Защита для галочки

Уполномоченная по правам ребенка совершает недетские ошибки
A- A+
На недавней сессии Хурала депутаты большинством голосов не утвердили Татьяну Вежевич на должность уполномоченного по правам ребенка. Однако позже в дело вмешалась уполномоченная по правам ребенка в России Анна Кузнецова. Как сообщил наш источник, она изначально поддерживала кандидатуру Вежевич и после ее «провала» якобы сообщила властям республики, что кроме нее никого не согласует на этот пост. В результате глава Бурятии инициировал созыв внеочередной сессии, на которую вновь внесут вопрос об утверждении Вежевич. Как проголосуют парламентарии во второй раз?

Зеленый свет для «неручных» депутатов

Сейчас вопрос встал предельно просто. Либо депутаты Хурала «прогнутся» под давлением сверху и потеряют свое лицо, либо проявят принципиальность и вновь «прокатят» Вежевич с назначением. Тем более что в сложившейся ситуации республике будет лучше тогда уж вообще остаться без уполномоченного, чем ежегодно тратить почти 2 млн бюджетных рублей на зарплату человеку, без пользы занимающему свое кресло.

В этой связи хочется напомнить парламентариям о том, что Алексей Цыденов категорически против «ручного» Хурала. Вот что глава республики говорил по этому вопросу в свое время: «Нам не нужен «ручной» Хурал. Потому что одна голова хорошо, а две – лучше. Это вопрос разности видения, разности идей и предложений, как развиваться, куда двигаться, на какие вопросы, прежде всего, отвечать. Главная задача Хурала – доносить интересы людей на местах. Хурал должен быть проводником интересов, – заявил Алексей Цыденов. 

То есть депутатам дают зеленый свет – они могут проголосовать не так, как им намекают, а так, как подсказывает их собственный здравый рассудок и совесть. И хочется надеяться, что они поступят именно так. В свою очередь, наша газета постарается помочь определиться избранникам с тем, заслуживает ли госпожа Вежевич остаться на своем посту. Далее  только факты. 

Назначила маньяками

Как понять, подходит или нет человек на ответственную должность? Конечно, исходя из его дел и поступков, а не по кипам нарисованных формальных отчетов, как думают некоторые чиновники. 

Первый тревожный звоночек прозвучал в 2012 году, когда защитница прав детей без суда и следствия вдруг обвинила 12-летних мальчишек в самых страшных грехах – сексуальном насилии и издевательствах над младшеклассницей. О своем «мегаразоблачении» госпожа Вежевич в красках рассказала всей журналистской братии, и тогда вся Бурятия узнала о том, как в Шалутской школе старшеклассники насиловали девочку. Итог истории - директор школы и завуч уволены. Классному руководителю объявлен выговор. Подонков-школьников решено поставить на учет полиции и контролировать всю их жизнь, чтобы не натворили еще что-то подобное. Итак, справедливость восторжествовала? Ура самому справедливому и строгому уполномоченному по правам детей? 

Однако «Номер один» выехал на место происшествия и провел свое расследование. И пусть у нас нет таких обширных полномочий, как у госпожи Вежевич, и мы не претендуем на должность детективов, но обычные разговоры и сопоставление фактов открыли нам совсем иную картину происходящего. 

Первое, что нас искренне удивило, это то, что вышеозвученные громкие выводы были сделаны защитницей прав детей без суда и следствия. Вместо старшеклассников мы встретились с 12-летними мальчишками. Никакого изнасилования в помине не было. Прошла доследственная проверка. Были ли свидетели этого происшествия? Нет. Доказательства? Тоже нет. Обвинение построено на словах девочки. К слову, ее мать как раз в этот момент имела конфликт с директором школы, школьница не успевала по нескольким предметам, ее не хотели переводить в следующий класс. Мама девочки в ответ обвиняла педагогов в том, что ее ребенка плохо учат. Были неприятные разговоры с директором школы. Дабы проверить, насколько качественно дают знания дочери, мать решила лично посещать уроки. Как раз во время этой заварушки на свет и появилось то самое заявление, в котором сообщалось об изнасиловании девочки школьником (кстати, являющимся внуком директора школы). 

Психологическая проверка в отношении самого главного «насильника» показала, что слова мальчика о том, что он ничего не делал, правдивы. И плюс экспертиза выявила полнейшее отсутствие у ребенка признаков сексуальной озабоченности или влечения. Это обычный 12-летний ребенок, у которого на уме только детские забавы и интересы. Предрасположенности к агрессии эксперты также не выявили. 

