Между огнем и топором
Трагедия в Сосновом Бору показала беспомощность спецслужб Бурятии
После кровавого нападения на семиклассников в улан-удэнской школе системы охраны почти всей системы образования Бурятии срочно пересматриваются. О том, как слова очевидцев расходятся с официальными данными, о криминальном движении АУЕ в школе и тотальном замалчивании проблемы – в расследовании «Номер один».
Школьный террор
Жестокая бойня, прогремевшая на всю Россию, произошла в пятницу, 19 января, в военном городке Сосновый Бор, в 20 километрах от Улан-Удэ. Около 9.30 в кабинет русского языка влетела бутылка с коктейлем Молотова. Моментально вспыхнули шторы на окнах. Раненая учительница велела семиклассникам срочно покинуть кабинет. Но на выходе их встречал 15-летний школьник, наотмашь рубивший выходивших топором.
Первые ученики, получив ранения различной тяжести, чудом сумели убежать, остальные вместе с учительницей метались между дымом в горящем кабинете и смертельной опасностью за дверью. Чтобы избежать дальнейших жертв, преподаватель выскочила за дверь и приняла удар на себя.
Сумевшие проскочить ребята бегом спустились на этаж ниже, в другой кабинет, к своей классной руководительнице и бессвязно рассказали о нападении. Следом за ними вошла, в шоковом состоянии, одноклассница с отрубленным пальцем.
Увидев окровавленных учеников, учительница оставила с ранеными пару девятиклассниц, остальным велела покинуть школу. Сама бросилась выручать класс и вызывать экстренные службы.
Массовая эвакуация началась с приездом пожарных. Не знавшие о нападении учителя велели детям выйти на улицу, и толпа школьников неприкаянно топталась под окнами.
На первом этаже на стульях лежала девочка с разрубленной щекой и рваной раной от топора на затылке. Рядом с ней в ожидании врачей находился технический работник. В школе появилась пара испуганных родителей в поисках своих детей. На втором этаже стоял, не зная, чем себя занять, директор школы, по совместительству учитель ОБЖ.
Родители вывели со второго этажа девятиклассниц, которые находились с ранеными, и увидели школьника с топором, который при виде взрослых бросился в обратную сторону. Догнать и обезвредить его никто не решился, включая единственного мужчину – директора школы.
Скрывшись из виду, подросток попытался покончить с собой, но понял, что задача ему не под силу. Решив отступать, он прорубил топором окно третьего этажа и выпрыгнул. При падении сломал ногу и тут же был связан оперативно оцепившими школу военными.
Когда из окна полетело битое стекло, стоявшим внизу детям кто-то успел крикнуть: «Отойдите!». Дети гурьбой кинулись к выходу с территории школы. И тут из пожарного выхода на них выбежал еще один подросток с топором. Идти на толпу парень не решился и бросился наутек.
Лежавшая на первом этаже школы раненая девочка так и не дождалась «скорой», ее отвез в военный госпиталь неизвестный водитель джипа, подъехавший к школе (видимо, кто-то из родителей). Всего в кровавом побоище пострадали семь человек, включая учительницу и ранившего себя девятиклассника. В отличие от других детей его жизнь и здоровье сейчас вне опасности.
Эта картина восстановлена по рассказам очевидцев. Никто из них не стал называть свое имя. Все боятся за карьеру, учебу, работу и жизнь, как минимум в этом городке.
Спасла сигнализация
Первым на место прибыл пожарный расчет. Школьников спасла пожарная сигнализация, установленная благодаря усилиям прежнего директора школы, в условиях хронического отсутствия финансирования. Не будь ее, жертв могло быть гораздо больше. Моментально прибывшие на место пожарники во многом спутали планы нападавших.
