Эпоха застроя

Строительство в Бурятии переживает период коллапса
A- A+
Сейчас республика испытывает самый большой кризис отрасли в новейшей истории. Не осталось ни одной компании, способной выстроить большой объект. На «стройку» свалилось все разом - экономический кризис, аресты, своеобразие законов и Уголовного кодекса.

Местный Клондайк

Для начала необходимо пояснить сегментарно, что представлял последние лет 10 строительный бизнес Бурятии. Несколько крупных промышленных вертикально выстроенных объектов никак не позволяют говорить о Бурятии, как о высокоиндустриальном регионе. Таким образом, промышленное строительство в республике весьма не развито. Остаются еще два сегмента. Это рынок инфраструктурных и социальных объектов на бюджетные деньги и жилищное строительство.

В случае с Бурятией бюджетное строительство являлось локомотивом всей отрасли. Если в 90-е годы при отсутствии любых денег в регионе была тотальная заморозка любого строительства, то в 2000-е годы наступил резкий подъем отрасли. 

Причина явления проста. Бюджет республики в течение нескольких лет вырос в несколько раз. Например, с 16 миллиардов в 2006 году до 44 миллиардов в 2009 году. Это был приход в регион Вячеслава Наговицына. Бюджетные инвестиции в большинстве своем стали вваливаться в строительство «социалки» и дорог водопадом. Деньги надо было кому-то осваивать. Внутри Бурятии начался строительный бум. 

Бизнесмены внутри региона подсчитали и поняли: рентабельность строительства в Бурятии может доходить до нескольких десятков процентов с объекта. Причем как с бюджетного строительства, так и с жилищного. Это был местный Клондайк. Главной золотоносной жилой которого по-прежнему были госзаказы на строительство объектов на бюджетные деньги.

Довольно скоро определился сегмент строительных компаний, работавших только с бюджетными деньгами. Они, в свою очередь, тоже делились. Наверху в разные годы существовали компании, способные возвести объект выше 1 миллиарда рублей под ключ. Например, легендарные во всех смыслах «Стамстрой», «Дарханстрой», «Китой». И группа более мелких компаний, которые строили в пределах до полумиллиарда и чуть выше. 

Почему именно они становились лидерами и паровозами отрасли? Все, как и положено в Бурятии. Главную роль играли родственные, клановые и другие субъективные факторы. Игрались по принципу - чей родственник повыше в кабинетах власти, того и заказ. По сути, «кто раньше встал, того и тапки». Тем не менее объекты вырастали, отрасль была на диковинном подъеме. Бывали и такие случаи, когда за каких-то пять лет обороты бурятских предпринимателей вырастали с нуля до миллиарда рублей.

Чужая воля

Эпоха первоначального капитала стройкомпаний завершилась двумя важнейшими трендами. И мало кто тогда мог предположить, что они, по сути, похоронят строительную отрасль Бурятии через несколько лет.

Первый тренд на стыке «нулевых-десятых» годов - строительные компании стали настолько влиятельными, что стали пытаться диктовать республиканской власти свои правила игры. В силу странного формирования рынка госзаказов по родственному и понятийному признакам количество «миллиардных» игроков всегда было не более 2-3. Или заказ отдаешь им, или под угрозой освоение федеральных средств. При таком тесном сотрудничестве объекты начинали строить по принципу не заказчик-подрядчик, с четким разграничением зон ответственности, а по сути совместно. С кучей человеческих связей на уровне менеджеров среднего звена, с естественной долей заинтересованности всех сторон. УКСу Бурятии, который принимал объекты, становилось все труднее контролировать финансовую сторону строек. Ибо стройкомпании были чьими-то по могучему местному блату, причем без альтернатив. И становилось непонятно, кто кому диктует волю. 
 
Второй тренд - вагоны денег, отправляемые в Бурятию на местные стройки, попали под прицел федеральных структур. Стала меняться схема привоза бюджетных средств. К условному миллиарду рублей в регион на объект начали довеском, по сути, назначать генподрядчика с далекого города. Местным лидерам рынка пришлось уходить в субподряд к неведомым москвичам. Вырастала цепочка из различных строительных компаний, усложнялись и мутнели финансы, повышались риски для местных чиновников и строителей. Так строился онкологический диспансер и другие объекты. Откатная схема становилась частью государственной машины на бюджетных стройках региона.

Два вышеописанных тренда давали множество работы для оперативной работы силовикам. Несколько лет они с улыбкой собирали обширный материал, который лежал, по сути, на поверхности. 

Нужно было лишь время и малейший толчок, чтобы лавина обрушила отрасль. И это время пришло. В России одновременно грянули экономический кризис и борьба с коррупцией по разнарядке. 

