Из Джиды – в «Дю Солей»
Марат Дашемпилов о пути из деревни в самый известный цирк мира
Всемирно известный цирк «Дю Солей» пострадал от пандемии больше всех – сотни артистов распустили по домам до лучших времен. Среди тех, кто вернулся домой, пара бурятских артистов – Марат и Аягма Дашемпиловы, прибывшие на родину не только с багажом работы и путешествий по всему миру, но и маленькой дочкой Ляйсан. В интервью «Номер один» Марат признался, что рад передышке и возвращению в родные места.
Дочь изменила жизнь
В 1996 году открылась цирковая студия, куда мы попали с Аягмой. Мы еще детьми знали друг друга. Долгое время встречались и потом поженились. Аягма – моя первая любовь. Хорошо, что мы оба из цирка. Она полностью понимает меня, мою профессию, то, как я на 100% отдаю себя профессии.
Нам повезло, что мы участвовали в одном шоу, поэтому могли быть вместе постоянно. И когда утром просыпаемся между городами, вместе идем на пробежку, занимаемся йогой.
Я рад быть здесь, дома. Родную землю чувствую всеми порами, и, где бы ни жил, меня тянет домой. До того, как уехать, видел в республике гораздо больше минусов. А сейчас, вернувшись домой, - больше плюсов.
Мы объездили много городов и стран. Америку и Канаду исколесили на машине – везде одни те же дома, люди, города. А я больше люблю природу, и самые крутые эмоции испытал в Гранд Каньоне. Там просто захватывает дух от масштаба. Я вырос в джидинских степях, и этот простор для меня как родной.
Или взять в Канаде национальный парк Баф, где люди живут в полной гармонии с природой. Там я ощутил энергию земли. Вдоль дороги в парке стоят сетки, чтобы животные не выбегали на дорогу. Мы ехали пять часов – и везде сетка!
До сих пор боюсь высоты
Мы переехали с родителями из Джидинского района в Улан-Удэ. Меня отправляли в различные секции, но особого интереса не было. Когда я попал в цирк, сразу понял, что это мое. Здесь нет однообразия и скуки - акробатика, гимнастика, жонглирование, эквилибристика, и все это за одну тренировку! Я тогда еще и по-русски плохо говорил, а тренеры были из Монголии. Их я понимал без перевода. Так и ходил туда, неосознанно влюбившись в цирк.
В 9 лет мне выдали трудовую книжку и начали платить за любимое дело. Я до сих пор помню свою первую зарплату. Накупил четыре пакета продуктов и принес домой. А на вторую купил телевизор, до этого у нас был черно-белый, и я, как самый младший, был пультом.
В бурятском цирке работал акробатом, где был верхним. Летал и полностью доверял тем, кто меня страховал внизу.
А в 25 лет из акробатов перешел в воздушные гимнасты. Мне пришлось поставить огромную точку и начать все с нуля в той же профессии, но все по-другому. Если в акробатике я делал все ногами, то в гимнастике – все руками.
Воздушный гимнаст взлетает под купол цирка на высоте 15 метров. Я до сих пор боюсь высоты, как ни странно. Если поднять на ремнях и просто висеть, то мне будет дискомфортно. Когда выполняешь трюки, в голове переключается тумблер, и думаешь лишь о том, как все сделать чисто. Когда летишь в невесомости и делаешь трюки, то получаешь неимоверное удовольствие.
Я всю жизнь шел к «Дю Солей», мечтал об этом цирке и стремился всю карьеру. Попасть туда для меня было сравнимо с победой на Олимпиаде для спортсмена. Эта цель - как яркая звезда, и даже если бы я завязал с цирком, она бы всегда горела. Но остался бы дикий осадок, что я это не сделал.
10 часов на стройке ради цирка
В первый раз я попал на собеседование в «Дю Солей» в 2014 году. Меня вызвали в Канаду на просмотр. На кастинге на каждом этапе отсеивали кандидатов. В конце перешли к батуту – там были ребята, показывавшие высший пилотаж. Я показал все, что мог. Меня спрашивают, как вы делали на видео тройное сальто, если сейчас не можете даже двойное. Я говорю, что впервые на этом снаряде – у нас в провинции даже батута нет. Я прошел еще два тура, и мне сказали до свидания. В итоге выяснилось, что там были действующие чемпионы мира по батуту или акробатике.
