Закон как угроза семье
В Бурятии выступили против сомнительного федерального законопроекта
Большое число политиков и общественников республики выразили категорическое несогласие с проектом федерального закона «О профилактике семейно-бытового насилия в Российской Федерации». В Бурятии считают его положения ничем не обоснованным вторжением в жизнь семьи и противоречащими российским традициям.
Расплывчатые формулировки
Недавно проект закона РФ рассмотрели в Общественной палате Бурятии. Отзыв был отрицательным. Теперь аналогичная позиция выражена и на рабочем совещании комитета Народного Хурала по социальной политике, состоявшемся на прошлой неделе под председательством депутата Игоря Марковца. Для всестороннего обсуждения на него пригласили представителей общественности.
Никто из участников заседания, разумеется, не поддержал насилие в семье, быту, когда муж, допустим, избивает жену или в семье третируют ребенка – на такие факты надо немедленно реагировать. Недемократическая средневековая русская поговорка «бьет, значит любит» давно не является в обществе оправданием для таких поступков. Однако в то же время собравшиеся указали на расплывчатость формулировок, использованных в проекте закона.
Например, говорится о недопустимости любого насилия, а не только подпадающего под действие уголовного или административного законодательств. Предлагается карать за семейно-бытовое насилие в чрезвычайно широком понимании данного термина - умышленное деяние, причиняющее или содержащее угрозу причинения физического и (или) психического страдания и (или) имущественного вреда, не содержащее признаки административного правонарушения или уголовного преступления.
Ребенок разбил окно, а вы его схватили и отшлепали? Это вы применили насилие, даже если оно не подпадает под административное или уголовное наказание. Многие опасаются, что под предлогом борьбы с насилием начнется активное вторжение в семейное пространство.
Игорь Марковец призвал собравшихся свободно высказывать свое мнение – независимо от того, в пользу законопроекта оно или против.
Как заявила Татьяна Вежевич, уполномоченный по правам ребенка в Бурятии, предлагаемый законопроект не решает проблему семейного насилия.
- В нем нет ни одного конкретного механизма, защищающего семью. А при тех механизмах, которые предлагает законопроект, он не только не поможет, а усугубит ситуацию и уничтожит семью. Я предлагаю дать на этот законопроект отрицательное заключение, - выступила уполномоченный на совещании.
- Звучит, что законопроект принимать не надо... Но как сегодня можно пресечь семейно-бытовое насилие? Правоохранительные органы почему это не пресекают? - задался вопросом депутат Хурала Игорь Бобков, имея в виду, что даже по серьезным случаям семейного насилия, входящим в компетенцию силовиков, положение оставляет желать лучшего.
Как отметила Татьяна Вежевич, «не надо говорить, что ничего не пресекается, достаточно много случаев, когда именно пресекается».
- Поставим вопрос по-другому. Если этот законопроект примем, то ситуация изменится? Все равно будем говорить о профилактических службах, сопровождении семьи. Сегодня самое главное – дать семье сохраниться и решить проблемы, которые внутри нее возникли, - вступила она в полемику.
Тревожную дискуссию вызвали перспективы вторжения в семью разнообразных общественных организаций – а если зайдут сектанты или организация, где нет профессиональных экспертов.
- И они дадут оценку – в этой семье ребенку плохо. Если родитель заставляет делать уроки, это тоже можно будет приписать к насилию, - возмутилась уполномоченный.
Законопроект ничего не говорит о допустимом уровне насилия. Если родители показывают на бомжа, копающегося в мусорном баке, и пугают своего подростка: «Будешь плохо учиться – вот так же в мусоре будешь копаться», это тоже можно подвести под психологическое насилие.
Выступили против
В ходе совещания высказывалось недоумение тем, как легко станет по рассматриваемому законопроекту вмешиваться в жизнь семьи.
- Посмотрите, насколько он соответствует принципам защиты семьи, - обратился к собравшимся Игорь Марковец. - К примеру, НКО, то есть общественные организации, будут заходить в семьи с участковым, который будет принимать решение, находиться этому человеку в семье или не находиться. Судья будет принимать решение. Так как это Гражданский кодекс, соответственно, будет приниматься без второй стороны. Нет презумпции невиновности. Доказательств не нужно – решение будет приниматься только по заявлению.
Законопроект не предполагает срока давности.
- Скажете ребенку, почему уроки не сделал? Жестко скажете, по его мнению. Через два года он может подать заявление, и родителя привлекут за оказание психологического давления, воздействия, насилия над ребенком, над членом семьи, - пояснил один из ораторов.
Сегодня за психологическое насилие тоже наказывают. Но сейчас четко прописано - за причиняющее вред здоровью ребенка (а не любое действие, которое кому-то не понравилось). Проект закона снимает ограничения.
- Законопроект разрешает вмешиваться в жизнь семьи общественным организациям. Но не предусмотрено, какие это могут быть организации, - заострила внимание Эльвира Эрдынеева, заместитель министра соцзащиты населения.
Начнут вторгаться структуры, не имеющие специального образования, подготовки. Просто придет активист и будет учить, что делать. При этом в проекте нет ни одного понятия, объясняющего критерии благополучия или неблагополучия семьи. А с заявлением о факте семейно-бытового насилия может обратиться не только член семьи, но и абсолютно посторонние люди.
- Могут просто сводить счеты с соседями, - отметила и.о. министра.
