Переспорить судьбу
Галина Горбатых: об испытаниях, предательстве и деле всей жизни
Галина Алексеевна – человек, заряжающий позитивом и энергией всех окружающих. Ее удивительного жизнелюбия хватит еще на десятерых. О многих курьезах и неурядицах, от которых у другого человека опустились бы руки, она рассказывает с искренней улыбкой и смехом.
И что бы ни происходило в ее жизни: страшная авария, лишившая ее возможности ходить, недавно нагрянувшая онкология, предательство мужа и смерть любимого отца, Галина Алексеевна все так же радуется каждому дню и старается делать все, чтобы жизнь инвалидов, проживающих в республике, была комфортнее. Сегодня Галина Горбатых – председатель «Общества без барьеров».
О предательстве
В 1992 году я попала в автомобильную аварию. Мы ехали с супругом. Скорость была немаленькой. У машины на ходу оторвалось колесо, и автомобиль просто встал на бампер. Я вылетела в лобовое стекло. Меня тогда практически сложило пополам: был сломан позвоночник, и произошел разрыв спинного мозга, который повлек за собой парализацию нервов. Сейчас я не чувствую большую часть своего тела. Но если бы пострадал позвоночник выше третьего грудного позвонка, то вполне можно было бы остаться еще и без рук. Поэтому я благодарю Бога за то, что у меня остались руки.
После этого у меня ушло три года, чтобы принять себя как инвалида и научиться жить дальше, по-новому строить свою жизнь. Катализатором послужил еще и развод с мужем. Ведь он прожил со мной ровно срок исковой давности с момента той страшной аварии – 3,6 месяцев. А затем день в день достал свои чемоданы из-под дивана, которые уже были собраны, и ушел. Он заранее все полностью подготовил. Именно в этот момент я себя ощутила инвалидом.
Я поняла, что у меня нет ни семьи, ни работы, что я живу на четвертом этаже и не могу выйти. А это еще хуже, чем быть в тюрьме. Тогда не было сотовых телефонов и Интернета. И вот когда я осталась одна, я поняла, что мне нужно чем-то заняться. Мне позвонила Эржена Будаева и пригласила в «Общество без барьеров». И я ушла с головой в общественную деятельность.
Понимаете, когда сам переживешь все это, ты уже не хочешь мириться с несправедливостью, ты хочешь это исправить, хочешь, чтобы другим людям более комфортно жилось. Моей целью стало сделать общество доступным для всех.
Об «Обществе без барьеров»
Общественной работой зачастую могут заниматься только те люди, которые пытаются реализовать какую-то важную идею. Удовлетворение такая деятельность, конечно, приносит, но не деньги. Такая работа отнимает очень много времени, и ею можно заниматься, когда нет ни семьи, ни детей.
С одной стороны, отсутствие финансирования негативно сказывается. Ведь любая работа подразумевает затраты. Но, с другой стороны, нами движет идея. Она и толкает нас вперед, мы пытаемся разными способами преподнести и реализовать ее. Работа у нас, по большому счету, творческая. Ведь каждый раз, для того чтобы донести до людей простые истины, нужно придумывать эксклюзивный подход.
О Системе
Система создания безбарьерной среды у нас не работает. Например, когда мы выезжаем проверять среду в новом здании, часто с нами отказываются ездить надзорные органы. Говорят, «не нужно кошмарить бизнес». И я понимаю, что действительно, наш бизнес сейчас не живет, а просто выживает. Я знаю, что если какой-то предприниматель начинает развиваться, строить, то на него сразу «садится» куча надзорных органов, и налоговая, и еще плюс мы. Мы много раз видели, что нет у них ни денег, ни условий. Но ведь если бы условия для инвалидов предусматривались изначально, то никаких проблем не было бы.
В республике нет доступной среды даже в дацанах, в православных храмах есть, но не везде.