Год назад по поручению министра обороны здание передали администрации города Улан-Удэ. Школа была в ужасающем состоянии: противопожарная безопасность, оборудование и запасные выходы не соответствуют нормам, ремонта не было с 1968 года. Комитет по образованию был вынужден принять школу на свой баланс. Благодаря усилиям родителей, состоящим в попечительском совете, было «выбито» финансирование на ремонт в размере 59 миллионов рублей. Деньги до школы пока так и не дошли, но, видимо, в преддверии больших денег в учебном заведении зачем-то сменили руководство. Так у руля оказался новый директор – преподаватель ОБЖ. Который, как хором говорят родители и ученики, в школе «редкий гость».
Вслед за пожарными на место оперативно приехала военная полиция. За ней подоспел пеший отряд военных. Они помогли вывести из школы и успокоить перепуганных детей, перебинтовать раненых. Реакция остальных служб заслуживает отдельного описания.
Обет молчания
По словам родителей, дозвониться в экстренные службы – полицию и «скорую помощь» – было невозможно. Первый звонок прорвался в диспетчерскую только в 10.20. Эту информацию медики даже не пытаются опровергнуть. В итоге машины «скорой» приехали спустя час после нападения. Час дети истекали кровью. Ближе к 10.40 в городок приехали сразу пять карет скорой помощи. К тому времени все пострадавшие были перевязаны и переведены в госпиталь военными, «скорая» оказала помощь только нападавшему.
Напрашиваются вопросы: как у нас работают телефоны экстренных служб? Почему звонок о раненых детях шел в «скорую» 50 минут? Почему час не было полиции и участкового? Где было хваленое «межведомственное взаимодействие», когда в опасности оказались жизни детей?
В полиции уверяют, что дозвонились им якобы в 9.35. Однако, по словам очевидцев, даже спустя три часа около школы не было ни одной полицейской машины и людей в форме (исключая военных). Подтверждается «оперативное реагирование» и пресс-службой МВД. Первое сообщение о происшествии на сайте ведомства появилось только через три часа после поджога. До этого самая большая из ведомственных пресс-служб не давала никаких комментариев.
В Следственном комитете Бурятии, у которого дело отобрали и передали федеральным следователям, ничего пояснить не могут – запрещает закон. На тот же закон ссылается и МЧС. В ответ на простой вопрос, была ли передана информация о школьном пожаре в другие органы, отвечают: «Идет следствие, комментировать не имеем права».
Предположительно, все приняли обет молчания в связи с возбужденным делом о халатности. Видимо, каждый боится, что, «ляпнув не то», может лишиться работы и карьеры.
Официоз вместо свидетельств
Отметим, спустя час после начала событий всю информацию оперативно выдавали местные и федеральные СМИ. И присутствовавшие на месте школьники, и их родители рассказывали, что нападавших было как минимум двое, некоторые говорили о трех подростках с топорами. Фотографии подозреваемых из соцсетей быстро разлетелись по информагентствам.
Однако в первом же пресс-релизе МВД сообщается о единственном нападавшем и его задержании.
В то же время по соцсетям рассылалось фото документа без подписи и печати, якобы составленного дежурным полицейским. В рапорте указывались трое подозреваемых и время сообщения в полицию – 10.20. Фото вполне может быть фальшивкой, но в нем перечислены все реальные персональные данные каждого из пострадавших и подозреваемых. И если бумага фальшивая, как утверждают официальные органы, то возникает вопрос: откуда такое количество секретных подробностей?
Вслед за полицией информацию о единственном нападавшем подтвердил и зампред правительства Бурятии по безопасности Петр Мордовской.
– Никаких других фактов, что там было групповое нападение, что несколько нападавших, нам неизвестно. Кто-то где-то что-то услышал. Пользуйтесь, пожалуйста, официальной информацией, она на сайте, – потребовал он.
Видимо, за пару часов работы оперативный штаб, развернутый в поселке Сосновый Бор, «выработал управленческие решения» и решил показания свидетелей считать недостоверными. Далее в разряд преувеличений попадает и информация об АУЕ.
