По лезвию модных тенденций
О том, как кукольный театр в поисках новых форм рискует «поменять ориентацию»
Театр кукол «Ульгэр» - единственный в Бурятии, получивший самую авторитетную театральную премию «Золотая Маска» несколько раз. Его недавняя инсценировка пушкинской сказки «Руслан и Людмила» вновь претендует на «Золотую Маску», причем сразу по четырем номинациям. Питерский режиссер Яна Тумина, с которой театр сотрудничает не первый год, номинирована как «Лучший режиссер в театре кукол». Но свой последний спектакль в «Ульгэре» она поставила вовсе без кукол.
Театр кукол без кукол – хорошо это или плохо? На этот счет есть разные мнения.
Все, что модно
В ноябре «Ульгэр» вновь представил зрителям спектакль «И звали его Домино» по мотивам повести Эрнеста Сетон-Томпсона. Спектакль получился необычным. Еще бы, ведь впервые в истории театра обошлись без кукол. Актеры-кукольники волей режиссера и сценографа спектакля Яны Туминой неожиданно вышли на первый план.
Действие открывается танцем, который длится, кажется, дольше, чем нужно, но актерам это явно в радость. Танцы среди сена сменяют посиделки людей за столом, сидение лис в норе, и вот в этом калейдоскопе интересных театральных решений для зрителя есть одно небольшое, но стабильное напряжение – понять, кто есть кто.
Где люди, где лисы, где куры, утки и в какой момент меняется облик главного героя – черно-бурого лиса Домино? Один артист сменяет другого, и, видимо, это означает, что Домино вырос.
Благодаря эффектному ходу мы понимаем, что по сцене бегут многочисленные лисы, а их «хвостики» из тонкого материала, словно огоньки рыжего пламени, рассекают пространство над сценой. Никаких хвостов, пришпиленных к актерам, все символически, со вкусом. Но порой символов становится больше, чем легкости, с которой зрители могут это принять.
Кроме всего прочего, спектакль водный – пространство в центре сцены наполнено водой, повсюду летают брызги, которые тоже символизируют то полноту жизни, то ее радость, то стихию и, наконец, реку, в которой тонет злейший враг главного героя – охотничья собака Гекла. Сено в курятнике, харчевня, река и лисья нора должны калейдоскопически сменять друг друга в голове смотрящего. И не всегда ясно - кто хороший, а кто плохой. Зато очевидно – в этом спектакле есть все, что сейчас модно.
Улан-удэнские театры уже давно приняли и переняли тот язык символов, который пришел на смену традиционному театру. Теперь повествование со сцены уже не рассказ, а воздействие на зрителя символами, образами, которые он обязан понимать. А если не понимает? Значит, не дорос, не сумел раскрыть ум и сердце настолько, чтобы они откликнулись…
Спектаклю про лиса Домино многие аплодировали стоя. Атмосфера в нем все же была, усиленная именно этим «перекати-поле-сеном», пылью курятника и брызгами воды. Было все, кроме со-чувствия и со-переживания.
Дубинка вместо инструмента
Не секрет, что театр изменился. Не только в Бурятии, но и везде. В «Ульгэре», однако, сохраняют баланс, и сегодня труппа работает над постановкой нового спектакля другого питерского режиссера – Андрея Князькова. Этот мастер известен своим традиционализмом и выучил большинство актеров этого театра. Историю про бурого лиса Домино режиссер обсуждать отказался, но кое-что выяснить нам все-таки удалось.
- Мое ощущение, что театр кукол вымирает, и я, наверное, этого уже и не скрываю, – с такой неожиданной фразы заслуженный мастер начал свое общение. - Искусство театра кукол постепенно прекращает свое существование как жанр. Много ли у нас в стране театров кукол, использующих в полной мере не только тростевую, но и вообще куклу? Чаще всего кукла уже используется просто как мебель, а спектакль становится похож на бесконечную перестановку, производимую в определенной планировке...
И если уже так называемые «кукольные спектакли» могут играть даже драматические артисты, не имеющие специального образования, я начинаю задумываться, что же сегодня называется профессиональным театром кукол? И какую роль в этом театре занимает сама кукла, на освоение которой в профессиональном смысле слова всегда уходили и уходят годы бесконечного труда? Представьте, что пианист уже не извлекает музыку при помощи пальцев, а колотит по инструменту дубиной - это же проще… Вот это, на мой взгляд, сейчас зачастую и происходит. Театр кукол - это необъятное и многогранное искусство! В нем есть место всему, кроме отсутствия кукол.
Ушли в поиски новых форм
По мнению режиссера, проблема в том, что традиционные спектакли с куклами признаны устаревшими, а новая форма стала уже стандартной. Теперь принято говорить символами и воздействовать образами. Был когда-то театр кукол, в котором были куклы – планшетные, теневые, но этот театр ушел в поиски новых форм и… не вернулся.