О Канаде
Я влюблена в Канаду. Там есть научный центр по изучению проблем инвалидности, есть палаты, где лежат люди, спортивные залы, бассейны, обучение для вождения автомобиля, теплица для выращивания цветов. И еще множество разных помещений для освоения различных профессий, для того чтобы человек, оказавшись в сложной ситуации, как можно быстрее социализировался. Чтобы человек с ограниченными физическими возможностями не оказался выброшенным из жизни, его перепрофилируют и обучают. Профессии разные: начиная от плетения корзин и заканчивая аптечным делом.
Я там училась. У меня была мастерская программа социальной направленности на факультете менеджмента – «Интеграция женщин-инвалидов на рынок труда Квебека». У меня был один из курсов, который проходил в огромном реабилитационном комплексе, где одних только сотрудников – 1300.
Я побывала и в США, и в Великобритании, Франции, Вьетнаме. Там отношение к людям с инвалидностью отличается от нашего очень сильно. Я все смеялась, когда приехала туда, вспоминая фразу «наши люди в булочную на такси не ездят». А я там в булочную постоянно ездила на социальном такси.
Меня часто спрашивали, как я в Канаде была одна, без сопровождения и помощников. А зачем мне сопровождение там, где для меня созданы все условия и я спокойно могу обойтись сама?
О курьезах
Как-то раз в Канаде я решила купить микроволновую печь. Наша россиянка, которая училась там на медфакультете, убедила меня, что микроволновка за 40 долларов – дорого, есть место, где можно купить за 10. Но адреса этого магазина мы не знали. Знали только, что он находится возле здания больницы для умственно отсталых. Там рядом были и корпуса медфакультета, где моя знакомая училась. И она предложила: «Давай я дам адрес психбольницы, а водитель по пути нас высадит». Но мы не учли одной простой вещи – в этой стране другие правила и четкие установки. Если человек едет в психбольницу, его нигде не высаживают.
Но мы, ничего не подозревая, сели в автобус, где кроме нас находились и пациенты больницы для умственно отсталых. Забавные бабушки с косичками, кепочками. Такси их по всему городу собирало. Выглядели мы тогда ничуть не лучше этих бабушек – я на коляске, знакомая рядом со мной, ростом под метр девяносто, и обе говорим на ломаном французском.
Стали подъезжать, увидели магазин и просим нас высадить. Водитель очень вежливо и спокойно ответил: «Нет. У нас работает правило «от двери до двери». Вы заказали психбольницу, значит, едем в психбольницу». Подъезжаем к воротам. Мы просим: «Высадите нас здесь хотя бы». Нам ответили, что «сдадут» нас в только в приемный покой. Слава богу, у моей знакомой был бейджик – пропуск от медфакультета, где она раньше училась.
Но такси-то обратно мне пришлось вызывать из приемного покоя. Я звоню в службу социального такси, заказываю машину, меня спрашивают: «А вы откуда звоните?» И я говорю чистую правду: «Из психбольницы, но вообще-то я пошла в магазин»… Словом, эта поездка за микроволновкой мне запомнилась на всю жизнь.
Другой случай. Как-то зимой в Канаде села в общегородской транспорт. Со мной были два молодых человека, я зашла, села… Мы поехали, вроде бы тронулись, но вдруг женщина-водитель говорит: «Я дальше не поеду. Если я резко тормозну, вы упадете, я буду за это отвечать. Есть служба социального такси, там для вас есть все условия». И… высадила меня в громадный сугроб. И вот я сижу в коляске непонятно где, зимой. Хорошо, знакомые ребята меня посадили на следующий автобус, уговорили другого водителя. После этого случая я позвонила в службу социального такси и зарегистрировалась там.
Об экстремальных видах спорта
Я считаю, эти люди не ценят то, что им дано. Например то, что Бог им дал возможность ходить, говорить, видеть. Почему у нас столько экстремалов, непонятно. Я все время смотрю на них и думаю, сколько же среди них инвалидов. Но пока человек лично не столкнулся с бедой, он не осознает опасности, думает, что все страшное происходит с кем-то другим, со мной никогда ничего плохого не случится.
