«Мою жизнь растоптали»

Обвиняемый по делу о двойном убийстве девочек разочарован в следствии
A- A+
Он не сразу согласился поговорить. После волны обвинений и грязи, обрушившихся на него из СМИ, общаться с журналистами ему неприятно. Евгений Инкин, один из сотрудников полиции, обвиняемых по громкому делу об убийстве в 2002 году двух девушек из Кабанского района, теперь доверяет лишь единицам. Что говорить, если даже среди друзей нашлись те, кто отвернулся от него, узнав, в каком чудовищном преступлении его обвиняют. Евгений Инкин отрицает все заявленные в отношении него обвинения и заявляет, что следствие, как тогда, так и сейчас, недорабатывает и идет по ошибочному пути.

Важная свидетельница

В конце декабря 2019 года в Селенгинске силовики задержали двоих полицейских – действующего сотрудника Кабанского отдела Дмитрия Истомина и пенсионера МВД Евгения Инкина. Следственный комитет предъявил им обвинение в двойном убийстве и заключил под стражу. По версии следствия, в ночь на 10 августа 2002 года они вместе с двумя знакомыми девушками 17 и 18 лет приехали в лес отдохнуть. Во время застолья между милиционерами и девушками произошла ссора, в ходе которой сотрудники зарубили девушек топором.     

Раскрытое спустя 17 лет преступление вызвало широкий общественный резонанс, о нем говорили и писали, фильм даже сделала Ксения Собчак. Но вся информация исходила только от потерпевшей стороны, следствия и людей, якобы  причастных к расследованию. Что же до обвиняемых, то их никто не спрашивал, а сразу же повесили на них ярлык убийц, будто приговор уже состоялся. Но так ли все однозначно в этом деле, как представляется?   

Евгений Инкин всю жизнь отдал работе в уголовном розыске, не раз руководство МВД признавало его лучшим сотрудником криминальной милиции, награждало медалями за безупречную службу. Теперь уважение, заслуженное потом и кровью, растоптано. На него и его семью в поселке тычут пальцем, старшая дочь из-за издевательств не могла учиться в школе, в результате родные Евгения переехали в другой регион. Но пенсионер МВД не ищет жалости, ему просто обидно, что он, кто в 2002 году без сна и отдыха занимался расследованием убийства девушек, теперь несправедливо вынужден оправдываться за то, чего не совершал. Можно верить или не верить его словам о невиновности, но если размышлять логически, выходит весьма противоречивая картина. 

Главной свидетельницей по делу выступает местная жительница, гражданка П., которая  якобы  была в тот вечер в лесу с девочками  и видела расправу над ними. Но почему, живя в одном поселке бок о бок с «убийцами в погонах», она столько лет молчала и вдруг заговорила сейчас? Почему от свидетельницы не избавились сразу же  и как ей удалось убежать от крепких милиционеров? Евгений Инкин разъяснил, как эта дама появилась в 2002 году в деле.   

- Я тогда работал старшим оперуполномоченным уголовного розыска в Селенгинском отделении милиции, - вспоминает экс-полицейский. – Перед этим зверским преступлением мы вплотную работали по другому убийству. В гаражном кооперативе в Селенгинске   убили и изнасиловали женщину. В те дни, когда девочек по двойному убийству опознали родные, мы получили ценную информацию по этому делу, которая помогла раскрыть преступление. Информация исходила в том числе и от госпожи П., которой тогда было лет 16. С того момента эта девушка начала часто захаживать в отдел,   прокуратуру, ей уделяли внимание, которого она была лишена среди сверстников. 

Несколько раз она предоставляла силовикам информацию,   не подтверждавшуюся проверкой. Оперативники понимали, что девушка очень хочет снова стать полезной, и относились к ней снисходительно. Но когда в 2002 году по двойному убийству   вдруг заявила, что была тогда с девочками в лесу, все опешили. На допросах она трижды выдала разные версии одного и того же события. 

- Мы поняли, что со «свидетельницей» что-то не то, и решили проверить ее. У нас был период в три дня, когда предположительно девочек    убили. Мы начали отрабатывать П., что она делала в эти дни, где была, с кем встречалась. Опросили родных, знакомых. Проверили каждый ее шаг, взяли со всех объяснение  и поняли, что ее вместе с погибшими девочками в лесу не было, - утверждает Евгений Инкин. 

Эту информацию оперативники предоставили следователю прокуратуры, который вел тогда это дело. Девушку допросили, и она призналась, что да, она все это сочинила, потому что искренне хотела помочь следствию. 

- Эти ее слова есть в материалах уголовного дела, - утверждает Инкин. 

«Ваш отец – убийца» 

Версия о том, что к этому преступлению могут быть причастны люди в погонах, появилась еще в 2002 году. Дело в том, что погибших девушек часто видели возле отдела милиции, а также возле пункта вневедомственной охраны. 
 
- Пол-отдела тогда перетрясли, проверяли так, что если бы человек был замешан или причастен, он вряд ли мог остаться незамеченным, - говорит Евгений Георгиевич. – За несколько недель мы перевернули весь поселок  вдоль и поперек, а потом уперлись в тупик. 

В 2003 году следствие по этому делу возобновили, из Москвы прилетели сотрудники генпрокуратуры. Инкина, он чуть ли не единственный в отделе знал это дело досконально, снова направили в помощь следователю. При отработке близлежащих деревень операм удалось установить лесничего,   обнаружившего тела. Но спустя месяц работы следствие снова зашло в тупик. Была тогда у оперов одна версия, ее пытались разработать, но она так и осталась неотработанной – наверху запретили трогать попавших под подозрение людей. 
 