Я понял, что как акробат не попаду в «Дю Солей». Решил, что проще научиться заново и зайти с другого входа. Пошел в Монреале в студию воздушной акробатики, где работает легендарный Виктор Фомин. У меня уровень нулевой, а там люди готовятся к Монте Карло и «Дю Солей». Он мне отказал, а второй тренер Юрий Бозян взял. Через месяц Фомин сказал, что возьмет меня на один час в неделю. Чтобы оплатить этот час, я пошел работать на стройку – с пяти утра до пяти вечера. Бежал домой, переодевался и на тренировку. Я старался пахать больше всех, деньги доставались адским трудом, и почти ничего не оставалось на жизнь. Тренер мне дал понять, что это даже плюс – техника приходит, когда ты уставший и ничего не можешь физически. Может быть, поэтому я так быстро переквалифицировался.
Второй заход в «Дю Солей» был тоже неудачный. У каждого артиста в цирке или кандидата есть свое портфолио с видео. У меня начали получаться какие-то элементы на ремнях на среднем уровне – со мной связались из «Дю Солей». У них открылась вакансия на воздушную гимнастику. Опять кастинг, опять на меня посмотрели, и опять до свидания. Я считаю, судьба дает шанс каждому, другое дело, готов ли ты к этому. Я же провалил этот шанс во второй раз. Весь гнев обрушил на себя и замотивировал двигаться дальше. Приказал себе запомнить это чувство, чтобы оно не повторялось.
Я начал еще больше заниматься – уже не в Монреале, а по всему миру. Ездил по странам, искал залы и тренеров, учился и учился. Наша профессия очень травмоопасная, и воздушные гимнасты часто вылетают из шоу. И вновь объявили кастинг: из нескольких сотен осталось шесть гимнастов, а потом двое – я и еще один парень. Я показал свой максимум, так как понимал, что должен вырвать этот шанс зубами.
Выбор между нами делали пять дней – все это время не ел и не спал. Я мог ночью бегать несколько часов по городу, а дурные мысли все лезли в голову. Когда мне написали, что моя кандидатура одобрена, радость было ровно десять секунд! Я крикнул «Да!», и началась легкая паника, смогу - не смогу. Как контракт дали, так могут и забрать. Тебе дают испытательный срок в два месяца, чтобы доказать, что ты достоин. Если будут сомнения, тебя легко заменят. В «Дю Солей» нужно всегда показывать высочайший уровень.
Шоу маст го он
Когда приехал туда, я не знал английский вообще. И выучил его сам, не открыв ни одной книжки. И здесь, в «Дю Солей», все профессионалы, никто не стоит над тобой. Это первое, что меня удивило. Все пашут, любят и знают свое дело, если ты будешь работать хуже, о тебе сделают выводы.
Ты должен сам следить за своей диетой и формой. Мой вес сейчас – 70 кг. Когда я работал в шоу DUO, напарник был гораздо шире и мощнее. Мне пришлось набрать 9 килограммов мышц. Я расписывал полностью диету, в «качалку» сейчас почти не хожу, работаю сам со своим весом.
Или актерское мастерство. Если в дуэте у меня был один образ, то, став солистом, менял образы за шоу пять-шесть раз. И перевоплощение должно происходить по щелчку. В этом мне помог автор шоу, который приезжает и объясняет концепцию. Мне он рассказывал про персонажей более трех часов.
И при этом в компании каждые полгода аттестация. Как только ты попадаешь в «Дю Солей», на тебя открывается анкета. Про тебя знают все – сколько раз ты опоздал, как ты прогрессируешь, чему ты научился новому, отзывы коллег, все твои плюсы и минусы. За неделю до аттестации мы заполняем анкету с кучей вопросов – что сделал для программы, как себя чувствуешь в шоу, что бы хотел привнести нового в программу, чему бы хотел научиться. И меня удивило, но все пожелания, что я написал в анкете, они выполнили.
Ты можешь переквалифицироваться прямо в цирке. Мне интересно, как вяжутся узлы, как поднимается сцена – это все работа техника. Она сложная и многогранная. Я могу попросить, и меня научат новой профессии. Они понимают, что век воздушного гимнаста очень короткий. В любой момент карьера может оборваться – мы работаем на износ.
График работы дикий. На протяжении двух месяцев - в одном городе, каждую неделю - по десять шоу. Две недели перерыв, и снова гастроли. График расписан на пять лет вперед.
Усталость накапливается, и травмы чаще всего происходят к концу гастролей, когда головой ты еще можешь выступать, а тело говорит о другом. Гастроли в городе длятся два месяца, а в Токио мы стояли шесть месяцев. При этом каждое шоу должно быть на высшем уровне.