Тогда вопрос – по какому праву уполномоченная по правам детей публично голословно поливает грязью одних детей, якобы защищая других? Быть может, у нее были какие-то свои веские доказательства? Как выяснилось, Татьяна Ефимовна построила свои умозаключения на основании двух писем – матери той самой девочки, а также еще одной женщины (подруги первой заявительницы). Последняя, к слову, поведала о том, что в школе насилуют девочек постоянно и «эти факты зафиксированы следственными органами». Конечно, мы проверили и эту информацию. Следователи заявили, что впервые слышат об этом. 

Таким образом, Вежевич всю свою бурную деятельность развила, по сути, на кляузах двух женщин, даже не соизволив проверить то, что там написано.  Хотя нет, кроме писем, было еще одно супердоказательство. Внимание! – этим доказательством оказался сломанный шпингалет на дверях туалета. Татьяна Ефимовна уверенно заявила, что это косвенно доказывает, что в школьном туалете происходило что-то нехорошее.

Как мы и предполагали, результаты доследственной проверки ни к каким четким выводам не привели. С такой доказательной базой, если бы «насильники» были постарше и было бы возбуждено уголовное дело, его вряд ли удалось бы довести до суда. Кроме того, суд, как и полагается, взвешивает аргументы всех сторон. В этой же истории все решила одна Татьяна Вежевич, которая вторую сторону просто игнорирует. В итоге два ребенка имели меньше прав, чем матерые рецидивисты. У тех хотя бы адвокаты есть, и над ними не стоит «уполномоченная по правам ребенка».

 - Почему решили верить именно девочке? Потому что на ее сторону встала Вежевич, не разобравшись ни в чем. Она оказывала давление и на следствие, и на прокуратуру. А теперь мой ребенок должен стоять на учете? Почему ему с детства портят всю жизнь, обливают грязью? – говорила в интервью «Номер один» мать мальчишки, которого Вежевич «назначила» насильником.

Благодаря вмешательству нашей газеты директора школы вскоре восстановили на рабочем месте, а с детей было снято клеймо насильников. Но эта история показала – уполномоченный по правам детей, обязанная защищать интересы абсолютно всех детей, иногда почему-то встает на чью-то одну сторону и решает чужие судьбы, толком не разбираясь, кто прав, а кто виноват. 

Защитила псевдомать вместо детей

Но кто не застрахован от ошибок? Быть может, в последующем Вежевич проанализировала свои недочеты? Но спустя год случилась новая, непонятная для нас история. 

Из неблагополучной семьи изъяли троих детей – мальчиков, родителей лишили прав. Вскоре всех братьев забрали в приемную семью. Вернее, их забрала разведенная женщина, у которой был один сын. Стоит поаплодировать самоотверженной женщине. Если бы не одно «но». Есть очевидцы, которые своими глазами видели, что уход за детьми в приемной семье был далеко не домашний. Улан-удэнка Юлия сначала безуспешно пыталась связаться с агентством по делам семьи, а затем обратилась в нашу редакцию, рассказав о том, что дети в семье явно недоедают, всегда плохо одеты, у них нет ни игрушек, ни канцтоваров. Дети не ходят в садик, у них нет даже постели, ребята спят на раскладушках без постельного белья и матрасов. А бабушка троих внуков рассказала, что когда мальчики приходят к ней в гости, то так накидываются на еду, что их потом рвет. Однажды из-за этого даже пришлось вызвать скорую. 

Учитывая, что за троих детей приемная мать получала порядка 30 тыс. рублей (15 тыс.  - зарплата за работу приемного родителя и примерно по 4,5 тыс. на содержание каждого ребенка), то было непонятно, почему дети содержатся в таких условиях. 

После того, как мы опубликовали эту историю, Юлия лично сходила на прием к госпоже Вежевич, так как очень волновалась за судьбу малышей. Однако реакция защитницы детей ее обескуражила. 

- Татьяна Вежевич мне сказала, что мать прекрасно содержит детей и если мне что-то не нравится, тогда почему бы самой не забрать к себе этих мальчиков. Я не поняла этого посыла - пыталась помочь детям, а со мной разговаривали как с преступницей. Словно я клевещу на благородную женщину от нечего делать, - говорит Юлия. 

С легкой руки госпожи Вежевич дело было замято, приемную мать оставили в покое. Вскоре она уехала в Москву вместе с четырьмя детьми. Это было в 2013 году. А недавно появилась информация о том, что мальчиков задержал наряд милиции. Они скитались по Москве и попрошайничали. Более того, после того, как дети побывали под ее «чутким» вниманием, у одного из некогда здоровых мальчиков появился диагноз «эпилепсия». Другой – старший – был замечен в воровстве продуктов из магазина. Словом, играть в мамашу в какой-то момент женщине надоело, ведь дети стали подростками, причем непростыми -  хлопот не оберешься.  Поэтому она от всех троих детей отказалась и передала в приемник-распределитель. Где сейчас находятся эти дети, нам неизвестно. Как жилось братьям пять лет с такой «мамой», почему они пошли на воровство? Что им пришлось пережить за эти годы? Не нужно быть психологом, чтобы понять, что у детей теперь явно подорвана психика и они уже вряд ли когда-либо смогут доверять взрослым. Ведь их бросили дважды: сначала родные родители, затем приемная горе-мать. 