Любая стройка – срок

С кризисом проще некуда. Если несколько лет назад через УКС правительства Бурятии проходило более 10 миллиардов бюджетных средств, то в 2015 году эта цифра составила всего 1,3 миллиарда рублей. Рынок скукожился до минимума. 

Кроме того, стройку добивал курс доллара. К примеру, в ПСД (проектно-сметной документации) сметы считались исходя из курса 35 рублей, а в конце 2014 года доллар стоил в два раза выше. В итоге оказались парализованы все схемы поставок. Строитель оказался зажат между заказчиком, который не может изменить условия и переписать ПСД, и производителем, который не будет работать в убыток. Про высокую рентабельность стало смешно говорить. Еще один немаловажный факт – запрет из Москвы на авансирование строек.

Малые компании стали лопаться. Крупные - приостанавливать деятельность. Последовали остановки объектов, сокращения рабочих. Миллиардные объекты ушли в небытие.
 
Но самый упадок отрасли начался, когда за дело взялись силовики. Российское законодательство в части строек остается весьма размытым. То, что допустимо в гражданской юриспруденции, становится объектом интереса со стороны уголовной. Один и тот же контракт может быть выигран в Арбитражном суде, но попасть под уголовное дело. ПСД по ценам десятилетней давности, которые надо выравнивать под нынешние под страхом тюрьмы и строить объекты. И подписанные акты под страхом увольнения за неосвоение денег или под гнетом уголовного дела. На стройках всегда творился ад. Как шутят сумевшие выскочить из-под ответственности – «любая стройка – срок». 

В 2015-м и уже в 2016 году начались задержания и аресты. Стране нужна борьба с коррупцией - Бурятия тоже была готова внести свою лепту. Еще один нюанс - только с арестами действующих и нынешних руководителей УКСа Бурятия на практике узнала об иезуитской норме борьбы с коррупцией. На поверку это выглядит так - подрядчик-строитель уличен в воровстве. Во время следствия, для облегчения своей участи, он может просто ткнуть пальцем на заказчика, якобы давал ему взятку. В результате строителя выпускают, чиновника сажают. Для любого человека в погонах арест строителя - это обыденное мошенничество, неинтересно, но арест чиновника - уже коррупция , а следовательно, звезды и прочие блага. Такая вот нехитрая сделка со следствием в реальности. 

В итоге весь УКС и остальные чиновники находятся под примитивной схемой: на тебя могут показать пальцем - это арест. И уже твой выбор - ты сдаешь начальника или садишься сам. Сдаешь - выходишь, не сдаешь - не выходишь. И так по вертикали вверх. Ведь народу нравятся аресты чиновников. Почему бы не сделать народу приятное, на фоне ухудшения его благосостояния? Хоть какая-то забава. 

Неутешительные итоги

На сегодняшний день в Бурятии не осталось ни одной крупной строительной компании, способной самостоятельно «под ключ» возвести объект стоимостью в несколько сотен миллионов бюджетных рублей. «Стамстрой» пал жертвой интриг конкурентов и силовиков еще в тучные годы. «Дарханинвест» попал под давление навязанного из Москвы генподрядчика и сейчас уже мало напоминает строительную компанию в принципе. «Китой» в связи с арестом гендира Золотарева попал в сложнейшее финансовое положение, и экспертам пока непонятно, сможет ли он оттуда выползти живым. 

Вместе со строителями в Бурятии исчезли и деньги. Уже упоминалось, что федеральных денег на стройки в Бурятии фактически нет. Чуть более строительного миллиарда в год на весь регион - это практически их отсутствие. Судя по экономическим новостям, так будет продолжаться еще долго. 

На фоне отсутствия как денег, так и строителей продолжаются силовые разборки с ними же и чиновниками. Работа УКСа если не парализована, то порядком ограничена. Показания, выемки документов, допросы, задержания, аресты. За последние 10 лет было столько построено в Бурятии на бюджетные средства, что копаться там можно еще столько же, в части потенциала разнообразных уголовных дел. 

И даже не надо уже прогнозировать, чем это все закончится. Ибо уже и закончилось. Строительной отрасли в Бурятии как серьезной части экономики региона на сегодня больше нет. И потребуется как минимум несколько лет, чтобы на этих руинах появилась новая генерация подрячиков и заказчиков. Закончилась не просто золотая эра строительства Бурятии, а само строительство в принципе. 

Артем Самсонов, «Номер один». 
© 2012 — 2024
Редакция газеты GAZETA-N1.RU
Все права защищены.