Три года без «БайкалБанка»
Есть ли шансы создать в Бурятии новый региональный банк?
18 августа исполнится три года со дня аннулирования лицензии «БайкалБанка». Все это время Бурятия живет без своего регионального банка. То и дело вспыхивают диспуты о том, кто виноват, выдвигаются различные версии, порой ненаучно-фантастические.
«Вредительская политика»
«БайкалБанк» входит в число 540 российских банков, которые ушли в небытие с 2013 года, когда председателем Центробанка РФ стала Эльвира Набиуллина. Сейчас в стране осталось 415 кредитных организаций вместо 956.
Это результат экономической политики, которую проводят монетарные власти страны. Известный экономист Михаил Хазин недавно прямо назвал ее «вредительской политикой».
«Все страны мира накачивают свои экономики деньгами, мы, наоборот, их выводим. Это вредительская налоговая политика. Это вредительская бюджетная политика. И в целом вредительская экономическая политика, когда импорт поддерживается, а внутреннее производство гнобится», - сказал он, комментируя выводы экспертов Института экономики роста им. П. А. Столыпина, которые предупредили о риске рецессии в России уже в 2019 году.
Одним из проявлений «вредительской политики» является целенаправленное уничтожение региональных банков – основных источников кредитных ресурсов для малого бизнеса (читай – создания новых рабочих мест, роста доходов населения и местных бюджетов). Только зомбированный официальной пропагандой человек поверит в то, что в 540 кредитных организациях сидели сплошь недобросовестные банкиры, занимавшиеся отмыванием добытых преступным путем капиталов и финансированием террористов.
Большинство этих банков просто не выдержали чудовищных требований регулятора, вытекающих из пресловутых Базельских соглашений. Проще говоря, финансовых нормативов, навязанных Западом и практически невыполнимых в российской действительности, особенно в регионах.
Следствием этой политики Центробанка РФ стало появление различных группировок, делающих бизнес на расхищении имущества региональных банков. Одна из таких групп, действуя под видом инвесторов, поставила условием финансовой помощи «БайкалБанку» смену руководства, включая уход с должности председателя правления Вадима Егорова.
Пытаясь спасти банк в сложной ситуации, созданной Центробанком РФ, он ушел со своего поста. Во что обошлась «БайкалБанку» «помощь» московских «инвесторов», сегодня известно всем. Приговором Железнодорожного районного суда они признаны виновными в хищении ценностей «БайкалБанка». В то же время с 2016 года правоохранительные органы осуществляют проверку деятельности председателя и правления банка, руководивших им на протяжении 18 лет. Досконально изучены все операции банка, включая денежные переводы и сделки с ценными бумагами. Однако следователи не установили ни одного эпизода вывода активов банка.
Поэтому, оставив в стороне извечный русский вопрос, мы просто вспомним, чем был «БайкалБанк» для Бурятии. А также попробуем разобраться в том, нужен ли сегодня республике региональный банк и может ли он возникнуть вновь.
Для республики и города
Уже сам факт, что в Улан-Удэ находился головной офис «БайкалБанка» и все его руководство, значил очень много. У властей и предпринимателей была возможность обсуждать вопросы непосредственно с теми, кто принимал решения в банке. Ни с одним федеральным банком такой прямой диалог невозможен. Управляющие филиалами не обладают полномочиями, а до московских топ-менеджеров финансовых «монстров» далеко, и региональные проблемы им чаще всего по барабану.
«БайкалБанк», напротив, всегда откликался на призывы города и республики. Как уполномоченный банк правительства РБ, в 1998 году взял на себя и выполнил обязательства перед вкладчиками и клиентами пяти банков, не переживших дефолта. За счет внедрения системы безналичных расчетов помогал распутывать узел неплатежей в бюджетной сфере. Много лет поддерживал золотодобывающие предприятия, выступая гарантом их платежей в бюджет по «золотому кредиту», который в итоге был погашен. Обслуживал счета республиканского казначейства на выгодных условиях, умножая бюджетные средства.