О родителях
Я очень благодарна судьбе за то, что у меня такие родители. Родители у меня оба из семейской деревни. А прабабушка отца была буряткой. Сила характера отслеживается, видимо, по отцовской линии. В те годы ввести иноверку в семейскую деревню и заставить всех ее принять и уважать – на это нужно иметь характер. Про отца вообще целые басни ходят. И коня на скаку останавливал, и змей заговаривал. А бабушке как-то в подарок принес обезьяну. Интересно, где он ее взял в то время в Сибири?
Я сама в какой-то степени пошла по стопам отца. К отцу у меня особые чувства были всегда. Он тоже был на инвалидности, у него был кардиостимулятор. Четвертый инфаркт он уже не смог пережить.
Отец сам получил образование, сам себя сделал. Он был руководителем ПМК (передвижная механизированная колонна), которая объединяла не только Бурятию, но и Читинскую, и Иркутскую области. Они ездили по селам и строили цеха для производства. Очень сильный был человек. Когда он умер, я только сделала операцию по онкологии и прошла шесть курсов терапии. Закончила лучевую терапию только 1 февраля, а 4-го он умер. После этого я просто села писать проект, который посвятила отцу. По созданию доступной среды, по строительству. Он легко писался, во-первых, знаешь идею, во-вторых, это память об отце.
Мне есть на кого равняться. Мои родители сильные по духу, выдержанные люди. Всегда у нас в доме было много людей, много общения, смеха. Когда к нам приходили гости, мама всегда выставляла на стол все что есть. И до сих пор так.
О будущем
Планы я перестала строить давно. В этом отношении нужно быть очень гибким. Если не получилось одним путем, нужно выбирать другой. Когда человек настроен на одну цель, он стремится к ней, и если вдруг что-то случается – это удар. Изменить вектор направления очень сложно. Нужно приложить усилия и переломить себя. Конечно, у меня есть какие-то планы, желания, но строить долговременные планы сложно. Как показывает опыт, жизнь всегда вносит свои коррективы…
Елена Медведева, «Номер один».
И что бы ни происходило в ее жизни: страшная авария, лишившая ее возможности ходить, недавно нагрянувшая онкология, предательство мужа и смерть любимого отца, Галина Алексеевна все так же радуется каждому дню и старается делать все, чтобы жизнь инвалидов, проживающих в республике, была комфортнее. Сегодня Галина Горбатых – председатель «Общества без барьеров».
О предательстве
В 1992 году я попала в автомобильную аварию. Мы ехали с супругом. Скорость была немаленькой. У машины на ходу оторвалось колесо, и автомобиль просто встал на бампер. Я вылетела в лобовое стекло. Меня тогда практически сложило пополам: был сломан позвоночник, и произошел разрыв спинного мозга, который повлек за собой парализацию нервов. Сейчас я не чувствую большую часть своего тела. Но если бы пострадал позвоночник выше третьего грудного позвонка, то вполне можно было бы остаться еще и без рук. Поэтому я благодарю Бога за то, что у меня остались руки.
После этого у меня ушло три года, чтобы принять себя как инвалида и научиться жить дальше, по-новому строить свою жизнь. Катализатором послужил еще и развод с мужем. Ведь он прожил со мной ровно срок исковой давности с момента той страшной аварии – 3,6 месяцев. А затем день в день достал свои чемоданы из-под дивана, которые уже были собраны, и ушел. Он заранее все полностью подготовил. Именно в этот момент я себя ощутила инвалидом.
Я поняла, что у меня нет ни семьи, ни работы, что я живу на четвертом этаже и не могу выйти. А это еще хуже, чем быть в тюрьме. Тогда не было сотовых телефонов и Интернета. И вот когда я осталась одна, я поняла, что мне нужно чем-то заняться. Мне позвонила Эржена Будаева и пригласила в «Общество без барьеров». И я ушла с головой в общественную деятельность.
