Профессиональные жалобщики
Омбудсменам приходится разбираться в семейных разборках, тюремных байках и выдумках психбольных
Как выясняется, у разного уровня защитников прав людей есть другая сторона работы. Далеко не все обращаются за помощью к омбудсменам, будучи правыми. Среди жалобщиков есть и те, кто хочет чужими руками отомстить своему врагу, либо обычные вруны, манипуляторы и интриганы. Отдельная категория – психически больные люди, в чьих замысловато-буйных фантазиях омбудсменам также приходится детально разбираться.
Восемь процентов лгунов
Судя по пятилетнему опыту работы на посту уполномоченного по правам человека в Бурятии Юлии Жамбаловой, около восьми процентов всех обращающихся недоговаривают, скрывают либо намеренно искажают факты.
Чаще всего омбудсмену необоснованно жалуются на свою тяжкую долю подследственные и осужденные. Они обвиняют сотрудников СИЗО и колоний в плохом питании, невнимании к своему здоровью, а то и в побоях.
– Мы же не просто так даем ответ на запрос, – комментирует уполномоченный. – По каждому обращению проводится проверка. Был случай: брат пожаловался, что в одном из социально-реабилитационных центров изнасиловали его сестру. Мы подняли Следственный комитет, отделы соцзащиты, поставили вопрос на контроль. Но психологическая и медицинская экспертизы не подтвердили сам факт половых контактов.
Из закрытых учреждений обращения поступают довольно часто. В этом году была очередная жалоба об избиении осужденного. Отсматривались все видеозаписи каждого контактировавшего с заключенным сотрудника, сопоставляли их по времени. Факты не подтвердились.
Второе место по числу не подтвержденных жалоб омбудсмену занимают жалобы якобы незаконно уволенных и тех, у кого есть жилищные вопросы. В надежде на омбудсмена жалобщики игнорируют даже закон.
– Проверяем с инспекцией по труду. И, бывает, выясняется, есть решение суда, что увольнение законно. Или когда жалуются на то, что «у меня забрали участок», но в процессе разбирательства выясняется, что уже есть решение суда, о котором обратившийся умалчивает, – говорит Юлия Жамбалова.
На третьем месте в числе необоснованных претензий – жалобы пенсионеров о неправильном начислении пенсий. Почти все эти обращения вызваны сложностью арифметики пенсионных начислений. Разобраться в них в состоянии только профессионалы. Именно их и призывает омбудсмен, чтобы помочь обиженным пенсионерам.
– Чаще всего причина в том, что люди не совсем информированы, как начисляется пенсия. Мы собираем несколько обращений и приглашаем специалистов Пенсионного фонда. И они объясняют заявителям, как формируются выплаты. Разобравшись во всем, пенсионеры соглашаются с начислениями.
Семейные войны
Уполномоченному по правам ребенка в Бурятии Татьяне Вежевич часто недоговаривают что-то преднамеренно. Детскому омбудсмену приходится сталкиваться с «семейными войнами» за ребенка, где в ход идет все – от клеветы до киднеппинга.
– Сразу вспомнилось одно «долгоиграющее» обращение. Заявитель, отец двоих детей, сообщил, что его бывшая супруга сбежала с детьми. Что он переживает, дети в ужасном состоянии, больны и не ухожены, мать постоянно пьет и бросает их.
Когда начались разбирательства, выяснилось, что ситуация кардинально другая. Суд после развода оставил детей с матерью. Бывшая жена живет в Улан-Удэ и работает педагогом, а вот сам отец-жалобщик не работает нигде. Но мужчина скрыл не только это. Выяснилось, что это он обманом забрал детей у матери, увез в неизвестном направлении, и был объявлен в федеральный розыск. В итоге детей нашли в Иркутске и вернули матери.
– После этого он долго жаловался, но уже не на жену, а на нас. Обращался ко всем, вплоть до главы республики, – рассказала Татьяна Вежевич.
По статистике, именно родственники чаще всего сознательно вводят омбудсмена в заблуждение.
– Такое случается, когда родственники, у которых не сложились взаимоотношения, делят ребенка. Или когда один из родителей умирает, и начинается война. Бабушки, дедушки, тети и дяди пишут бесконечные заявления: «У детей педикулез, они забросили школу, невестка пьет, воспитанием не занимается, бросает без присмотра».