Власти Бурятии отвечали «БайкалБанку» взаимностью. В 2006 году, когда банк подвергся атаке ложных слухов о банкротстве, первый президент РБ Леонид Потапов вместе с руководством Национального банка выступили в его поддержку. Это позволило выиграть несколько дней для того, чтобы привлечь межбанковские кредиты и успокоить вкладчиков выплатами. Кассы работали круглосуточно! Всем, кто забрал свои вклады, поддавшись панике, но затем вернул средства в банк, были сохранены первоначальные проценты, как будто договоры не прерывались.
К сожалению, через десять лет, в 2016 году, повторить этот опыт «БайкалБанку» не довелось – Центробанк РФ волевым решением ограничил ему доступ на рынок межбанковского кредитования.
Для бизнеса и производства
Многолетние партнерские отношения банка и правительства республики несколько охладели при Вячеславе Наговицыне. Второй президент, а затем глава Бурятии предпочитал публично подписывать декларативные соглашения с федеральными банками. Но в острые моменты власть все равно обращалась в «БайкалБанк». Например, когда возникли серьезные проблемы у Селенгинского ЦКК, региональный банк по просьбе правительства предоставил ему кредит в сумме около 600 млн рублей.
«БайкалБанк» финансировал такие инвестиционные проекты, как модернизация производства АО «Молоко Бурятии», в результате реализации которого мы имеем на прилавках замечательную продукцию под брендом «Край родимый». Банк поддержал запуск линейки мясных консервов и полуфабрикатов «Северное сияние» на производственных мощностях «Бурятмяспрома». Многие современные жилые дома в Улан-Удэ возведены застройщиками на кредиты «БайкалБанка».
Одной из «фишек» банка для малого бизнеса был факторинг – финансирование оборотного капитала торговых организаций под будущие расчеты потребителей за товары и услуги по банковским картам. Им пользовались крупные бизнес-структуры («Титан», «Славия-Тех» и др.) и магазины в формате «У дома».
«БайкалБанк» был значимой частью цифровой экономики Бурятии. Пожалуй, одним из немногих ее реальных воплощений. Банк активно разрабатывал и внедрял собственные финансовые продукты, ориентированные, прежде всего, на потребности населения Бурятии. Над этим работали два управления и научно-внедренческий центр. Незадолго до событий, приведших к смене акционеров, руководства и отзыву лицензии, «БайкалБанк», двигаясь курсом российского правительства на развитие деловых отношений со странами АТР, заключил соглашение с Национальной платежной системой Китая и приступил к выпуску новых кобейджинговых карт, соединяющих возможности UnionPay и международных платежных систем. Такие карты были удобны туристам, бизнесменам, часто посещающим Поднебесную, а также обучающимся там студентам из Бурятии и их родителям.
«Бросок в Крым», предпринятый «БайкалБанком» в 2014 году сразу после возвращения полуострова в состав России, некоторые эксперты считают ошибкой и началом конца. Но в действительности он позволил в условиях кризиса привлечь в экономику Бурятии значительные средства в виде вкладов состоятельных крымчан, оставшихся без банковского обслуживания после бегства украинских банков. А также вывел региональный банк в число социально значимых платежных организаций России.
Офисы «БайкалБанка» в Крыму, Москве, Подмосковье, Иркутске, Красноярске были для жителей республики островками родины вдали от дома. Там даже Сагаалган праздновали! В Монголию с картами «БайкалБанка» ездили как в соседний район, не утруждая себя обменом и декларированием наличной валюты. Терминалы в Улан-Баторе позволяли получать тугрики с рублевого счета! Многим «БайкалБанк» запомнился благотворительными программами, фестивалем финансовой грамотности для школьников и студентов, другими социальными акциями.