К слову, как и в случае с «детьми-маньяками», и в этой ситуации Вежевич обвиняла нашу газету в предвзятости, травле хорошего человека. Хотя если бы в свое время наш сигнал был воспринят адекватно, возможно, сейчас судьба мальчиков сложилась бы совсем иначе. Они бы уже давно жили в другой любящей семье. Или так и остались в детском доме. И не факт, что последний вариант был бы для них хуже, чем то, что им пришлось пережить из-за равнодушия чиновников.

К несчастью, это не единичный пример того, как у нас в республике активно раздают детей из детдомов, не особо заботясь о том, нужны ли сироты семье или там малышей будут держать ради денег. Как покажет следующий пример, формальные проверки будущего родителя не дают никаких гарантий. А Татьяна Вежевич, судя по ситуации выше, всячески поддерживает такие тенденции. Как результат такого недосмотра и системной ошибки в Бурятии случилась еще одна трагедия, вновь прогремевшая на всю страну. Женщина-опекун два месяца лечила девочку «своими методами», не обращаясь к врачу. За двух девочек-сирот она получала деньги и впоследствии призналась, что не вызывала скорую, боясь, что ее обвинят в плохом уходе за детьми, а значит, заберут детей и лишат денежных выплат. Девочка погибла в страшных муках, покрывшись язвами, в то время как ее «мама» в соседней комнате смотрела телевизор. 

Интересно, после таких случаев Татьяна Ефимовна по сей день считает, что абсолютно все приемные мамы - самые лучшие люди на свете, а проверять и придираться к ним могут только предвзятые журналисты или соседи-выскочки? 

Самоубийства и проблемы с сиротами

Бороться с системными давними проблемами Бурятии, на наш взгляд, Вежевич тоже не спешила. А ведь республика десятилетиями находится в самом верху рейтинга по детским суицидам. Была ли досконально изучена эта проблема защитницей прав детей?  Были ли выдвинуты лично ее авторские предложения, что делать с этим? Нам об этом ничего неизвестно. 

Еще одна проблема связана с сиротами. По выходе из детского дома они представлены сами себе. Большинство тут же сбиваются с пути, потому что просто не знают, каково это – жить самостоятельной взрослой жизнью, не говоря уж об юридических вопросах, связанных с собственными правами, жильем и т.д. Этими проблемами занимается в Улан-Удэ общественница Александра Мяханова, причем на общественных началах.  И вновь о госпоже Вежевич в этом контексте мы не слышим. 

Мы уже не говорим о массовых нарушениях прав сирот, которым предоставляли жилье, больше напоминающее сараи. СМИ, ОНФ, депутат Госдумы – все кто угодно помогал сиротам, но только не тот человек, который отвечает за качество жизни детей головой. 

Любимая позиция уполномоченной – делать вид, что ничего не происходит, даже когда в пору бить во все колокола. Так было, когда стало известно о том, что в Закаменском социально-реабилитационном центре вскрылись факты жестокого обращения с детьми. Уполномоченный по правам ребенка Татьяна Вежевич провела свою проверку и уверенно заявила, что факты жестокого обращения не подтвердились. Однако следствие выявило, что над детьми воспитатели издевались, били, подвергали пыткам, а одного даже заставили зачем-то в лесу копать яму. На эту тему была снята передача, на которой ведущий Андрей Малахов заявил, что в Бурятии власти и ответственные за права детей лица  просто бездействуют. 

Топорная работа

Недавняя новость о том, что парламентарии не поддержали кандидатуру Вежевич на пост уполномоченной по правам детей восприняли с воодушевлением многие жители Бурятии. Но особенно этим фактом было обрадовано журналистское сообщество. Как выяснилось, многим акулам пера претит манера работы, а самое главное, эффективность работы Вежевич. Ведь, помимо написания статей, многие из журналистов хотят помочь своим героям, особенно если это касается малышей. Но не всегда обращение к уполномоченной имело эффект. 