Вопреки ожиданиям, что ребенка отберут и передадут жалобщикам, омбудсмен начинает проверку. Зачастую она показывает, что условия проживания у матери достойные, ребенок ухожен и любим. Цель таких жалоб, видимо, в том, чтобы насолить нелюбимой родственнице.
– В таких случаях мы стараемся помочь. Приглашаем семейного психолога, чтобы примирить стороны в интересах ребенка. У нас нет штатных психологов, но установлены контакты с профессионалами, которые помогают добровольно и бесплатно. Если родные действительно любят ребенка, они всегда в итоге находят взаимопонимание.
Другая категория часто встречающихся заявителей-«обманщиков» – мамы, жалующиеся на бездействие судебных приставов. Но здесь трудно усмотреть злой умысел – для них это последняя надежда «выбить» алименты.
– При проверке выясняется, что приставы действуют. Там очень длительные механизмы. Нужно должника найти, разыскать счета и имущество, а если он еще и не работает, то все еще сложнее. Я думаю, чаще мамы обращаются просто по неведению, – считает омбудсмен.
Как выяснилось, необоснованные обращения из СИЗО случаются и у детского омбудсмена.
– Мужчина заявил, что его подруга, которая находится также под следствием, беременна, и сотрудники СИЗО заставляют ее сделать аборт. При проверке выясняется, что женщина, о которой он говорил, с ним знакома, но ни в каких отношениях никогда не состояла. Видимо, для некоторых людей это такой способ скоротать время под следствием, – заключает Татьяна Вежевич.
Бизнес-омбудсмену врут о «гонениях» властей
Уполномоченный по правам предпринимателей в Бурятии Анатолий Дашиев подобной статистики не ведет: его защитная деятельность в Бурятии – самая молодая, а аудитория в сотни раз меньше, чем у других омбудсменов. Но и в его аппарат поступают необоснованные жалобы.
– Судите сами: обращается предприниматель, жалуется, что администрация города притесняет и выдавливает его. Разбирательство длилось почти год. Выяснилось, что когда-то он взял в аренду земельный участок на размещение торгового павильона. В договоре было указано, что площадь участка должна быть 30 квадратных метров. Но он разместился на площади 50 квадратных метров. Несколько лет работал так. Прошло пять лет, и во время проверки выяснилось, что он нарушил условия договора. Но, обращаясь ко мне, заявитель лукавил, скрывая данные о договоре, – рассказал омбудсмен.
Бизнес-омбудсмен отмечает, что чаще необоснованные обращения все же вызваны недостаточным знанием законодательства.
– Не скажу, чтобы совсем уж нахально врали. Чаще всего это или спорная, пограничная ситуация, или позиция заявителя вытекает из неверного толкования закона. Предприниматель толкует ситуацию в свою пользу, как и любой человек. Но толкование закона и практика иные. Когда разъясняем, им приходится согласиться. Бывает, что, по мнению заявителя, какие-то ограничения абсурдны. Но это закон, мы работаем в его рамках.
За клевету ответят
У большинства омбудсменов, как и у прочих исполнителей роли государственных защитников, есть отдельная категория заявителей. Она самая маленькая, но устойчивая и знакомая практически всем госорганам – это психические больные. Вопреки общепринятым представлениям, они не всегда ходят голыми или плохо соображают.
– Они пишут очень грамотные и убедительные заявления, – поясняет Татьяна Вежевич. – У нас два-три раза в год появляется женщина, ухоженная, воспитанная, с отличной памятью. Она обвиняет своего зятя в сексуальном насилии над его собственными детьми. Подробно описывает, что он «продает детей», указывает, куда увез, кому отдал. Мы передаем дело в Следственное управление, они проверяют, факты не подтверждаются. Потом «натыкаемся» на то, что женщина стоит на учете в психдиспансере, проходит лечение. Диагноз – «шизофрения», факты – выдуманы.
По словам Татьяны Вежевич, такие люди ходят во все инстанции, помнят, к кому обращались в прокуратуре, в полиции, в Следственном комитете. И от этих заявителей никуда не деться, это часть работы – проверять все обращения.
Отметим, только эта категория жалобщиков-обманщиков защищена от ответственности. По закону заявление в любой госорган обязательно должно повлечь за собой проверку.