АУЕ в законе
Поговорив с учениками, мы выяснили, что последние три года в школе расцветала криминальная субкультура. Как анонимно сообщают дети, проявлялось это в разных формах. Самыми явными и видимыми стали обряды в столовой.
– Ну, типа девочки у нас в школе есть такие. Ну, нехорошие. И если ты выпьешь из ее кружки, то ты тоже будешь такой, тебя будут бить, – рассказали школьницы.
Какая именно кружка в школьной столовой «грязная», никто сказать не мог. И это был повод – на любого могли «наехать» просто за то, что он воспользовался школьной посудой. Были случаи, когда прямо в столовой ребенку назначали за это «стрелку», на которой избивали толпой. Многие дети отказывались обедать в школе, некоторые носили кружки с собой.
Дошедшая до крайности ситуация давно была очевидна и педагогам, и родителям. Но молчали и те и другие – военный городок, дети офицеров, честь мундира. Страх, что первый из заговоривших рискует не только собой, но и безопасностью ребенка – неизвестно, чего можно ожидать в такой среде.
Понимая, что противостоять и защитить их некому, манеру поведения криминальных ровесников принимали и другие ученики.
Отметим, подобное творится не только в школе номер пять. Еще в ноябре-декабре 2017 года юридическим факультетом БГУ среди учащихся 9–11 классов было проведено анонимное анкетирование на предмет распространенности идей криминальной субкультуры в подростковой среде. Результаты показали, что почти каждый третий опрошенный подросток знает о существовании в их микрорайоне или школе движения «АУЕ».
Результаты этого анкетирования направлены в министерство образования, республиканские органы, а также в Москву в СПЧ (Совет при президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека) с резолюцией, чтобы были приняты меры по тревожным результатам.
В школе номер пять анкетирование также проводилось. Но никаких действий и выводов из него не последовало.
Зато в субботу, воскресенье и понедельник – после трагедии – в школе одно за другим шли собрания. На одном из них всех одноклассников задержанного подростка приглашали с родителями на «опрос». В открытую заявляли о происходящем очень немногие. Карикатурно это показывает видео одного из телеканалов. На нем журналист уточняет у девятиклассницы, правда ли, что был совет «в пятницу в школу не ходи, будет мясо»?
«Ну да», – успевает ответить девочка, и тут же со словами «понятия не имеем» ее перебивает мама. Она боится, что дочь станет важным свидетелем по делу и, видимо, пытается утаить информацию, не стесняясь ни дочери, ни камеры, ни посторонних.
Виноват Интернет
Сегодня девочка, которая пострадала от нападения больше других, находится в тяжелом состоянии в реанимации. В больнице еще пятеро с ранениями разной степени тяжести. Подозреваемого во вторник выписали и перевели в следственный изолятор. Его состояние удовлетворительное.
Напомним, за прошлую неделю по тому же шаблону на учеников из младших классов нападали старшеклассники в Пермской области и Челябинске. Все они планировали покончить с жизнью. И везде неудачно. Но на высшем уровне старательно не желают связывать эти случаи воедино. Государственные СМИ молчат об их сходстве. Еще бы – за два месяца до перевыборов президента в стране начался школьный террор. Системе нужно любой ценой списать все на помешательство одного школьника, отомстившего за двойку в четверти. Конечно, не замечать грехи все готовы «ради общего блага».
Чтобы скорее замазать историю, власти организовали дежурство психологов, которые за четыре дня приняли больше сотни детей. Сосновому Бору срочно выделяют 59 миллионов на ремонт школы. Из-за удаленности от города в школе не было «тревожной кнопки» (ни один городской ЧОП не соглашался на обслуживание школы) – теперь в городке готовы ради этого открыть свой ЧОП и даже установить видеонаблюдение. А пока командующий военным округом поручил организовать в школе постоянные дежурства и патрули военных на всех этажах.
Всем им остается дождаться школьников. В понедельник на уроки не пришла почти половина учеников. В пострадавшем седьмом классе занимались только четверо. Боятся идти в школу и учителя.