В 2016 году Бурятия потеряла не просто единственный региональный банк, сотни рабочих мест и миллионы налогов. Она лишилась яркого, узнаваемого бренда, части своего достояния и престижа. «БайкалБанк», который на протяжении 20 лет был гарантом финансовой стабильности в республике, одним из стимулов деловой, информационной, социальной активности, ушел в прошлое под гневные возгласы своих клиентов. Зато сейчас многие прочувствовали на себе уровень «клиентоориентированности» филиалов федеральных банков в условиях отсутствия реальной конкуренции со стороны регионального «собрата»…
Новый региональный?
«БайкалБанку» совсем немного не дали дожить до перемен, которые начались в 2017-м. Нет сомнений, что сегодня региональный банк был бы очень полезен республике. Глава Бурятии Алексей Цыденов, например, призывает подрядчиков строить объекты социальной инфраструктуры в рамках частно-государственного партнерства, не дожидаясь бюджетного финансирования, запланированного на грядущие годы. Школы, детские сады и поликлиники нужны сегодня. А подрядчикам нужны деньги. Предоставить кредиты на строительство социальных объектов мог бы именно региональный банк. Не говоря уж о финансировании проектов создания новых производств (текстильного, водочного и т.д.), которые буксуют годами. Дефицит инвестиционных ресурсов сковывает экономику Бурятии, как лед реку, не позволяя начать движение вперед.
Реально ли создать новый региональный банк? Крайне сомнительно. Усилиями Центробанка РФ банковский сектор обескровлен и превращен, образно говоря, в минное поле с огромными административными и финансовыми рисками. Условия вхождения в банковский бизнес практически неподъемные. Надо учитывать и кадровый дефицит в Бурятии. Собрать заново команду «БайкалБанка» уже вряд ли получится. Многие, судя по соцсетям, покинули республику, поскольку здесь работы для них просто не осталось: филиалы федеральных банков не разрабатывают собственные финансовые продукты, не нуждаются в управленцах и аналитиках высшего звена.
Вкладываться в создание нового регионального банка в условиях жесткого регулирования со стороны Центробанка РФ может только падкий до острых ощущений безумец или инвестор, имеющий полный и безоговорочный карт-бланш от государства. Но откуда ему взяться?
Поэтому, думается, мечта о новом региональном банке останется утопией до тех пор, пока «вредительская экономическая политика» не канет в прошлое.
Артем Самсонов, «Номер один».
«Вредительская политика»
«БайкалБанк» входит в число 540 российских банков, которые ушли в небытие с 2013 года, когда председателем Центробанка РФ стала Эльвира Набиуллина. Сейчас в стране осталось 415 кредитных организаций вместо 956.
Это результат экономической политики, которую проводят монетарные власти страны. Известный экономист Михаил Хазин недавно прямо назвал ее «вредительской политикой».
«Все страны мира накачивают свои экономики деньгами, мы, наоборот, их выводим. Это вредительская налоговая политика. Это вредительская бюджетная политика. И в целом вредительская экономическая политика, когда импорт поддерживается, а внутреннее производство гнобится», - сказал он, комментируя выводы экспертов Института экономики роста им. П. А. Столыпина, которые предупредили о риске рецессии в России уже в 2019 году.
Одним из проявлений «вредительской политики» является целенаправленное уничтожение региональных банков – основных источников кредитных ресурсов для малого бизнеса (читай – создания новых рабочих мест, роста доходов населения и местных бюджетов). Только зомбированный официальной пропагандой человек поверит в то, что в 540 кредитных организациях сидели сплошь недобросовестные банкиры, занимавшиеся отмыванием добытых преступным путем капиталов и финансированием террористов.
Большинство этих банков просто не выдержали чудовищных требований регулятора, вытекающих из пресловутых Базельских соглашений. Проще говоря, финансовых нормативов, навязанных Западом и практически невыполнимых в российской действительности, особенно в регионах.
Следствием этой политики Центробанка РФ стало появление различных группировок, делающих бизнес на расхищении имущества региональных банков. Одна из таких групп, действуя под видом инвесторов, поставила условием финансовой помощи «БайкалБанку» смену руководства, включая уход с должности председателя правления Вадима Егорова.
