«Освенцим» для животных
Уголок живой природы в Этнографическом музее народов Забайкалья вызывает у горожан бурю эмоций – умиление у детей и возмущение у взрослых
Между тем дикие звери могли бы жить в просторных вольерах, в условиях естественной среды обитания. Что мешает создать рай для зверей, сколько стоит их пропитание и где искать помощи для обитателей зоопарка – в материале «Номер один».
Звериная тюрьма
Маленький несмышленый волчонок в углу вольера беззаботно зевает, глядя на посетителей. А у его матери на уме одно – увести малыша подальше от опасности. Только уводить некуда. Узкий, тесный вольер для волков разбит на несколько частей, имитирующих логово и «волю». Общая площадь загона не превышает нескольких десятков квадратных метров. «Серые разбойники» бегают по кругу до изнеможения и, обессилев, падают на дощатый пол.
Лисы с облезлой шерстью пытаются охранять свой тесный домик. Не от людей. К ним они равнодушны. А вот собаки, которых приводят посетители, заставляют сильно нервничать рыжих плутовок.
Отдельная песня – медведи. В одной из клеток понуро сидят два косолапых хозяина тайги. Один из них – медвежонок. Жара, тесная клетка и настойчивое внимание людей приводят его в бешенство. Он разбегается и со всей силы начинает биться о железные прутья. Раз за разом. До тех пор, пока старший мишка грозным рыком не загоняет его обратно в угол.
В таком же положении живут соколы и орлан, которые хотят летать, но сверху жесткая сетка-рабица, сквозь которую не пробиться. Еноты, сова, хищная рысь, северные олени и верблюд. Все они оказались невольными заложниками катастрофической нехватки денег.
Директор Этнографического музея народов Забайкалья Светлана Шоболова с грустью говорит о том, что пока у них нет возможности расширить загоны.
– Конечно, их теоретически можно расширить. Но пока финансовых возможностей у нас нет. Мы все это понимаем, работаем с животными каждый день, и как никто другой заинтересованы в этом, – объясняет директор.
Но все средства уходят на еду для жителей тесных вольеров. Содержание зверей – удовольствие не из дешевых, обходится оно порядка трех миллионов рублей в год. Зверю, как и человеку, нужна сбалансированная пища с витаминами, минералами и разнообразными лакомствами. Им необходимы ветеринарный уход, лечение и прививки. Государство, конечно, выделяет деньги на прокорм, но их не хватает. Выручают спонсоры.
– Спонсорские средства идут в основном на питание зверей. Еще один из спонсоров выделил хорошую сумму на холодильное оборудование. Они уже на протяжении пяти лет нам помогают.
Однако у нынешних меценатов нет денег на расширение вольеров. По словам Светланы Шоболовой, самое дорогое – металл для клеток и сварочные работы.
Потерянная мечта
В конце 80-х годов для Этнографического музея был разработан большой проект, который назывался «Зоодендропарк». По проекту уголок живой природы должен был превратиться в естественные вольеры для животных на площади 40 га, широкие и просторные. Собрать здесь планировали все виды животного мира Сибири.
Именно тогда в музей, во временные вольеры, завезли первых жильцов – волков, медведей, лисиц и других животных. Но в начале 90-х все планы пошли «псу под хвост». Новое государство после распада Союза не смогло обеспечить наполеоновские планы музея. Да и само учреждение культуры было на грани выживания. Временное жилье для зверей превратилось в постоянное.
Спустя десятилетие стало немного легче. В госбюджете появились деньги, нашлись спонсоры для животных. В «докризисные» нулевые мечта о зоодендропарке могла стать реальностью, хотя бы частично. Но подвернулась новая напасть. «Город» забрал не используемые музеем гектары в свою собственность.
Последние три года Этнографический музей бился в судах за эти земли. И большую часть отстоял. Правда, опять не вовремя. Нынешний кризис больно ударил по бюджету республики. Как разъясняет Светлана Шоболова, чтобы полностью реализовать проект сейчас, необходимо порядка одного миллиарда рублей. Такой суммы нет ни у музея, ни у государства, ни у спонсоров.