Понимаете, когда сам переживешь все это, ты уже не хочешь мириться с несправедливостью, ты хочешь это исправить, хочешь, чтобы другим людям более комфортно жилось. Моей целью стало сделать общество доступным для всех.
Об «Обществе без барьеров»
Общественной работой зачастую могут заниматься только те люди, которые пытаются реализовать какую-то важную идею. Удовлетворение такая деятельность, конечно, приносит, но не деньги. Такая работа отнимает очень много времени, и ею можно заниматься, когда нет ни семьи, ни детей.
С одной стороны, отсутствие финансирования негативно сказывается. Ведь любая работа подразумевает затраты. Но, с другой стороны, нами движет идея. Она и толкает нас вперед, мы пытаемся разными способами преподнести и реализовать ее. Работа у нас, по большому счету, творческая. Ведь каждый раз, для того чтобы донести до людей простые истины, нужно придумывать эксклюзивный подход.
О Системе
Система создания безбарьерной среды у нас не работает. Например, когда мы выезжаем проверять среду в новом здании, часто с нами отказываются ездить надзорные органы. Говорят, «не нужно кошмарить бизнес». И я понимаю, что действительно, наш бизнес сейчас не живет, а просто выживает. Я знаю, что если какой-то предприниматель начинает развиваться, строить, то на него сразу «садится» куча надзорных органов, и налоговая, и еще плюс мы. Мы много раз видели, что нет у них ни денег, ни условий. Но ведь если бы условия для инвалидов предусматривались изначально, то никаких проблем не было бы.
В республике нет доступной среды даже в дацанах, в православных храмах есть, но не везде.
О Канаде
Я влюблена в Канаду. Там есть научный центр по изучению проблем инвалидности, есть палаты, где лежат люди, спортивные залы, бассейны, обучение для вождения автомобиля, теплица для выращивания цветов. И еще множество разных помещений для освоения различных профессий, для того чтобы человек, оказавшись в сложной ситуации, как можно быстрее социализировался. Чтобы человек с ограниченными физическими возможностями не оказался выброшенным из жизни, его перепрофилируют и обучают. Профессии разные: начиная от плетения корзин и заканчивая аптечным делом.
Я там училась. У меня была мастерская программа социальной направленности на факультете менеджмента – «Интеграция женщин-инвалидов на рынок труда Квебека». У меня был один из курсов, который проходил в огромном реабилитационном комплексе, где одних только сотрудников – 1300.
Я побывала и в США, и в Великобритании, Франции, Вьетнаме. Там отношение к людям с инвалидностью отличается от нашего очень сильно. Я все смеялась, когда приехала туда, вспоминая фразу «наши люди в булочную на такси не ездят». А я там в булочную постоянно ездила на социальном такси.
Меня часто спрашивали, как я в Канаде была одна, без сопровождения и помощников. А зачем мне сопровождение там, где для меня созданы все условия и я спокойно могу обойтись сама?
О курьезах
Как-то раз в Канаде я решила купить микроволновую печь. Наша россиянка, которая училась там на медфакультете, убедила меня, что микроволновка за 40 долларов – дорого, есть место, где можно купить за 10. Но адреса этого магазина мы не знали. Знали только, что он находится возле здания больницы для умственно отсталых. Там рядом были и корпуса медфакультета, где моя знакомая училась. И она предложила: «Давай я дам адрес психбольницы, а водитель по пути нас высадит». Но мы не учли одной простой вещи – в этой стране другие правила и четкие установки. Если человек едет в психбольницу, его нигде не высаживают.
Но мы, ничего не подозревая, сели в автобус, где кроме нас находились и пациенты больницы для умственно отсталых. Забавные бабушки с косичками, кепочками. Такси их по всему городу собирало. Выглядели мы тогда ничуть не лучше этих бабушек – я на коляске, знакомая рядом со мной, ростом под метр девяносто, и обе говорим на ломаном французском.