Объявлено, что каждому пострадавшему выплатят по 400 тысяч рублей. Мэрия от себя тоже решила добавить от 100 до 200 тысяч каждому. С детьми работают психологи, и все школы грозятся снабдить такой ставкой. На всех уровнях идет соревнование по предложению «мер», которые необходимо принять, чтобы обезопасить детей от… детей.
Депутат Госдумы Ирина Яровая предлагает обучать детей правильно реагировать на «тревожные сообщения» в Интернете на уроках «информационной безопасности». Всю вину за происходящее на высшем уровне уже возложили на Интернет. Ну, а кто ж еще виноват?
На наш взгляд, запретить Интернет – иллюзия. В разные годы всегда пытались что-то запретить – то, чего не могли понять сами. Под эту раздачу попадали и кибернетика, и генетика.
По закону контролем за деятельностью различных деструктивных явлений с разных сторон должны заниматься Минсвязи, Минобразования, МВД, ФСБ. И если хотя бы два человека на региональном уровне в ежедневном режиме просматривали сайты школ и региональные информационные ресурсы, они знали бы все тренды, намерения школьников и других групп региона.
Получается, во всех этих госструктурах вместе взятых, нет двух человек, квалифицированно работающих с Интернетом? Все эти контролирующие структуры переигрывают в Интернете недоученные школяры и полуобразованные самоучки?
А пока государственные структуры занимаются тем, что повально изображают деятельность, и если деятельность не удалась, переходят к поискам виновных, которых никогда не находят. И не найдут. Потому что цель не в этом. Тут дело в процессе, а не в результате. Часовые дозвоны в экстренные службы хорошо объясняют нутро системы. Федералы, забирающие у местного СУ СКР все резонансные дела. С виду – для объективности, чтобы не влияли местные силы. На деле… по нашим данным, всю информацию собирают все те же местные следователи. Важнее показать «народу», что расследование будет непредвзятым.
Но почему-то никто не задается вопросом, как в этой атмосфере тотальной лжи, демонстративности и укрывательства со школьной скамьи до высшего руководства еще умудряются вырастать дети со здоровой психикой.
Ирина Соколова, «Номер один».
Школьный террор
Жестокая бойня, прогремевшая на всю Россию, произошла в пятницу, 19 января, в военном городке Сосновый Бор, в 20 километрах от Улан-Удэ. Около 9.30 в кабинет русского языка влетела бутылка с коктейлем Молотова. Моментально вспыхнули шторы на окнах. Раненая учительница велела семиклассникам срочно покинуть кабинет. Но на выходе их встречал 15-летний школьник, наотмашь рубивший выходивших топором.
Первые ученики, получив ранения различной тяжести, чудом сумели убежать, остальные вместе с учительницей метались между дымом в горящем кабинете и смертельной опасностью за дверью. Чтобы избежать дальнейших жертв, преподаватель выскочила за дверь и приняла удар на себя.
Сумевшие проскочить ребята бегом спустились на этаж ниже, в другой кабинет, к своей классной руководительнице и бессвязно рассказали о нападении. Следом за ними вошла, в шоковом состоянии, одноклассница с отрубленным пальцем.
Увидев окровавленных учеников, учительница оставила с ранеными пару девятиклассниц, остальным велела покинуть школу. Сама бросилась выручать класс и вызывать экстренные службы.
Массовая эвакуация началась с приездом пожарных. Не знавшие о нападении учителя велели детям выйти на улицу, и толпа школьников неприкаянно топталась под окнами.
На первом этаже на стульях лежала девочка с разрубленной щекой и рваной раной от топора на затылке. Рядом с ней в ожидании врачей находился технический работник. В школе появилась пара испуганных родителей в поисках своих детей. На втором этаже стоял, не зная, чем себя занять, директор школы, по совместительству учитель ОБЖ.