С просьбой помочь построить просторные клетки для животных музей обратился к Улан-Удэнскому авиазаводу. Управляющий директор «У-УАЗ» Леонид Белых об этой просьбе знает. Однако о миллиарде рублей пока не может быть и речи.
– Мы не можем выделить на зверинец миллиард, или полмиллиарда. Если речь идет о десятках тысяч, то это совсем другое дело. У нас очень много других просьб о помощи. И мы помогаем. Конечно, мы рассмотрим это обращение. Но делать, конечно, что-то нужно кардинально. Мы все «трясем» бездомных собак, и как им плохо. А про животных, на которых каждый день смотрят дети, почему-то никто не говорит, – отмечает Леонид Белых.
Проблеск надежды
В министерстве культуры прекрасно осведомлены о ситуации вокруг живого уголка в музее. Однако в ближайшее время изменить что-то вряд ли получится. Планы по строительству зоодендропарка есть. Но нет денег.
– Сначала мы будем отрабатывать концепцию зоодендропарка, потом сделаем дорожную карту проектирования и потом выйдем на финансовую стоимость. Этот проект мы включаем в Стратегию развития Бурятии-2030. Значительное время у нас займет этап проектирования. Нам нужно понять, как сделать парк современным и интересным. Мы отходим от вольерного содержания, и ни новосибирский, ни московский зоопарк не являются для нас образцом для подражания, – объяснил заместитель министра культуры Бурятии Николай Еманаков.
Работа по проектированию, по приблизительным подсчетам, займет долгих три года.
Между тем этот проект обещает стать уникальным явлением в Сибирском федеральном округе.
Остается надеяться, что он не повторит судьбу многострадального ипподрома, на который Минсельхоз России в свое время выделил 266 миллионов рублей. Напомним, объект должны были реконструировать еще к 350-летию вхождения Бурятии в состав России. Однако подрядная организация не смогла завершить строительство в срок и освоить выделенные деньги. В итоге директора этой фирмы посадили за растрату бюджетных средств, а ипподром так и остался в режиме бесконечной стройки.
Елена Медведева, «Номер один».
Звериная тюрьма
Маленький несмышленый волчонок в углу вольера беззаботно зевает, глядя на посетителей. А у его матери на уме одно – увести малыша подальше от опасности. Только уводить некуда. Узкий, тесный вольер для волков разбит на несколько частей, имитирующих логово и «волю». Общая площадь загона не превышает нескольких десятков квадратных метров. «Серые разбойники» бегают по кругу до изнеможения и, обессилев, падают на дощатый пол.
Лисы с облезлой шерстью пытаются охранять свой тесный домик. Не от людей. К ним они равнодушны. А вот собаки, которых приводят посетители, заставляют сильно нервничать рыжих плутовок.
Отдельная песня – медведи. В одной из клеток понуро сидят два косолапых хозяина тайги. Один из них – медвежонок. Жара, тесная клетка и настойчивое внимание людей приводят его в бешенство. Он разбегается и со всей силы начинает биться о железные прутья. Раз за разом. До тех пор, пока старший мишка грозным рыком не загоняет его обратно в угол.
В таком же положении живут соколы и орлан, которые хотят летать, но сверху жесткая сетка-рабица, сквозь которую не пробиться. Еноты, сова, хищная рысь, северные олени и верблюд. Все они оказались невольными заложниками катастрофической нехватки денег.
Директор Этнографического музея народов Забайкалья Светлана Шоболова с грустью говорит о том, что пока у них нет возможности расширить загоны.
– Конечно, их теоретически можно расширить. Но пока финансовых возможностей у нас нет. Мы все это понимаем, работаем с животными каждый день, и как никто другой заинтересованы в этом, – объясняет директор.
