«Айфон никому не нужен»
О потенциале и проблемах развития промышленности в Бурятии
Почему в Бурятии не производят «айфоны» и квадрокоптеры и не выращивают грибы, в чем скрытые возможности для промышленных производств и какие ниши промышленности могут занять предприниматели – «Номер один» обсуждал с исполнительным директором Союза промышленников и предпринимателей Бурятии Сергеем Соляником.
Не хватает тоталитаризма
– Сергей Владимирович, в феврале Вы покинули пост руководителя приборостроительного объединения, которое возглавляли больше двадцати пяти лет. Поэтому предлагаю начать с вопросов о вашей недавней вотчине. Каким производством занимается завод и в какую сторону планирует развитие?
– Приборостроительное объединение традиционно производит элементы автоматики для авиационных систем. Они используются во всех пилотажно-навигационных комплексах, системах дистанционного управления, так что, пока существует авиация, оно будет эту электронику производить. Руководство завода активно ищет и новые направления, в том числе по импортозамещению.
– Проводятся ли перед запуском новых производств маркетинговые исследования?
– Конечно. Но маркетинг своими силами, как правило, имеет отпечаток субъективности, а внешние исследования стоят дорого. Но они нужны, чтобы понять рынок сбыта и свои преимущества. И зачастую результаты выступают естественным тормозом, который останавливает реализацию проекта на ранних стадиях.
– Почему в Бурятии не производятся, к примеру, квадрокоптеры?
– А зачем? Самый дорогой комплекс с профессиональной видеокамерой, который я видел за рубежом, стоит на наши деньги около 160 тысяч рублей. Мы никогда не произведем квадрокоптер, конкурентоспособный по цене и качеству при имеющейся базе. Нужно переходить в другой технологический уклад, осваивать новые технологии.
– Отставание российских производств от развития мировых технологий сейчас измеряется, наверное, десятилетиями. Но ведь есть вариант покупки технологий, который широко практикуется во всем мире. Сначала производитель обязывает закупить крупную партию товара, затем оборудование, потом обучает кадры и дает патент на производство. Например, известный американский бренд Iphone собирает свою продукцию в Китае, как и большинство других высокотехнологичных компаний. Что мешает на «приборке» запустить производство смартфонов, чтобы элементарно сократить отставание? Это потенциально возможно? Что для этого требуется?
– Потенциально это возможно, но сегодня такая задача не стоит. Да и насколько это необходимо? Все российские смартфоны, как и большинство мировых брендов, собираются в Китае. Эта страна взяла опыт Японии, где развитие шло эволюционно, и применила на своей почве быстро и сжато. В Китае, чтобы реализовать идеи по закупке технологий, федеральные комитеты работают с комитетами в провинциях, а те – целенаправленно работают с такими комитетами на предприятиях. Государство вкладывает деньги и жестко контролирует выполнение задач. Но из этой схемы нельзя исключать тоталитарное руководство компартии. У нас нет этой жесткой связки. Компаниям покупка технологий либо не по профилю, либо не по карману. А федеральному бюджету не до этого, так что пока такая футуристика маловероятна.
– Вы возглавляете республиканский Союз промышленников и предпринимателей три месяца, но как директор Приборостроительного объединения Вы были постоянным членом союза со дня его основания. Так что вопросы промышленности Вам знакомы не понаслышке. Как Вы считаете, в какую сторону должна развиваться промышленность республики?
– Начнем с того, что на предприятия федерального подчинения, которые остались на территории республики, степень воздействия со стороны Союза промышленников и правительства минимальная. Они вошли в вертикально интегрированные холдинги, каждый выстраивает свою стратегию и политику. Чтобы была возможность оказывать влияние на развитие, необходимо создавать в республике новые перерабатывающие мощности. Разделить их можно по простому принципу – развитие промышленности, связанной с глубокой переработкой сельхозпродукции, и все остальные.
– Давайте начнем с переработки сельхозпродукции. Для развития АПК республика планирует возродить кооперацию. Ее будут пропагандировать, субсидировать, проводить обучение кооператорской работе…
– Считаю, что объединять фермеров в кооперативы – очень правильная задача. За кооперацией должен последовать рост производства. Потребуется система заготовок, глубокая переработка продукции. Мы к этому пока не готовы, но там большие возможности. К примеру, существуют технологии, которые позволяют на месте фасовать молоко и сметану по баночкам. Тут же происходит обеззараживание баночки ультрафиолетом, вакуумное запечатывание. На каждом крупном районном предприятии нужно развивать такие фасовочные станции.
Для производителей овощеводческой продукции также, считаю, нужно повышать переработку. Чтобы увеличивать добавочную стоимость продукта – выпускать салаты, лечо. Чтобы снизить себестоимость, нужно осваивать современные технологии, строить теплицы, капельный полив, вводить новые сорта.