Но вернемся в 2019 год. Евгения Инкина задержали утром, когда он собирался на работу. Бойцы спецподразделения влетели к нему в квартиру, как будто брали матерого боевика. Они же учтиво разъяснили его детям, что их отец – убийца. 

- Я до последнего был уверен, что следствие во всем разберется, ведь это бред, - говорит экс-полицейский. - Следователь, казалось, был уверен, что   откажусь от дачи показаний, но я заявил, что буду допрашиваться, мне скрывать нечего. На допросе   рассказал, как мы работали по делу, сказал, что вся информация зафиксирована в оперативно-поисковом деле. И не мог понять, почему мне говорят, что в нем ничего нет. Потом выяснилось, что это секретное дело потерялось. Знаю, его  удалось проследить примерно до 2017 года. Три тома, каждый примерно по 200 страниц ценнейшей информации, утрачены. Если бы его удалось найти, столько бы всего прояснилось. После допроса была очная ставка с гражданкой П. Следователи понимали, что дополнительными вопросами я могу заставить ее признаться, что она врет. Но практически все мои вопросы к ней были отклонены. В конце концов, очную ставку прервали, я видел, что следствие просто окрылено громким  раскрытием. 

Детектор лжи на двоих

18 декабря суд арестовал Инкина. Неделя, вторая, месяц - он ждал, когда же с него снимут обвинения, но следствие продлило ему арест до 8 апреля. С предложением провести проверку показаний на полиграфе арестованный согласился. 

- Первое исследование проводила девушка-полиграфист из нашего СК. Надо отдать ей должное, она очень хорошо изучила материалы и составила глубокие вопросы с учетом того, что я работал с этим делом. Далее   прошел полиграф у троих московских специалистов. Исследование показало, что я не присутствовал при убийстве  и не причастен к преступлению, - говорит Евгений Георгиевич. 

П. также провели через детектор лжи, московские специалисты сделали вывод: «В ходе психофизиологического исследования… не выявлены реакции, свидетельствующие, что П. обладает информацией о деталях лишения жизни (девушек)». Также в документе написано, что «в поведении обследуемой П. выявляются признаки сокрытия и искажения сообщаемой информации об обстоятельствах лишения жизни (девушек)». 

Здесь стоит добавить, что в 2020 году П., на показаниях которой держится все дело, выдает очередную версию произошедшей в 2002 году трагедии. Из документа, подписанного руководителем СУ СК РФ по РБ Вячеславом Сухоруковым, следует, что П. «в ночь с 9 на 10 августа 2002 года не распивала спиртное с (убитыми девочками), показания о своем присутствии при совершении убийства она давала по просьбе оперуполномоченного К. (скончался)». 

- 20 апреля меня неожиданно освободили из СИЗО. Вручили постановление о прекращении дела в части убийства девушек за моей непричастностью. Но оставили два состава – похищение и попытку убийства П. По ее словам, я через два месяца после убийства увез ее из дома в наручниках и попытался утопить в речке. Очередной бред. Если я не убивал, зачем мне ее топить? Да еще в октябре, когда речка уже взялась льдом, а рядом окна домов, да еще и с малознакомым мне стажером? – возмущен несправедливым обвинением бывший оперативник. 

Расследуют вяло

Евгения Инкин разочарован в работе следствия. По его словам, никакого оперативного сопровождения по делу сейчас нет. Дело расследуется вяло, его ход вызывает множество вопросов.

- Когда такое было, чтобы обвинение строилось лишь на одних показаниях свидетельницы-потерпевшей? Что, Уголовно-процессуальный кодекс переписали? Обладая современными возможностями, техническими средствами, сейчас можно было столько мероприятий провести. У нас в те годы ни машин, ни Интернета, ни сотовых не было. Ногами информацию добывали. Если по столь громким делам они так работают, то как   расследуют остальные дела? Зачем было впопыхах кричать о раскрытии? Пригласили бы меня помочь, я бы с радостью откликнулся, все наработки по делу предоставил. А сейчас растоптали всю мою жизнь, но главное, настоящего убийцу никто не ищет, - сетует Евгений. 

По словам экс-оперативника, 17 лет назад у следствия тоже были недоделки. Сейчас тот следователь прокуратуры, кто вел дело об убийстве девочек, возглавляет одну из районных прокуратур и почему-то ничего не помнит об этом преступлении. 

- Недоделок было много, вот он и «забыл», - уверен Евгений. – Помню, когда один из следователей прокуратуры приехал на место происшествия, я уже замерял спичечными коробками следы протекторов шин машины убийцы. Мне сказали, зачем ты это делаешь, без этого убийство раскроем. В итоге никто слепок почвы не изъял. Посадку автомобиля можно было бы определить по примятой траве, но замеры тоже не сделали. Или взять судебно-медицинскую экспертизу. Почему никто не поставил перед экспертами уточняющие вопросы по характеру повреждений? Но следователь ничего этого не сделал. 

Евгений Инкин не знает, что будет завтра. Он отдает себе отчет в том, что остановить запущенный маховик  очень сложно. Но   все еще надеется, что следствие во всем разберется. 

Любовь Ульянова, «Номер один». 
© 2012 — 2024
Редакция газеты GAZETA-N1.RU
Все права защищены.