Но все средства уходят на еду для жителей тесных вольеров. Содержание зверей – удовольствие не из дешевых, обходится оно порядка трех миллионов рублей в год. Зверю, как и человеку, нужна сбалансированная пища с витаминами, минералами и разнообразными лакомствами. Им необходимы ветеринарный уход, лечение и прививки. Государство, конечно, выделяет деньги на прокорм, но их не хватает. Выручают спонсоры.
– Спонсорские средства идут в основном на питание зверей. Еще один из спонсоров выделил хорошую сумму на холодильное оборудование. Они уже на протяжении пяти лет нам помогают.
Однако у нынешних меценатов нет денег на расширение вольеров. По словам Светланы Шоболовой, самое дорогое – металл для клеток и сварочные работы.
Потерянная мечта
В конце 80-х годов для Этнографического музея был разработан большой проект, который назывался «Зоодендропарк». По проекту уголок живой природы должен был превратиться в естественные вольеры для животных на площади 40 га, широкие и просторные. Собрать здесь планировали все виды животного мира Сибири.
Именно тогда в музей, во временные вольеры, завезли первых жильцов – волков, медведей, лисиц и других животных. Но в начале 90-х все планы пошли «псу под хвост». Новое государство после распада Союза не смогло обеспечить наполеоновские планы музея. Да и само учреждение культуры было на грани выживания. Временное жилье для зверей превратилось в постоянное.
Спустя десятилетие стало немного легче. В госбюджете появились деньги, нашлись спонсоры для животных. В «докризисные» нулевые мечта о зоодендропарке могла стать реальностью, хотя бы частично. Но подвернулась новая напасть. «Город» забрал не используемые музеем гектары в свою собственность.
Последние три года Этнографический музей бился в судах за эти земли. И большую часть отстоял. Правда, опять не вовремя. Нынешний кризис больно ударил по бюджету республики. Как разъясняет Светлана Шоболова, чтобы полностью реализовать проект сейчас, необходимо порядка одного миллиарда рублей. Такой суммы нет ни у музея, ни у государства, ни у спонсоров.
С просьбой помочь построить просторные клетки для животных музей обратился к Улан-Удэнскому авиазаводу. Управляющий директор «У-УАЗ» Леонид Белых об этой просьбе знает. Однако о миллиарде рублей пока не может быть и речи.
– Мы не можем выделить на зверинец миллиард, или полмиллиарда. Если речь идет о десятках тысяч, то это совсем другое дело. У нас очень много других просьб о помощи. И мы помогаем. Конечно, мы рассмотрим это обращение. Но делать, конечно, что-то нужно кардинально. Мы все «трясем» бездомных собак, и как им плохо. А про животных, на которых каждый день смотрят дети, почему-то никто не говорит, – отмечает Леонид Белых.
Проблеск надежды
В министерстве культуры прекрасно осведомлены о ситуации вокруг живого уголка в музее. Однако в ближайшее время изменить что-то вряд ли получится. Планы по строительству зоодендропарка есть. Но нет денег.
– Сначала мы будем отрабатывать концепцию зоодендропарка, потом сделаем дорожную карту проектирования и потом выйдем на финансовую стоимость. Этот проект мы включаем в Стратегию развития Бурятии-2030. Значительное время у нас займет этап проектирования. Нам нужно понять, как сделать парк современным и интересным. Мы отходим от вольерного содержания, и ни новосибирский, ни московский зоопарк не являются для нас образцом для подражания, – объяснил заместитель министра культуры Бурятии Николай Еманаков.
Работа по проектированию, по приблизительным подсчетам, займет долгих три года.
Между тем этот проект обещает стать уникальным явлением в Сибирском федеральном округе.
Остается надеяться, что он не повторит судьбу многострадального ипподрома, на который Минсельхоз России в свое время выделил 266 миллионов рублей. Напомним, объект должны были реконструировать еще к 350-летию вхождения Бурятии в состав России. Однако подрядная организация не смогла завершить строительство в срок и освоить выделенные деньги. В итоге директора этой фирмы посадили за растрату бюджетных средств, а ипподром так и остался в режиме бесконечной стройки.
Елена Медведева, «Номер один».