Для нас этот год - большая передышка. Несмотря на все сложности, мы здесь живем с удовольствием. Работаю в бурятском цирке и рад, что в юбилейный год я здесь. Жаль, что многих из тех, кто стоял у истоков, нет в живых. 20 лет – это большая дата. Я надеюсь, мы покажем тот уровень, к которому пришли за годы работы.
Андрей Шевченко, «Номер один».
Дочь изменила жизнь
В 1996 году открылась цирковая студия, куда мы попали с Аягмой. Мы еще детьми знали друг друга. Долгое время встречались и потом поженились. Аягма – моя первая любовь. Хорошо, что мы оба из цирка. Она полностью понимает меня, мою профессию, то, как я на 100% отдаю себя профессии.
Нам повезло, что мы участвовали в одном шоу, поэтому могли быть вместе постоянно. И когда утром просыпаемся между городами, вместе идем на пробежку, занимаемся йогой.
Я рад быть здесь, дома. Родную землю чувствую всеми порами, и, где бы ни жил, меня тянет домой. До того, как уехать, видел в республике гораздо больше минусов. А сейчас, вернувшись домой, - больше плюсов.
Мы объездили много городов и стран. Америку и Канаду исколесили на машине – везде одни те же дома, люди, города. А я больше люблю природу, и самые крутые эмоции испытал в Гранд Каньоне. Там просто захватывает дух от масштаба. Я вырос в джидинских степях, и этот простор для меня как родной.
Или взять в Канаде национальный парк Баф, где люди живут в полной гармонии с природой. Там я ощутил энергию земли. Вдоль дороги в парке стоят сетки, чтобы животные не выбегали на дорогу. Мы ехали пять часов – и везде сетка!
До сих пор боюсь высоты
Мы переехали с родителями из Джидинского района в Улан-Удэ. Меня отправляли в различные секции, но особого интереса не было. Когда я попал в цирк, сразу понял, что это мое. Здесь нет однообразия и скуки - акробатика, гимнастика, жонглирование, эквилибристика, и все это за одну тренировку! Я тогда еще и по-русски плохо говорил, а тренеры были из Монголии. Их я понимал без перевода. Так и ходил туда, неосознанно влюбившись в цирк.
В 9 лет мне выдали трудовую книжку и начали платить за любимое дело. Я до сих пор помню свою первую зарплату. Накупил четыре пакета продуктов и принес домой. А на вторую купил телевизор, до этого у нас был черно-белый, и я, как самый младший, был пультом.
В бурятском цирке работал акробатом, где был верхним. Летал и полностью доверял тем, кто меня страховал внизу.
А в 25 лет из акробатов перешел в воздушные гимнасты. Мне пришлось поставить огромную точку и начать все с нуля в той же профессии, но все по-другому. Если в акробатике я делал все ногами, то в гимнастике – все руками.
Воздушный гимнаст взлетает под купол цирка на высоте 15 метров. Я до сих пор боюсь высоты, как ни странно. Если поднять на ремнях и просто висеть, то мне будет дискомфортно. Когда выполняешь трюки, в голове переключается тумблер, и думаешь лишь о том, как все сделать чисто. Когда летишь в невесомости и делаешь трюки, то получаешь неимоверное удовольствие.
Я всю жизнь шел к «Дю Солей», мечтал об этом цирке и стремился всю карьеру. Попасть туда для меня было сравнимо с победой на Олимпиаде для спортсмена. Эта цель - как яркая звезда, и даже если бы я завязал с цирком, она бы всегда горела. Но остался бы дикий осадок, что я это не сделал.
10 часов на стройке ради цирка
В первый раз я попал на собеседование в «Дю Солей» в 2014 году. Меня вызвали в Канаду на просмотр. На кастинге на каждом этапе отсеивали кандидатов. В конце перешли к батуту – там были ребята, показывавшие высший пилотаж. Я показал все, что мог. Меня спрашивают, как вы делали на видео тройное сальто, если сейчас не можете даже двойное. Я говорю, что впервые на этом снаряде – у нас в провинции даже батута нет. Я прошел еще два тура, и мне сказали до свидания. В итоге выяснилось, что там были действующие чемпионы мира по батуту или акробатике.
Я понял, что как акробат не попаду в «Дю Солей». Решил, что проще научиться заново и зайти с другого входа. Пошел в Монреале в студию воздушной акробатики, где работает легендарный Виктор Фомин. У меня уровень нулевой, а там люди готовятся к Монте Карло и «Дю Солей». Он мне отказал, а второй тренер Юрий Бозян взял. Через месяц Фомин сказал, что возьмет меня на один час в неделю. Чтобы оплатить этот час, я пошел работать на стройку – с пяти утра до пяти вечера. Бежал домой, переодевался и на тренировку. Я старался пахать больше всех, деньги доставались адским трудом, и почти ничего не оставалось на жизнь. Тренер мне дал понять, что это даже плюс – техника приходит, когда ты уставший и ничего не можешь физически. Может быть, поэтому я так быстро переквалифицировался.