Родители вывели со второго этажа девятиклассниц, которые находились с ранеными, и увидели школьника с топором, который при виде взрослых бросился в обратную сторону. Догнать и обезвредить его никто не решился, включая единственного мужчину – директора школы.
Скрывшись из виду, подросток попытался покончить с собой, но понял, что задача ему не под силу. Решив отступать, он прорубил топором окно третьего этажа и выпрыгнул. При падении сломал ногу и тут же был связан оперативно оцепившими школу военными.
Когда из окна полетело битое стекло, стоявшим внизу детям кто-то успел крикнуть: «Отойдите!». Дети гурьбой кинулись к выходу с территории школы. И тут из пожарного выхода на них выбежал еще один подросток с топором. Идти на толпу парень не решился и бросился наутек.
Лежавшая на первом этаже школы раненая девочка так и не дождалась «скорой», ее отвез в военный госпиталь неизвестный водитель джипа, подъехавший к школе (видимо, кто-то из родителей). Всего в кровавом побоище пострадали семь человек, включая учительницу и ранившего себя девятиклассника. В отличие от других детей его жизнь и здоровье сейчас вне опасности.
Эта картина восстановлена по рассказам очевидцев. Никто из них не стал называть свое имя. Все боятся за карьеру, учебу, работу и жизнь, как минимум в этом городке.
Спасла сигнализация
Первым на место прибыл пожарный расчет. Школьников спасла пожарная сигнализация, установленная благодаря усилиям прежнего директора школы, в условиях хронического отсутствия финансирования. Не будь ее, жертв могло быть гораздо больше. Моментально прибывшие на место пожарники во многом спутали планы нападавших.
Год назад по поручению министра обороны здание передали администрации города Улан-Удэ. Школа была в ужасающем состоянии: противопожарная безопасность, оборудование и запасные выходы не соответствуют нормам, ремонта не было с 1968 года. Комитет по образованию был вынужден принять школу на свой баланс. Благодаря усилиям родителей, состоящим в попечительском совете, было «выбито» финансирование на ремонт в размере 59 миллионов рублей. Деньги до школы пока так и не дошли, но, видимо, в преддверии больших денег в учебном заведении зачем-то сменили руководство. Так у руля оказался новый директор – преподаватель ОБЖ. Который, как хором говорят родители и ученики, в школе «редкий гость».
Вслед за пожарными на место оперативно приехала военная полиция. За ней подоспел пеший отряд военных. Они помогли вывести из школы и успокоить перепуганных детей, перебинтовать раненых. Реакция остальных служб заслуживает отдельного описания.
Обет молчания
По словам родителей, дозвониться в экстренные службы – полицию и «скорую помощь» – было невозможно. Первый звонок прорвался в диспетчерскую только в 10.20. Эту информацию медики даже не пытаются опровергнуть. В итоге машины «скорой» приехали спустя час после нападения. Час дети истекали кровью. Ближе к 10.40 в городок приехали сразу пять карет скорой помощи. К тому времени все пострадавшие были перевязаны и переведены в госпиталь военными, «скорая» оказала помощь только нападавшему.
Напрашиваются вопросы: как у нас работают телефоны экстренных служб? Почему звонок о раненых детях шел в «скорую» 50 минут? Почему час не было полиции и участкового? Где было хваленое «межведомственное взаимодействие», когда в опасности оказались жизни детей?
В полиции уверяют, что дозвонились им якобы в 9.35. Однако, по словам очевидцев, даже спустя три часа около школы не было ни одной полицейской машины и людей в форме (исключая военных). Подтверждается «оперативное реагирование» и пресс-службой МВД. Первое сообщение о происшествии на сайте ведомства появилось только через три часа после поджога. До этого самая большая из ведомственных пресс-служб не давала никаких комментариев.
В Следственном комитете Бурятии, у которого дело отобрали и передали федеральным следователям, ничего пояснить не могут – запрещает закон. На тот же закон ссылается и МЧС. В ответ на простой вопрос, была ли передана информация о школьном пожаре в другие органы, отвечают: «Идет следствие, комментировать не имеем права».
