний не давал. Если и давал, то в соответствии со ст. 14 УПК РФ неустранимые сомнения в виновности толкуются в пользу обвиняемого. Следователь это понимает, однако предъявляет обвинение явно незаконно и необоснованно. Мотивы действий понятны — без предъявления обвинения невозможен арест Манзыревой, а без водворения в СИЗО невозможно сломать ее психологически. Конечная цель предъявления заведомо незаконного обвинения — сломать Манзыреву и принудить ее оговорить себя. Об этом свидетельствует весь ход событий при расследовании уголовного дела по убийству семьи Манзыревых.
"Я оговорил"
Как нам стало известно, на днях Сергей Жубрин написал заявление в адрес СУ СК при прокуратуре РФ по РБ, в котором опроверг причастность Ирины Манзыревой к организации тройного убийства и пособничеству ему. "17 апреля 2009 года вечером после проведения очной ставки с участием моего защитника О.В. Абросова в помещении ОРЧ-2 сотрудники милиции под угрозой психического и физического насилия заставили меня написать отказ от услуг адвоката О.В. Абросова... На допросе я оговорил Манзыреву Ирину. Сказав, что она является организатором убийства семьи Манзыревых. На самом деле этого не было. Манзырева Ирина об убийстве ничего не знала".
Далее Жубрин сообщает, что признательные показания дал после систематического физического воздействия, а также боясь, что "они задержат невиновных и ничего не знающих Ирину и Екатерину. Сотрудники неоднократно шантажировали меня тем, что подвергнут Ирину и Катю таким же пыткам, как и меня. Кроме того, они угрожали, что будут содержать меня в общей камере, где моя жизнь не будет ничего стоить".
Тем не менее, вопрос с избранием меры пресечения Ирине Манзыревой, обвиняемой в организации убийства своей семьи, остается открытым. 18 апреля судья Железнодорожного района города не нашел оснований для ареста Ирины, 24 апреля Верховный суд отменил это постановление, дело было направлено на новое судебное рассмотрение, 30 апреля заседание не состоялось. Когда состоится следующее, сказать сложно. Пока состояние больной не позволяет выписать ее из стен больницы.
Оставив за скобками причастность самого Жубрина к преступлению (если он действительно убил семью), без показаний Жубрина и реальных доказательств вины Ирины Манзыревой версия следствия относительно нее не выдерживает никакой критики. Мы продолжаем следить за ходом следствия этого уголовного дела.