Второй заход в «Дю Солей» был тоже неудачный. У каждого артиста в цирке или кандидата есть свое портфолио с видео. У меня начали получаться какие-то элементы на ремнях на среднем уровне – со мной связались из «Дю Солей». У них открылась вакансия на воздушную гимнастику. Опять кастинг, опять на меня посмотрели, и опять до свидания. Я считаю, судьба дает шанс каждому, другое дело, готов ли ты к этому. Я же провалил этот шанс во второй раз. Весь гнев обрушил на себя и замотивировал двигаться дальше. Приказал себе запомнить это чувство, чтобы оно не повторялось.
Я начал еще больше заниматься – уже не в Монреале, а по всему миру. Ездил по странам, искал залы и тренеров, учился и учился. Наша профессия очень травмоопасная, и воздушные гимнасты часто вылетают из шоу. И вновь объявили кастинг: из нескольких сотен осталось шесть гимнастов, а потом двое – я и еще один парень. Я показал свой максимум, так как понимал, что должен вырвать этот шанс зубами.
Выбор между нами делали пять дней – все это время не ел и не спал. Я мог ночью бегать несколько часов по городу, а дурные мысли все лезли в голову. Когда мне написали, что моя кандидатура одобрена, радость было ровно десять секунд! Я крикнул «Да!», и началась легкая паника, смогу - не смогу. Как контракт дали, так могут и забрать. Тебе дают испытательный срок в два месяца, чтобы доказать, что ты достоин. Если будут сомнения, тебя легко заменят. В «Дю Солей» нужно всегда показывать высочайший уровень.
Шоу маст го он
Когда приехал туда, я не знал английский вообще. И выучил его сам, не открыв ни одной книжки. И здесь, в «Дю Солей», все профессионалы, никто не стоит над тобой. Это первое, что меня удивило. Все пашут, любят и знают свое дело, если ты будешь работать хуже, о тебе сделают выводы.
Ты должен сам следить за своей диетой и формой. Мой вес сейчас – 70 кг. Когда я работал в шоу DUO, напарник был гораздо шире и мощнее. Мне пришлось набрать 9 килограммов мышц. Я расписывал полностью диету, в «качалку» сейчас почти не хожу, работаю сам со своим весом.
Или актерское мастерство. Если в дуэте у меня был один образ, то, став солистом, менял образы за шоу пять-шесть раз. И перевоплощение должно происходить по щелчку. В этом мне помог автор шоу, который приезжает и объясняет концепцию. Мне он рассказывал про персонажей более трех часов.
И при этом в компании каждые полгода аттестация. Как только ты попадаешь в «Дю Солей», на тебя открывается анкета. Про тебя знают все – сколько раз ты опоздал, как ты прогрессируешь, чему ты научился новому, отзывы коллег, все твои плюсы и минусы. За неделю до аттестации мы заполняем анкету с кучей вопросов – что сделал для программы, как себя чувствуешь в шоу, что бы хотел привнести нового в программу, чему бы хотел научиться. И меня удивило, но все пожелания, что я написал в анкете, они выполнили.
Ты можешь переквалифицироваться прямо в цирке. Мне интересно, как вяжутся узлы, как поднимается сцена – это все работа техника. Она сложная и многогранная. Я могу попросить, и меня научат новой профессии. Они понимают, что век воздушного гимнаста очень короткий. В любой момент карьера может оборваться – мы работаем на износ.
График работы дикий. На протяжении двух месяцев - в одном городе, каждую неделю - по десять шоу. Две недели перерыв, и снова гастроли. График расписан на пять лет вперед.
Усталость накапливается, и травмы чаще всего происходят к концу гастролей, когда головой ты еще можешь выступать, а тело говорит о другом. Гастроли в городе длятся два месяца, а в Токио мы стояли шесть месяцев. При этом каждое шоу должно быть на высшем уровне.
Для нас этот год - большая передышка. Несмотря на все сложности, мы здесь живем с удовольствием. Работаю в бурятском цирке и рад, что в юбилейный год я здесь. Жаль, что многих из тех, кто стоял у истоков, нет в живых. 20 лет – это большая дата. Я надеюсь, мы покажем тот уровень, к которому пришли за годы работы.
Андрей Шевченко, «Номер один».