- С 2016 года я приглядывалась к уполномоченному. Тогда, если кто помнит, по России дети прощались с жизнью. Для меня это было дико. Я выехала в один из районов, где произошло ЧП. Встретила в коридоре школы Татьяну Ефимовну, взяла интервью. «Молодец, проводит свою проверку, лично выехала», - подумала я. Потом второй случай, третий. И все проводится эта проверка. Я уже не говорю о том, сколько в редакцию приходило родителей, чьим детям требовалось лечение или другая помощь. Все в один голос уверяли, что ходили к уполномоченному по правам ребенка Бурятии, но толку нет. Я понимаю, за все батуты города, за суициды и все ЧП уполномоченный отвечать не может, но я не увидела за столько лет и итогов работы в ее юрисдикции. Я не насытилась словами «провожу проверку». На десерт хотелось бы получить результат, - говорит журналист Эльвира Хазагаева. 

Большая армия мам, общественное движение «Хочу в сад 03» также говорят об отсутствии помощи от госпожи Вежевич. 

- Наши мамы обращались к ней по разным вопросам. И либо получали устный отказ, либо письменные ответы, больше похожие на бюрократические отписки. Татьяна Ефимовна просто перенаправляла наши обращения в другие инстанции, даже не пытаясь вникнуть в суть проблемы, - говорит представитель движения «Хочу в сад03» Татьяна Тютрина.
 
Мамы написали открытое письмо в адрес Анны Кузнецовой с просьбой снять кандидатуру неээфективного госчиновника. 

В нашем представлении уполномоченный по правам детей если и совершает какие-то ошибки, как и все люди, но, по крайней мере, сердцем болеет за своих подопечных и уж, конечно, мониторит все, что происходит с несовершеннолетними в регионе. Но и в этом госпожа Вежевич смогла шокировать журналистов своим равнодушием и каким-то тотальным пофигизмом (извините за сленг).

Так, когда в республике случилось страшное ЧП - месячный младенец был избит и, возможно, изнасилован родным отцом, вся Бурятия молилась за жизнь малышки. А корреспонденты бросились искать в соцсетях защитницы прав детей какую-то реакцию на происходящее. И нашли… фотографии с челябинского турне, а также историю Татьяны Ефимовны о том, как она приобрела кусочек метеорита, «который спасает от болезней и приносит удачу». А когда вся Бурятии содрогнулась от того, что несовершеннолетний парень умер от страшных пыток полицейских, в соцсетях Вежевич выложила очередной пост о своей благотворительности.

В очередной раз удивила как журналистов, так и всех жителей республики госпожа Вежевич, когда во всеуслышание вдруг призвала судей… почаще направлять детей в специальные учебно-воспитательные учреждения закрытого типа. Омбудсмен сообщила, что посещала их, и посетовала на то, что они пустуют, а ведь там созданы все условия для исправления несовершеннолетних. После этого изречения присутствующие еще долго недоумевали, как такое вообще мог сказать человек, призванный защищать интересы детей и получающий за это немаленькую зарплату. 

Об отсутствии системы в работе детского омбудсмена говорят не только журналисты. К примеру, такого же мнения придерживается известный общественник, доцент кафедры уголовного права и криминологии БГУ Александра Мяханова. По ее мнению, работу постфактум – приезжать на место происшествия уже после ЧП или отчитываться о случившемся, собирая воедино ответы разных служб на свои запросы, очень сложно назвать полезным делом.    

– Сотрудники СКР приезжают на место преступления и с недоумением сталкиваются с тем, что она раздает всем «поручения»: «надо разобраться», «наказать виновных».  Хотя вообще-то следователи сами знают, что и как им делать. Для чего это делается? На мой взгляд, чистый пиар. Второе, что она делает, – отправляет во все службы запросы (СКР, прокуратуру, органы опеки и прочие), а затем, получив дубликаты их отчетов, сводит все это воедино для предоставления справки главе республики. Это напоминает работу студента третьего курса, – считает Александра Мяханова.  

Зато пробелы в своей работе (за которую, к слову, она по новым нормам получала бы оплату в 150 тыс. рублей) Татьяна Ефимовна с лихвой покрывает пиаром. Проще говоря, обожает рассказывать о себе позитивные новости в духе: «Ай да я, ай да молодец!». Правда, даже это защитница прав детей делает как-то топорно и неискренно. К примеру, не стесняясь фотографироваться в больничных палатах, позируя вместе с девочкой с ожогами тела. Или напроситься на экскурсию в типографию с ребенком, страдающим ДЦП, якобы показать ему, как делают книги, но почему-то обязательно в присутствии журналистов и множества видеокамер. Не говоря уж о фотографировании и выкладывании в соцсетях своих наград и медалек, которые в нашей стране чиновникам по-прежнему дают за формальные отчеты, а не за реальную эффективность их работы.  

Василиса Шишкина, «Номер один».
© 2012 — 2024
Редакция газеты GAZETA-N1.RU
Все права защищены.