Предположительно, все приняли обет молчания в связи с возбужденным делом о халатности. Видимо, каждый боится, что, «ляпнув не то», может лишиться работы и карьеры.
Официоз вместо свидетельств
Отметим, спустя час после начала событий всю информацию оперативно выдавали местные и федеральные СМИ. И присутствовавшие на месте школьники, и их родители рассказывали, что нападавших было как минимум двое, некоторые говорили о трех подростках с топорами. Фотографии подозреваемых из соцсетей быстро разлетелись по информагентствам.
Однако в первом же пресс-релизе МВД сообщается о единственном нападавшем и его задержании.
В то же время по соцсетям рассылалось фото документа без подписи и печати, якобы составленного дежурным полицейским. В рапорте указывались трое подозреваемых и время сообщения в полицию – 10.20. Фото вполне может быть фальшивкой, но в нем перечислены все реальные персональные данные каждого из пострадавших и подозреваемых. И если бумага фальшивая, как утверждают официальные органы, то возникает вопрос: откуда такое количество секретных подробностей?
Вслед за полицией информацию о единственном нападавшем подтвердил и зампред правительства Бурятии по безопасности Петр Мордовской.
– Никаких других фактов, что там было групповое нападение, что несколько нападавших, нам неизвестно. Кто-то где-то что-то услышал. Пользуйтесь, пожалуйста, официальной информацией, она на сайте, – потребовал он.
Видимо, за пару часов работы оперативный штаб, развернутый в поселке Сосновый Бор, «выработал управленческие решения» и решил показания свидетелей считать недостоверными. Далее в разряд преувеличений попадает и информация об АУЕ.
АУЕ в законе
Поговорив с учениками, мы выяснили, что последние три года в школе расцветала криминальная субкультура. Как анонимно сообщают дети, проявлялось это в разных формах. Самыми явными и видимыми стали обряды в столовой.
– Ну, типа девочки у нас в школе есть такие. Ну, нехорошие. И если ты выпьешь из ее кружки, то ты тоже будешь такой, тебя будут бить, – рассказали школьницы.
Какая именно кружка в школьной столовой «грязная», никто сказать не мог. И это был повод – на любого могли «наехать» просто за то, что он воспользовался школьной посудой. Были случаи, когда прямо в столовой ребенку назначали за это «стрелку», на которой избивали толпой. Многие дети отказывались обедать в школе, некоторые носили кружки с собой.
Дошедшая до крайности ситуация давно была очевидна и педагогам, и родителям. Но молчали и те и другие – военный городок, дети офицеров, честь мундира. Страх, что первый из заговоривших рискует не только собой, но и безопасностью ребенка – неизвестно, чего можно ожидать в такой среде.
Понимая, что противостоять и защитить их некому, манеру поведения криминальных ровесников принимали и другие ученики.
Отметим, подобное творится не только в школе номер пять. Еще в ноябре-декабре 2017 года юридическим факультетом БГУ среди учащихся 9–11 классов было проведено анонимное анкетирование на предмет распространенности идей криминальной субкультуры в подростковой среде. Результаты показали, что почти каждый третий опрошенный подросток знает о существовании в их микрорайоне или школе движения «АУЕ».
Результаты этого анкетирования направлены в министерство образования, республиканские органы, а также в Москву в СПЧ (Совет при президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека) с резолюцией, чтобы были приняты меры по тревожным результатам.
В школе номер пять анкетирование также проводилось. Но никаких действий и выводов из него не последовало.
Зато в субботу, воскресенье и понедельник – после трагедии – в школе одно за другим шли собрания. На одном из них всех одноклассников задержанного подростка приглашали с родителями на «опрос». В открытую заявляли о происходящем очень немногие. Карикатурно это показывает видео одного из телеканалов. На нем журналист уточняет у девятиклассницы, правда ли, что был совет «в пятницу в школу не ходи, будет мясо»?