Пытаясь спасти банк в сложной ситуации, созданной Центробанком РФ, он ушел со своего поста. Во что обошлась «БайкалБанку» «помощь» московских «инвесторов», сегодня известно всем. Приговором Железнодорожного районного суда они признаны виновными в хищении ценностей «БайкалБанка». В то же время с 2016 года правоохранительные органы осуществляют проверку деятельности председателя и правления банка, руководивших им на протяжении 18 лет. Досконально изучены все операции банка, включая денежные переводы и сделки с ценными бумагами. Однако следователи не установили ни одного эпизода вывода активов банка.
Поэтому, оставив в стороне извечный русский вопрос, мы просто вспомним, чем был «БайкалБанк» для Бурятии. А также попробуем разобраться в том, нужен ли сегодня республике региональный банк и может ли он возникнуть вновь.
Для республики и города
Уже сам факт, что в Улан-Удэ находился головной офис «БайкалБанка» и все его руководство, значил очень много. У властей и предпринимателей была возможность обсуждать вопросы непосредственно с теми, кто принимал решения в банке. Ни с одним федеральным банком такой прямой диалог невозможен. Управляющие филиалами не обладают полномочиями, а до московских топ-менеджеров финансовых «монстров» далеко, и региональные проблемы им чаще всего по барабану.
«БайкалБанк», напротив, всегда откликался на призывы города и республики. Как уполномоченный банк правительства РБ, в 1998 году взял на себя и выполнил обязательства перед вкладчиками и клиентами пяти банков, не переживших дефолта. За счет внедрения системы безналичных расчетов помогал распутывать узел неплатежей в бюджетной сфере. Много лет поддерживал золотодобывающие предприятия, выступая гарантом их платежей в бюджет по «золотому кредиту», который в итоге был погашен. Обслуживал счета республиканского казначейства на выгодных условиях, умножая бюджетные средства.
Власти Бурятии отвечали «БайкалБанку» взаимностью. В 2006 году, когда банк подвергся атаке ложных слухов о банкротстве, первый президент РБ Леонид Потапов вместе с руководством Национального банка выступили в его поддержку. Это позволило выиграть несколько дней для того, чтобы привлечь межбанковские кредиты и успокоить вкладчиков выплатами. Кассы работали круглосуточно! Всем, кто забрал свои вклады, поддавшись панике, но затем вернул средства в банк, были сохранены первоначальные проценты, как будто договоры не прерывались.
К сожалению, через десять лет, в 2016 году, повторить этот опыт «БайкалБанку» не довелось – Центробанк РФ волевым решением ограничил ему доступ на рынок межбанковского кредитования.
Для бизнеса и производства
Многолетние партнерские отношения банка и правительства республики несколько охладели при Вячеславе Наговицыне. Второй президент, а затем глава Бурятии предпочитал публично подписывать декларативные соглашения с федеральными банками. Но в острые моменты власть все равно обращалась в «БайкалБанк». Например, когда возникли серьезные проблемы у Селенгинского ЦКК, региональный банк по просьбе правительства предоставил ему кредит в сумме около 600 млн рублей.
«БайкалБанк» финансировал такие инвестиционные проекты, как модернизация производства АО «Молоко Бурятии», в результате реализации которого мы имеем на прилавках замечательную продукцию под брендом «Край родимый». Банк поддержал запуск линейки мясных консервов и полуфабрикатов «Северное сияние» на производственных мощностях «Бурятмяспрома». Многие современные жилые дома в Улан-Удэ возведены застройщиками на кредиты «БайкалБанка».
Одной из «фишек» банка для малого бизнеса был факторинг – финансирование оборотного капитала торговых организаций под будущие расчеты потребителей за товары и услуги по банковским картам. Им пользовались крупные бизнес-структуры («Титан», «Славия-Тех» и др.) и магазины в формате «У дома».