- Мы перестали изучать куклу и осваивать ее. Тростевую куклу вообще почти забыли, хотя зрителю это до сих пор интересно. Видимо, это неинтересно театрам. Я много лет преподавал и могу сказать, что сегодня студенты очень изменились. Будущие актеры театра кукол больше грезят массовками в кино, съемками в рекламе.
По словам Андрея Князькова, увлечь студентов куклой можно, но будет ли это востребовано в театрах?
- Театр, который рассказывает что-то со сцены посредством кукол, возможен там, где есть желание режиссера. Проблема в том, что на фестивалях театров кукол активно поддерживаются спектакли, полностью сыгранные в живом плане, Спектакли же, сыгранные исключительно куклами, снисходительно считаются «традиционными». А артисты или коллективы, занимающиеся куклами на эстраде, - вообще инопланетяне на этом празднике жизни.
Зрителя не обманешь
То, что на фестивале театров кукол Гран-при получает спектакль без единой куклы, а главный приз в номинации «Лучшая роль в театре кукол» присуждается актерам, даже не прикасавшимся к кукле, кажется режиссеру неприемлемым.
- Мне, как человеку, посвятившему свою жизнь театру кукол, кажется странным, что на фестивале театров кукол всерьез обсуждаются драматические спектакли. Таким образом, мы сами подталкиваем театры к отходу от театра кукол, который далеко еще не исчерпал всех своих возможностей.
По словам Андрея Князькова, зритель всегда откликается на хорошие традиционные спектакли, какого бы отсутствия внимания они не удостаивались на фестивалях. И тот же зритель остается совершенно равнодушен к изыскам режиссерского самовыражения, даже если оно получило самую высокую оценку жюри.
- Термину «на потребу публике» я бы предпочел выражение «зрителя не обманешь», - говорит режиссер.
Он уже внес предложение судить спектакли живого плана в театре кукол отдельно от традиционных. И даже предложил выдвигать спектакли-победители фестивалей театров кукол (без применения кукол) на фестивали драматических театров. Так сказать, по принципу «свой среди своих», чтобы «уравнять силы и оценить по достоинству».
- Конечно, мне вполне резонно скажут: «Театр не должен стоять на месте, он должен развиваться, искать новые формы!». Можно бесконечно увлекаться и искать новые формы! Главное в результате – не поменять ориентацию, – заключает Андрей Князьков.
Вместо эпилога
«Колыбельная для мамы» - так будет называться новый спектакль Андрея Князькова в «Ульгэре». В основе его лежит сказка Андерсена «Дюймовочка», которую режиссер досочинил, сосредоточив внимание на персонаже, о котором обычно никто не вспоминает, – маме Дюймовочки. В отличие от «И звали его Домино», новый спектакль будет кукольным. Как шутят постановщики, новые формы стали настолько общепринятыми, что забытый театр с куклами – уже раритет, к которому можно возвращаться, потому что он – настоящая редкость.
Диляра Батудаева, «Номер один».
Театр кукол без кукол – хорошо это или плохо? На этот счет есть разные мнения.
Все, что модно
В ноябре «Ульгэр» вновь представил зрителям спектакль «И звали его Домино» по мотивам повести Эрнеста Сетон-Томпсона. Спектакль получился необычным. Еще бы, ведь впервые в истории театра обошлись без кукол. Актеры-кукольники волей режиссера и сценографа спектакля Яны Туминой неожиданно вышли на первый план.
Действие открывается танцем, который длится, кажется, дольше, чем нужно, но актерам это явно в радость. Танцы среди сена сменяют посиделки людей за столом, сидение лис в норе, и вот в этом калейдоскопе интересных театральных решений для зрителя есть одно небольшое, но стабильное напряжение – понять, кто есть кто.
Где люди, где лисы, где куры, утки и в какой момент меняется облик главного героя – черно-бурого лиса Домино? Один артист сменяет другого, и, видимо, это означает, что Домино вырос.
Благодаря эффектному ходу мы понимаем, что по сцене бегут многочисленные лисы, а их «хвостики» из тонкого материала, словно огоньки рыжего пламени, рассекают пространство над сценой. Никаких хвостов, пришпиленных к актерам, все символически, со вкусом. Но порой символов становится больше, чем легкости, с которой зрители могут это принять.
Кроме всего прочего, спектакль водный – пространство в центре сцены наполнено водой, повсюду летают брызги, которые тоже символизируют то полноту жизни, то ее радость, то стихию и, наконец, реку, в которой тонет злейший враг главного героя – охотничья собака Гекла. Сено в курятнике, харчевня, река и лисья нора должны калейдоскопически сменять друг друга в голове смотрящего. И не всегда ясно - кто хороший, а кто плохой. Зато очевидно – в этом спектакле есть все, что сейчас модно.
Улан-удэнские театры уже давно приняли и переняли тот язык символов, который пришел на смену традиционному театру. Теперь повествование со сцены уже не рассказ, а воздействие на зрителя символами, образами, которые он обязан понимать. А если не понимает? Значит, не дорос, не сумел раскрыть ум и сердце настолько, чтобы они откликнулись…
Спектаклю про лиса Домино многие аплодировали стоя. Атмосфера в нем все же была, усиленная именно этим «перекати-поле-сеном», пылью курятника и брызгами воды. Было все, кроме со-чувствия и со-переживания.