Стали подъезжать, увидели магазин и просим нас высадить. Водитель очень вежливо и спокойно ответил: «Нет. У нас работает правило «от двери до двери». Вы заказали психбольницу, значит, едем в психбольницу». Подъезжаем к воротам. Мы просим: «Высадите нас здесь хотя бы». Нам ответили, что «сдадут» нас в только в приемный покой. Слава богу, у моей знакомой был бейджик – пропуск от медфакультета, где она раньше училась.
Но такси-то обратно мне пришлось вызывать из приемного покоя. Я звоню в службу социального такси, заказываю машину, меня спрашивают: «А вы откуда звоните?» И я говорю чистую правду: «Из психбольницы, но вообще-то я пошла в магазин»… Словом, эта поездка за микроволновкой мне запомнилась на всю жизнь.
Другой случай. Как-то зимой в Канаде села в общегородской транспорт. Со мной были два молодых человека, я зашла, села… Мы поехали, вроде бы тронулись, но вдруг женщина-водитель говорит: «Я дальше не поеду. Если я резко тормозну, вы упадете, я буду за это отвечать. Есть служба социального такси, там для вас есть все условия». И… высадила меня в громадный сугроб. И вот я сижу в коляске непонятно где, зимой. Хорошо, знакомые ребята меня посадили на следующий автобус, уговорили другого водителя. После этого случая я позвонила в службу социального такси и зарегистрировалась там.
Об экстремальных видах спорта
Я считаю, эти люди не ценят то, что им дано. Например то, что Бог им дал возможность ходить, говорить, видеть. Почему у нас столько экстремалов, непонятно. Я все время смотрю на них и думаю, сколько же среди них инвалидов. Но пока человек лично не столкнулся с бедой, он не осознает опасности, думает, что все страшное происходит с кем-то другим, со мной никогда ничего плохого не случится.
О родителях
Я очень благодарна судьбе за то, что у меня такие родители. Родители у меня оба из семейской деревни. А прабабушка отца была буряткой. Сила характера отслеживается, видимо, по отцовской линии. В те годы ввести иноверку в семейскую деревню и заставить всех ее принять и уважать – на это нужно иметь характер. Про отца вообще целые басни ходят. И коня на скаку останавливал, и змей заговаривал. А бабушке как-то в подарок принес обезьяну. Интересно, где он ее взял в то время в Сибири?
Я сама в какой-то степени пошла по стопам отца. К отцу у меня особые чувства были всегда. Он тоже был на инвалидности, у него был кардиостимулятор. Четвертый инфаркт он уже не смог пережить.
Отец сам получил образование, сам себя сделал. Он был руководителем ПМК (передвижная механизированная колонна), которая объединяла не только Бурятию, но и Читинскую, и Иркутскую области. Они ездили по селам и строили цеха для производства. Очень сильный был человек. Когда он умер, я только сделала операцию по онкологии и прошла шесть курсов терапии. Закончила лучевую терапию только 1 февраля, а 4-го он умер. После этого я просто села писать проект, который посвятила отцу. По созданию доступной среды, по строительству. Он легко писался, во-первых, знаешь идею, во-вторых, это память об отце.
Мне есть на кого равняться. Мои родители сильные по духу, выдержанные люди. Всегда у нас в доме было много людей, много общения, смеха. Когда к нам приходили гости, мама всегда выставляла на стол все что есть. И до сих пор так.
О будущем
Планы я перестала строить давно. В этом отношении нужно быть очень гибким. Если не получилось одним путем, нужно выбирать другой. Когда человек настроен на одну цель, он стремится к ней, и если вдруг что-то случается – это удар. Изменить вектор направления очень сложно. Нужно приложить усилия и переломить себя. Конечно, у меня есть какие-то планы, желания, но строить долговременные планы сложно. Как показывает опыт, жизнь всегда вносит свои коррективы…
Елена Медведева, «Номер один».