Для всех остальных людей (если факт, изложенный в жалобе, не подтверждается) такие «игры» могут плохо закончиться. Пострадавшие от действий заявителя вправе обратиться в суд за защитой и добиться компенсации морального ущерба. А если проверки привели к убыткам – то и к их возмещению. В отдельных случаях обманщика могут привлечь и за клевету, а это уже уголовная статья.
Ирина Вершинина, «Номер один».
Восемь процентов лгунов
Судя по пятилетнему опыту работы на посту уполномоченного по правам человека в Бурятии Юлии Жамбаловой, около восьми процентов всех обращающихся недоговаривают, скрывают либо намеренно искажают факты.
Чаще всего омбудсмену необоснованно жалуются на свою тяжкую долю подследственные и осужденные. Они обвиняют сотрудников СИЗО и колоний в плохом питании, невнимании к своему здоровью, а то и в побоях.
– Мы же не просто так даем ответ на запрос, – комментирует уполномоченный. – По каждому обращению проводится проверка. Был случай: брат пожаловался, что в одном из социально-реабилитационных центров изнасиловали его сестру. Мы подняли Следственный комитет, отделы соцзащиты, поставили вопрос на контроль. Но психологическая и медицинская экспертизы не подтвердили сам факт половых контактов.
Из закрытых учреждений обращения поступают довольно часто. В этом году была очередная жалоба об избиении осужденного. Отсматривались все видеозаписи каждого контактировавшего с заключенным сотрудника, сопоставляли их по времени. Факты не подтвердились.
Второе место по числу не подтвержденных жалоб омбудсмену занимают жалобы якобы незаконно уволенных и тех, у кого есть жилищные вопросы. В надежде на омбудсмена жалобщики игнорируют даже закон.
– Проверяем с инспекцией по труду. И, бывает, выясняется, есть решение суда, что увольнение законно. Или когда жалуются на то, что «у меня забрали участок», но в процессе разбирательства выясняется, что уже есть решение суда, о котором обратившийся умалчивает, – говорит Юлия Жамбалова.
На третьем месте в числе необоснованных претензий – жалобы пенсионеров о неправильном начислении пенсий. Почти все эти обращения вызваны сложностью арифметики пенсионных начислений. Разобраться в них в состоянии только профессионалы. Именно их и призывает омбудсмен, чтобы помочь обиженным пенсионерам.
– Чаще всего причина в том, что люди не совсем информированы, как начисляется пенсия. Мы собираем несколько обращений и приглашаем специалистов Пенсионного фонда. И они объясняют заявителям, как формируются выплаты. Разобравшись во всем, пенсионеры соглашаются с начислениями.
Семейные войны
Уполномоченному по правам ребенка в Бурятии Татьяне Вежевич часто недоговаривают что-то преднамеренно. Детскому омбудсмену приходится сталкиваться с «семейными войнами» за ребенка, где в ход идет все – от клеветы до киднеппинга.
– Сразу вспомнилось одно «долгоиграющее» обращение. Заявитель, отец двоих детей, сообщил, что его бывшая супруга сбежала с детьми. Что он переживает, дети в ужасном состоянии, больны и не ухожены, мать постоянно пьет и бросает их.
Когда начались разбирательства, выяснилось, что ситуация кардинально другая. Суд после развода оставил детей с матерью. Бывшая жена живет в Улан-Удэ и работает педагогом, а вот сам отец-жалобщик не работает нигде. Но мужчина скрыл не только это. Выяснилось, что это он обманом забрал детей у матери, увез в неизвестном направлении, и был объявлен в федеральный розыск. В итоге детей нашли в Иркутске и вернули матери.
– После этого он долго жаловался, но уже не на жену, а на нас. Обращался ко всем, вплоть до главы республики, – рассказала Татьяна Вежевич.
По статистике, именно родственники чаще всего сознательно вводят омбудсмена в заблуждение.
– Такое случается, когда родственники, у которых не сложились взаимоотношения, делят ребенка. Или когда один из родителей умирает, и начинается война. Бабушки, дедушки, тети и дяди пишут бесконечные заявления: «У детей педикулез, они забросили школу, невестка пьет, воспитанием не занимается, бросает без присмотра».
Вопреки ожиданиям, что ребенка отберут и передадут жалобщикам, омбудсмен начинает проверку. Зачастую она показывает, что условия проживания у матери достойные, ребенок ухожен и любим. Цель таких жалоб, видимо, в том, чтобы насолить нелюбимой родственнице.