Дубинка вместо инструмента
Не секрет, что театр изменился. Не только в Бурятии, но и везде. В «Ульгэре», однако, сохраняют баланс, и сегодня труппа работает над постановкой нового спектакля другого питерского режиссера – Андрея Князькова. Этот мастер известен своим традиционализмом и выучил большинство актеров этого театра. Историю про бурого лиса Домино режиссер обсуждать отказался, но кое-что выяснить нам все-таки удалось.
- Мое ощущение, что театр кукол вымирает, и я, наверное, этого уже и не скрываю, – с такой неожиданной фразы заслуженный мастер начал свое общение. - Искусство театра кукол постепенно прекращает свое существование как жанр. Много ли у нас в стране театров кукол, использующих в полной мере не только тростевую, но и вообще куклу? Чаще всего кукла уже используется просто как мебель, а спектакль становится похож на бесконечную перестановку, производимую в определенной планировке...
И если уже так называемые «кукольные спектакли» могут играть даже драматические артисты, не имеющие специального образования, я начинаю задумываться, что же сегодня называется профессиональным театром кукол? И какую роль в этом театре занимает сама кукла, на освоение которой в профессиональном смысле слова всегда уходили и уходят годы бесконечного труда? Представьте, что пианист уже не извлекает музыку при помощи пальцев, а колотит по инструменту дубиной - это же проще… Вот это, на мой взгляд, сейчас зачастую и происходит. Театр кукол - это необъятное и многогранное искусство! В нем есть место всему, кроме отсутствия кукол.
Ушли в поиски новых форм
По мнению режиссера, проблема в том, что традиционные спектакли с куклами признаны устаревшими, а новая форма стала уже стандартной. Теперь принято говорить символами и воздействовать образами. Был когда-то театр кукол, в котором были куклы – планшетные, теневые, но этот театр ушел в поиски новых форм и… не вернулся.
- Мы перестали изучать куклу и осваивать ее. Тростевую куклу вообще почти забыли, хотя зрителю это до сих пор интересно. Видимо, это неинтересно театрам. Я много лет преподавал и могу сказать, что сегодня студенты очень изменились. Будущие актеры театра кукол больше грезят массовками в кино, съемками в рекламе.
По словам Андрея Князькова, увлечь студентов куклой можно, но будет ли это востребовано в театрах?
- Театр, который рассказывает что-то со сцены посредством кукол, возможен там, где есть желание режиссера. Проблема в том, что на фестивалях театров кукол активно поддерживаются спектакли, полностью сыгранные в живом плане, Спектакли же, сыгранные исключительно куклами, снисходительно считаются «традиционными». А артисты или коллективы, занимающиеся куклами на эстраде, - вообще инопланетяне на этом празднике жизни.
Зрителя не обманешь
То, что на фестивале театров кукол Гран-при получает спектакль без единой куклы, а главный приз в номинации «Лучшая роль в театре кукол» присуждается актерам, даже не прикасавшимся к кукле, кажется режиссеру неприемлемым.
- Мне, как человеку, посвятившему свою жизнь театру кукол, кажется странным, что на фестивале театров кукол всерьез обсуждаются драматические спектакли. Таким образом, мы сами подталкиваем театры к отходу от театра кукол, который далеко еще не исчерпал всех своих возможностей.
По словам Андрея Князькова, зритель всегда откликается на хорошие традиционные спектакли, какого бы отсутствия внимания они не удостаивались на фестивалях. И тот же зритель остается совершенно равнодушен к изыскам режиссерского самовыражения, даже если оно получило самую высокую оценку жюри.
- Термину «на потребу публике» я бы предпочел выражение «зрителя не обманешь», - говорит режиссер.
Он уже внес предложение судить спектакли живого плана в театре кукол отдельно от традиционных. И даже предложил выдвигать спектакли-победители фестивалей театров кукол (без применения кукол) на фестивали драматических театров. Так сказать, по принципу «свой среди своих», чтобы «уравнять силы и оценить по достоинству».
- Конечно, мне вполне резонно скажут: «Театр не должен стоять на месте, он должен развиваться, искать новые формы!». Можно бесконечно увлекаться и искать новые формы! Главное в результате – не поменять ориентацию, – заключает Андрей Князьков.
Вместо эпилога
«Колыбельная для мамы» - так будет называться новый спектакль Андрея Князькова в «Ульгэре». В основе его лежит сказка Андерсена «Дюймовочка», которую режиссер досочинил, сосредоточив внимание на персонаже, о котором обычно никто не вспоминает, – маме Дюймовочки. В отличие от «И звали его Домино», новый спектакль будет кукольным. Как шутят постановщики, новые формы стали настолько общепринятыми, что забытый театр с куклами – уже раритет, к которому можно возвращаться, потому что он – настоящая редкость.
Диляра Батудаева, «Номер один».