«БайкалБанк» был значимой частью цифровой экономики Бурятии. Пожалуй, одним из немногих ее реальных воплощений. Банк активно разрабатывал и внедрял собственные финансовые продукты, ориентированные, прежде всего, на потребности населения Бурятии. Над этим работали два управления и научно-внедренческий центр. Незадолго до событий, приведших к смене акционеров, руководства и отзыву лицензии, «БайкалБанк», двигаясь курсом российского правительства на развитие деловых отношений со странами АТР, заключил соглашение с Национальной платежной системой Китая и приступил к выпуску новых кобейджинговых карт, соединяющих возможности UnionPay и международных платежных систем. Такие карты были удобны туристам, бизнесменам, часто посещающим Поднебесную, а также обучающимся там студентам из Бурятии и их родителям.
«Бросок в Крым», предпринятый «БайкалБанком» в 2014 году сразу после возвращения полуострова в состав России, некоторые эксперты считают ошибкой и началом конца. Но в действительности он позволил в условиях кризиса привлечь в экономику Бурятии значительные средства в виде вкладов состоятельных крымчан, оставшихся без банковского обслуживания после бегства украинских банков. А также вывел региональный банк в число социально значимых платежных организаций России.
Офисы «БайкалБанка» в Крыму, Москве, Подмосковье, Иркутске, Красноярске были для жителей республики островками родины вдали от дома. Там даже Сагаалган праздновали! В Монголию с картами «БайкалБанка» ездили как в соседний район, не утруждая себя обменом и декларированием наличной валюты. Терминалы в Улан-Баторе позволяли получать тугрики с рублевого счета! Многим «БайкалБанк» запомнился благотворительными программами, фестивалем финансовой грамотности для школьников и студентов, другими социальными акциями.
В 2016 году Бурятия потеряла не просто единственный региональный банк, сотни рабочих мест и миллионы налогов. Она лишилась яркого, узнаваемого бренда, части своего достояния и престижа. «БайкалБанк», который на протяжении 20 лет был гарантом финансовой стабильности в республике, одним из стимулов деловой, информационной, социальной активности, ушел в прошлое под гневные возгласы своих клиентов. Зато сейчас многие прочувствовали на себе уровень «клиентоориентированности» филиалов федеральных банков в условиях отсутствия реальной конкуренции со стороны регионального «собрата»…
Новый региональный?
«БайкалБанку» совсем немного не дали дожить до перемен, которые начались в 2017-м. Нет сомнений, что сегодня региональный банк был бы очень полезен республике. Глава Бурятии Алексей Цыденов, например, призывает подрядчиков строить объекты социальной инфраструктуры в рамках частно-государственного партнерства, не дожидаясь бюджетного финансирования, запланированного на грядущие годы. Школы, детские сады и поликлиники нужны сегодня. А подрядчикам нужны деньги. Предоставить кредиты на строительство социальных объектов мог бы именно региональный банк. Не говоря уж о финансировании проектов создания новых производств (текстильного, водочного и т.д.), которые буксуют годами. Дефицит инвестиционных ресурсов сковывает экономику Бурятии, как лед реку, не позволяя начать движение вперед.
Реально ли создать новый региональный банк? Крайне сомнительно. Усилиями Центробанка РФ банковский сектор обескровлен и превращен, образно говоря, в минное поле с огромными административными и финансовыми рисками. Условия вхождения в банковский бизнес практически неподъемные. Надо учитывать и кадровый дефицит в Бурятии. Собрать заново команду «БайкалБанка» уже вряд ли получится. Многие, судя по соцсетям, покинули республику, поскольку здесь работы для них просто не осталось: филиалы федеральных банков не разрабатывают собственные финансовые продукты, не нуждаются в управленцах и аналитиках высшего звена.
Вкладываться в создание нового регионального банка в условиях жесткого регулирования со стороны Центробанка РФ может только падкий до острых ощущений безумец или инвестор, имеющий полный и безоговорочный карт-бланш от государства. Но откуда ему взяться?
Поэтому, думается, мечта о новом региональном банке останется утопией до тех пор, пока «вредительская экономическая политика» не канет в прошлое.
Артем Самсонов, «Номер один».