Предприятия пищевой промышленности при грамотном управлении показывают хорошее развитие. К примеру, глубокая переработка рыбной продукции группой компаний «Селенга» доказывает, что заниматься переработкой продуктов питания в Бурятии выгодно. Чтобы пазл сложился, нужны только точки продаж. Кооперация районных производителей при поддержке властей поможет им решить и вопрос сбыта. Думаю, в идеале нужно создать свою сеть магазинов «сделано в Бурятии».
И еще: для меня долго стоял вопрос, почему никто не занимается грибами. Прилавки забиты импортом. Свежие грибы либо отсутствуют, либо безвкусные. У нас на приборостроительном объединении была энтузиастка, которая купила вешенки, привезла технологию производства. Мы вырастили довольно хороший урожай. Подготовили презентацию, пригласили Роспотребнадзор.
И нам популярно объяснили: если хотите выращивать грибы, закупите лабораторию, которая бы проводила бактериологические анализы. Мы как посчитали, сколько это стоит, поняли, почему это никому не надо. Это отдельный вопрос, которым бы тоже можно было заняться – почему производитель не может использовать лаборатории государственных органов за разумную плату.
– Кроме переработки продуктов, что еще можно получить от сельского хозяйства?
– Переработка кожи, меха, шерсти. Раньше в Бурятии были два хороших предприятия, но их уничтожили. ИП Тен работал при Селенгинском ЦКК, там имелось большое количество вторичного пара. Он планировал перерабатывать в республике всю овчину и переходить на мутон. Для начала можно было начать производство рабочих мужских дубленок, а в перспективе – шить дамские шубки.
Но предприятия уже нет, и совсем не по соображениям рентабельности. Возможно, цех остался, но все шкуры КРС у нас вокруг рынка скупают для отправки в Китай. Там мы обеспечиваем рабочие места. Баранью шерсть нужно перерабатывать. Глубокой переработкой планирует заняться «Ажур-текс», который перешел на базу промышленного парка. Идея правильная – и есть, и одеваться люди будут всегда.
Таким предприятиям нужно оказывать всемерную поддержку, так как они являются точками роста. Будет своя сырьевая база, снизится себестоимость производства. Одновременно это поможет овцеводам реализовывать свою вторичную продукцию и понизить себестоимость. Таким проектам, которые выполняют сразу несколько задач по развитию, надо помогать.
– Если отойти от сельхозпроизводства, есть ли в республике другие перспективы развития промышленности?
– Если вы говорите о строительстве крупных производств, то сейчас нет. Все существующие мощности строились при плановой экономике за государственный счет. Но небольшие производства безусловно нужно развивать.
У нас нет нормальной переработки в лесной промышленности, которая необходима. Сегодня мы раздаем свои ресурсы за копейки. Нужно развивать глубокую переработку. Это и производство пелет для экологичного отопления множества пригородных ДНТ – и опилки переработаем, и воздух на таком отоплении не загрязняется. И производство багета, экобруса для роста частного домостроения, развития сельхозпроизводства.
Глубокая переработка древесины может создать в Бурятии свой собственный рынок и производство строительно-отделочных материалов. Включая очень востребованный МДФ, который сегодня весь ввозной. А чтобы снижать себестоимость у каждого звена, повысить конкурентоспособность продукции, это нужно делать в холдинге.
Многому можно поучиться у Хиагды – филиала Приаргунского горно-химического комбината. Они занимаются диверсификацией производства, активно перерабатывают отходы. У нас, к примеру, в Баунтовском районе, значительное количество «хвостов» – отходов переработки золоторудных месторождений. Это огромные насыпи, где тоже довольно приличные остатки золота. Сейчас там ковыряются частные старатели. Грамма в день им вполне хватает на жизнь, с учетом, что цена грамма золота сегодня – больше двух тысяч рублей. Можно и на таких точках создавать мобильные предприятия.
По тому же принципу – перекопать горнодобывающую промышленность: ресурсы лежат под ногами. Не до конца переработанное сырье – на Джидинском вольфрамовом комбинате. Такими «хвостами», где можно получить прибыль на небольших вложениях, могут заниматься небольшие предпринимательские организации, те же кооперативы – артели старателей. Если делать это быстро, и рабочие места будут созданы на время кризиса, и налоги появятся, и экология улучшится. Разработка недр республики с разумной диверсификацией производств потянет за собой целый шлейф малых предприятий.
Поэтому считаю, что точек приложения усилий достаточно. Нужно только грамотно расставить приоритеты в стратегии развития. Создать «дорожные карты», то есть план-мероприятия по каждому из направлений. Определить руководителей с конкретными задачами, сроками и ответственностью, и дело пойдет. Нужно только помнить, что никто за нас это делать не будет.