«Ну да», – успевает ответить девочка, и тут же со словами «понятия не имеем» ее перебивает мама. Она боится, что дочь станет важным свидетелем по делу и, видимо, пытается утаить информацию, не стесняясь ни дочери, ни камеры, ни посторонних.
Виноват Интернет
Сегодня девочка, которая пострадала от нападения больше других, находится в тяжелом состоянии в реанимации. В больнице еще пятеро с ранениями разной степени тяжести. Подозреваемого во вторник выписали и перевели в следственный изолятор. Его состояние удовлетворительное.
Напомним, за прошлую неделю по тому же шаблону на учеников из младших классов нападали старшеклассники в Пермской области и Челябинске. Все они планировали покончить с жизнью. И везде неудачно. Но на высшем уровне старательно не желают связывать эти случаи воедино. Государственные СМИ молчат об их сходстве. Еще бы – за два месяца до перевыборов президента в стране начался школьный террор. Системе нужно любой ценой списать все на помешательство одного школьника, отомстившего за двойку в четверти. Конечно, не замечать грехи все готовы «ради общего блага».
Чтобы скорее замазать историю, власти организовали дежурство психологов, которые за четыре дня приняли больше сотни детей. Сосновому Бору срочно выделяют 59 миллионов на ремонт школы. Из-за удаленности от города в школе не было «тревожной кнопки» (ни один городской ЧОП не соглашался на обслуживание школы) – теперь в городке готовы ради этого открыть свой ЧОП и даже установить видеонаблюдение. А пока командующий военным округом поручил организовать в школе постоянные дежурства и патрули военных на всех этажах.
Всем им остается дождаться школьников. В понедельник на уроки не пришла почти половина учеников. В пострадавшем седьмом классе занимались только четверо. Боятся идти в школу и учителя.
Объявлено, что каждому пострадавшему выплатят по 400 тысяч рублей. Мэрия от себя тоже решила добавить от 100 до 200 тысяч каждому. С детьми работают психологи, и все школы грозятся снабдить такой ставкой. На всех уровнях идет соревнование по предложению «мер», которые необходимо принять, чтобы обезопасить детей от… детей.
Депутат Госдумы Ирина Яровая предлагает обучать детей правильно реагировать на «тревожные сообщения» в Интернете на уроках «информационной безопасности». Всю вину за происходящее на высшем уровне уже возложили на Интернет. Ну, а кто ж еще виноват?
На наш взгляд, запретить Интернет – иллюзия. В разные годы всегда пытались что-то запретить – то, чего не могли понять сами. Под эту раздачу попадали и кибернетика, и генетика.
По закону контролем за деятельностью различных деструктивных явлений с разных сторон должны заниматься Минсвязи, Минобразования, МВД, ФСБ. И если хотя бы два человека на региональном уровне в ежедневном режиме просматривали сайты школ и региональные информационные ресурсы, они знали бы все тренды, намерения школьников и других групп региона.
Получается, во всех этих госструктурах вместе взятых, нет двух человек, квалифицированно работающих с Интернетом? Все эти контролирующие структуры переигрывают в Интернете недоученные школяры и полуобразованные самоучки?
А пока государственные структуры занимаются тем, что повально изображают деятельность, и если деятельность не удалась, переходят к поискам виновных, которых никогда не находят. И не найдут. Потому что цель не в этом. Тут дело в процессе, а не в результате. Часовые дозвоны в экстренные службы хорошо объясняют нутро системы. Федералы, забирающие у местного СУ СКР все резонансные дела. С виду – для объективности, чтобы не влияли местные силы. На деле… по нашим данным, всю информацию собирают все те же местные следователи. Важнее показать «народу», что расследование будет непредвзятым.
Но почему-то никто не задается вопросом, как в этой атмосфере тотальной лжи, демонстративности и укрывательства со школьной скамьи до высшего руководства еще умудряются вырастать дети со здоровой психикой.
Ирина Соколова, «Номер один».