– В таких случаях мы стараемся помочь. Приглашаем семейного психолога, чтобы примирить стороны в интересах ребенка. У нас нет штатных психологов, но установлены контакты с профессионалами, которые помогают добровольно и бесплатно. Если родные действительно любят ребенка, они всегда в итоге находят взаимопонимание.
Другая категория часто встречающихся заявителей-«обманщиков» – мамы, жалующиеся на бездействие судебных приставов. Но здесь трудно усмотреть злой умысел – для них это последняя надежда «выбить» алименты.
– При проверке выясняется, что приставы действуют. Там очень длительные механизмы. Нужно должника найти, разыскать счета и имущество, а если он еще и не работает, то все еще сложнее. Я думаю, чаще мамы обращаются просто по неведению, – считает омбудсмен.
Как выяснилось, необоснованные обращения из СИЗО случаются и у детского омбудсмена.
– Мужчина заявил, что его подруга, которая находится также под следствием, беременна, и сотрудники СИЗО заставляют ее сделать аборт. При проверке выясняется, что женщина, о которой он говорил, с ним знакома, но ни в каких отношениях никогда не состояла. Видимо, для некоторых людей это такой способ скоротать время под следствием, – заключает Татьяна Вежевич.
Бизнес-омбудсмену врут о «гонениях» властей
Уполномоченный по правам предпринимателей в Бурятии Анатолий Дашиев подобной статистики не ведет: его защитная деятельность в Бурятии – самая молодая, а аудитория в сотни раз меньше, чем у других омбудсменов. Но и в его аппарат поступают необоснованные жалобы.
– Судите сами: обращается предприниматель, жалуется, что администрация города притесняет и выдавливает его. Разбирательство длилось почти год. Выяснилось, что когда-то он взял в аренду земельный участок на размещение торгового павильона. В договоре было указано, что площадь участка должна быть 30 квадратных метров. Но он разместился на площади 50 квадратных метров. Несколько лет работал так. Прошло пять лет, и во время проверки выяснилось, что он нарушил условия договора. Но, обращаясь ко мне, заявитель лукавил, скрывая данные о договоре, – рассказал омбудсмен.
Бизнес-омбудсмен отмечает, что чаще необоснованные обращения все же вызваны недостаточным знанием законодательства.
– Не скажу, чтобы совсем уж нахально врали. Чаще всего это или спорная, пограничная ситуация, или позиция заявителя вытекает из неверного толкования закона. Предприниматель толкует ситуацию в свою пользу, как и любой человек. Но толкование закона и практика иные. Когда разъясняем, им приходится согласиться. Бывает, что, по мнению заявителя, какие-то ограничения абсурдны. Но это закон, мы работаем в его рамках.
За клевету ответят
У большинства омбудсменов, как и у прочих исполнителей роли государственных защитников, есть отдельная категория заявителей. Она самая маленькая, но устойчивая и знакомая практически всем госорганам – это психические больные. Вопреки общепринятым представлениям, они не всегда ходят голыми или плохо соображают.
– Они пишут очень грамотные и убедительные заявления, – поясняет Татьяна Вежевич. – У нас два-три раза в год появляется женщина, ухоженная, воспитанная, с отличной памятью. Она обвиняет своего зятя в сексуальном насилии над его собственными детьми. Подробно описывает, что он «продает детей», указывает, куда увез, кому отдал. Мы передаем дело в Следственное управление, они проверяют, факты не подтверждаются. Потом «натыкаемся» на то, что женщина стоит на учете в психдиспансере, проходит лечение. Диагноз – «шизофрения», факты – выдуманы.
По словам Татьяны Вежевич, такие люди ходят во все инстанции, помнят, к кому обращались в прокуратуре, в полиции, в Следственном комитете. И от этих заявителей никуда не деться, это часть работы – проверять все обращения.
Отметим, только эта категория жалобщиков-обманщиков защищена от ответственности. По закону заявление в любой госорган обязательно должно повлечь за собой проверку.
Для всех остальных людей (если факт, изложенный в жалобе, не подтверждается) такие «игры» могут плохо закончиться. Пострадавшие от действий заявителя вправе обратиться в суд за защитой и добиться компенсации морального ущерба. А если проверки привели к убыткам – то и к их возмещению. В отдельных случаях обманщика могут привлечь и за клевету, а это уже уголовная статья.
Ирина Вершинина, «Номер один».