Беседовала Елена Буерачная, «Номер один».
Не хватает тоталитаризма
– Сергей Владимирович, в феврале Вы покинули пост руководителя приборостроительного объединения, которое возглавляли больше двадцати пяти лет. Поэтому предлагаю начать с вопросов о вашей недавней вотчине. Каким производством занимается завод и в какую сторону планирует развитие?
– Приборостроительное объединение традиционно производит элементы автоматики для авиационных систем. Они используются во всех пилотажно-навигационных комплексах, системах дистанционного управления, так что, пока существует авиация, оно будет эту электронику производить. Руководство завода активно ищет и новые направления, в том числе по импортозамещению.
– Проводятся ли перед запуском новых производств маркетинговые исследования?
– Конечно. Но маркетинг своими силами, как правило, имеет отпечаток субъективности, а внешние исследования стоят дорого. Но они нужны, чтобы понять рынок сбыта и свои преимущества. И зачастую результаты выступают естественным тормозом, который останавливает реализацию проекта на ранних стадиях.
– Почему в Бурятии не производятся, к примеру, квадрокоптеры?
– А зачем? Самый дорогой комплекс с профессиональной видеокамерой, который я видел за рубежом, стоит на наши деньги около 160 тысяч рублей. Мы никогда не произведем квадрокоптер, конкурентоспособный по цене и качеству при имеющейся базе. Нужно переходить в другой технологический уклад, осваивать новые технологии.
– Отставание российских производств от развития мировых технологий сейчас измеряется, наверное, десятилетиями. Но ведь есть вариант покупки технологий, который широко практикуется во всем мире. Сначала производитель обязывает закупить крупную партию товара, затем оборудование, потом обучает кадры и дает патент на производство. Например, известный американский бренд Iphone собирает свою продукцию в Китае, как и большинство других высокотехнологичных компаний. Что мешает на «приборке» запустить производство смартфонов, чтобы элементарно сократить отставание? Это потенциально возможно? Что для этого требуется?
– Потенциально это возможно, но сегодня такая задача не стоит. Да и насколько это необходимо? Все российские смартфоны, как и большинство мировых брендов, собираются в Китае. Эта страна взяла опыт Японии, где развитие шло эволюционно, и применила на своей почве быстро и сжато. В Китае, чтобы реализовать идеи по закупке технологий, федеральные комитеты работают с комитетами в провинциях, а те – целенаправленно работают с такими комитетами на предприятиях. Государство вкладывает деньги и жестко контролирует выполнение задач. Но из этой схемы нельзя исключать тоталитарное руководство компартии. У нас нет этой жесткой связки. Компаниям покупка технологий либо не по профилю, либо не по карману. А федеральному бюджету не до этого, так что пока такая футуристика маловероятна.
– Вы возглавляете республиканский Союз промышленников и предпринимателей три месяца, но как директор Приборостроительного объединения Вы были постоянным членом союза со дня его основания. Так что вопросы промышленности Вам знакомы не понаслышке. Как Вы считаете, в какую сторону должна развиваться промышленность республики?
– Начнем с того, что на предприятия федерального подчинения, которые остались на территории республики, степень воздействия со стороны Союза промышленников и правительства минимальная. Они вошли в вертикально интегрированные холдинги, каждый выстраивает свою стратегию и политику. Чтобы была возможность оказывать влияние на развитие, необходимо создавать в республике новые перерабатывающие мощности. Разделить их можно по простому принципу – развитие промышленности, связанной с глубокой переработкой сельхозпродукции, и все остальные.
– Давайте начнем с переработки сельхозпродукции. Для развития АПК республика планирует возродить кооперацию. Ее будут пропагандировать, субсидировать, проводить обучение кооператорской работе…
– Считаю, что объединять фермеров в кооперативы – очень правильная задача. За кооперацией должен последовать рост производства. Потребуется система заготовок, глубокая переработка продукции. Мы к этому пока не готовы, но там большие возможности. К примеру, существуют технологии, которые позволяют на месте фасовать молоко и сметану по баночкам. Тут же происходит обеззараживание баночки ультрафиолетом, вакуумное запечатывание. На каждом крупном районном предприятии нужно развивать такие фасовочные станции.
Для производителей овощеводческой продукции также, считаю, нужно повышать переработку. Чтобы увеличивать добавочную стоимость продукта – выпускать салаты, лечо. Чтобы снизить себестоимость, нужно осваивать современные технологии, строить теплицы, капельный полив, вводить новые сорта.
Предприятия пищевой промышленности при грамотном управлении показывают хорошее развитие. К примеру, глубокая переработка рыбной продукции группой компаний «Селенга» доказывает, что заниматься переработкой продуктов питания в Бурятии выгодно. Чтобы пазл сложился, нужны только точки продаж. Кооперация районных производителей при поддержке властей поможет им решить и вопрос сбыта. Думаю, в идеале нужно создать свою сеть магазинов «сделано в Бурятии».
И еще: для меня долго стоял вопрос, почему никто не занимается грибами. Прилавки забиты импортом. Свежие грибы либо отсутствуют, либо безвкусные. У нас на приборостроительном объединении была энтузиастка, которая купила вешенки, привезла технологию производства. Мы вырастили довольно хороший урожай. Подготовили презентацию, пригласили Роспотребнадзор.
И нам популярно объяснили: если хотите выращивать грибы, закупите лабораторию, которая бы проводила бактериологические анализы. Мы как посчитали, сколько это стоит, поняли, почему это никому не надо. Это отдельный вопрос, которым бы тоже можно было заняться – почему производитель не может использовать лаборатории государственных органов за разумную плату.
– Кроме переработки продуктов, что еще можно получить от сельского хозяйства?
– Переработка кожи, меха, шерсти. Раньше в Бурятии были два хороших предприятия, но их уничтожили. ИП Тен работал при Селенгинском ЦКК, там имелось большое количество вторичного пара. Он планировал перерабатывать в республике всю овчину и переходить на мутон. Для начала можно было начать производство рабочих мужских дубленок, а в перспективе – шить дамские шубки.
Но предприятия уже нет, и совсем не по соображениям рентабельности. Возможно, цех остался, но все шкуры КРС у нас вокруг рынка скупают для отправки в Китай. Там мы обеспечиваем рабочие места. Баранью шерсть нужно перерабатывать. Глубокой переработкой планирует заняться «Ажур-текс», который перешел на базу промышленного парка. Идея правильная – и есть, и одеваться люди будут всегда.
Таким предприятиям нужно оказывать всемерную поддержку, так как они являются точками роста. Будет своя сырьевая база, снизится себестоимость производства. Одновременно это поможет овцеводам реализовывать свою вторичную продукцию и понизить себестоимость. Таким проектам, которые выполняют сразу несколько задач по развитию, надо помогать.
– Если отойти от сельхозпроизводства, есть ли в республике другие перспективы развития промышленности?
– Если вы говорите о строительстве крупных производств, то сейчас нет. Все существующие мощности строились при плановой экономике за государственный счет. Но небольшие производства безусловно нужно развивать.
У нас нет нормальной переработки в лесной промышленности, которая необходима. Сегодня мы раздаем свои ресурсы за копейки. Нужно развивать глубокую переработку. Это и производство пелет для экологичного отопления множества пригородных ДНТ – и опилки переработаем, и воздух на таком отоплении не загрязняется. И производство багета, экобруса для роста частного домостроения, развития сельхозпроизводства.
Глубокая переработка древесины может создать в Бурятии свой собственный рынок и производство строительно-отделочных материалов. Включая очень востребованный МДФ, который сегодня весь ввозной. А чтобы снижать себестоимость у каждого звена, повысить конкурентоспособность продукции, это нужно делать в холдинге.
Многому можно поучиться у Хиагды – филиала Приаргунского горно-химического комбината. Они занимаются диверсификацией производства, активно перерабатывают отходы. У нас, к примеру, в Баунтовском районе, значительное количество «хвостов» – отходов переработки золоторудных месторождений. Это огромные насыпи, где тоже довольно приличные остатки золота. Сейчас там ковыряются частные старатели. Грамма в день им вполне хватает на жизнь, с учетом, что цена грамма золота сегодня – больше двух тысяч рублей. Можно и на таких точках создавать мобильные предприятия.
По тому же принципу – перекопать горнодобывающую промышленность: ресурсы лежат под ногами. Не до конца переработанное сырье – на Джидинском вольфрамовом комбинате. Такими «хвостами», где можно получить прибыль на небольших вложениях, могут заниматься небольшие предпринимательские организации, те же кооперативы – артели старателей. Если делать это быстро, и рабочие места будут созданы на время кризиса, и налоги появятся, и экология улучшится. Разработка недр республики с разумной диверсификацией производств потянет за собой целый шлейф малых предприятий.
Поэтому считаю, что точек приложения усилий достаточно. Нужно только грамотно расставить приоритеты в стратегии развития. Создать «дорожные карты», то есть план-мероприятия по каждому из направлений. Определить руководителей с конкретными задачами, сроками и ответственностью, и дело пойдет. Нужно только помнить, что никто за нас это делать не будет.
Беседовала Елена Буерачная, «Номер один».