Татьяна Думнова, первый заместитель председателя Общественной палаты республики, обратила внимание, что, на первый взгляд, законопроект несет благие намерения.
- Но начинаешь вчитываться, и юридическая конструкция, выстроенная в нем, вызывает много вопросов. Ребенка нельзя поставить в угол, наругать, отшлепать, так как он может позвонить и сообщить. Не надо доводить до абсурда. Законопроект носит деструктивный характер. Его нужно дорабатывать, - сказала она.
Законопроект вступил в противоречие со многими законодательными положениями, существующими в РФ в настоящее время. Даже с конституционными. В остальном же дублирует имеющиеся законы. И дело не только в юридической стороне. Его назвали противоречащим национальным традициям России.
На совещании вовсе не приукрашивали реальное положение дел с семейным насилием. Надо усиливать надзор за соблюдением текущего законодательства на эту тему и развивать систему. Но не так, как предлагается в данном федеральном законопроекте - такое мнение господствовало.
Поднят и резонный вопрос создания республиканских кризисных центров. Правительству республики рекомендовали рассмотреть такую возможность.
- В других регионах кризисные центры есть. Все зависит от формы, как они будут создаваться, от выделенных финансов, штатных единиц… Человек, в отношении которого произошло насилие, приезжает в этот центр, его сразу размещают, оказывают помощь, тут же врачи могут осмотреть, зафиксировать побои, выдать документ. Здесь же будет сказано, какие заявления можно написать, чтобы наказать виновника, - сказал Игорь Марковец.
По его словам, женщина, которую выгнали из дома в подъезд, просто не знает, куда ей идти, что делать.
Сомнительные перспективы
Законопроект, как отметили на совещании, упорно продвигается уже десять лет, и он связан с ситуацией с некоммерческими организациями, «работавшими на деньги Евросоюза, проамериканские деньги».
- Нашкодничал, сломал стекло, еще что-то сделал – ремешком немного хлопнули, в угол поставили… А сейчас хотят за это наказывать. Глядя на это, страшновато становится. Да, изменения нужны, но категорически не в таком виде. Вообще органы опеки и попечительства работают добросовестно, знают, какая семья чем живет и чем дышит. Правда, штата не хватает, - сказал депутат Хурала Олег Федоров, призвав совершенствовать свою систему, а не «пытаться склониться к Западу».
Против предложенной редакции выступили многие.
- Избыток либеральных ценностей, которые нам сейчас пытаются привить, нашел свое отражение и в этом проекте закона, - подчеркнул депутат Дмитрий Швецов. С осуждением положений проекта выступили Оксана Бухольцева, Виктор Малышенко, Анатолий Кушнарев и др., независимо от партпринадлежности. Ольга Хандажапова от лица уполномоченного по правам человека в Бурятии Юлии Жамбаловой тоже высказала негативное мнение.
- Я поддерживаю, что здесь надо развивать имеющиеся законы, а не создавать новые, очень сомнительные правовые конструкции, - заявила Анна Ускова, начальник правового управления Народного Хурала Бурятии.
Она присоединилась к тем, кто полагает, что законопроект нарушает принципы семейного законодательства РФ.
- Такое впечатление, что этот законопроект – перевод иностранных правовых конструкций на русский язык. Весьма неудачных, абсолютно не интегрированных в правовое пространство России, - заключила юрист.
Приняв во внимание возмущение в республике по этому вопросу, спикер Хурала Владимир Павлов от лица Бурятии направил в Москву заключение, в котором отметил, что законопроект требует существенной доработки. Совету Федерации рекомендовано считать принятие данного законопроекта нецелесообразным.
Петр Санжиев, «Номер один».
Расплывчатые формулировки
Недавно проект закона РФ рассмотрели в Общественной палате Бурятии. Отзыв был отрицательным. Теперь аналогичная позиция выражена и на рабочем совещании комитета Народного Хурала по социальной политике, состоявшемся на прошлой неделе под председательством депутата Игоря Марковца. Для всестороннего обсуждения на него пригласили представителей общественности.
Никто из участников заседания, разумеется, не поддержал насилие в семье, быту, когда муж, допустим, избивает жену или в семье третируют ребенка – на такие факты надо немедленно реагировать. Недемократическая средневековая русская поговорка «бьет, значит любит» давно не является в обществе оправданием для таких поступков. Однако в то же время собравшиеся указали на расплывчатость формулировок, использованных в проекте закона.
Например, говорится о недопустимости любого насилия, а не только подпадающего под действие уголовного или административного законодательств. Предлагается карать за семейно-бытовое насилие в чрезвычайно широком понимании данного термина - умышленное деяние, причиняющее или содержащее угрозу причинения физического и (или) психического страдания и (или) имущественного вреда, не содержащее признаки административного правонарушения или уголовного преступления.
Ребенок разбил окно, а вы его схватили и отшлепали? Это вы применили насилие, даже если оно не подпадает под административное или уголовное наказание. Многие опасаются, что под предлогом борьбы с насилием начнется активное вторжение в семейное пространство.
Игорь Марковец призвал собравшихся свободно высказывать свое мнение – независимо от того, в пользу законопроекта оно или против.
Как заявила Татьяна Вежевич, уполномоченный по правам ребенка в Бурятии, предлагаемый законопроект не решает проблему семейного насилия.
- В нем нет ни одного конкретного механизма, защищающего семью. А при тех механизмах, которые предлагает законопроект, он не только не поможет, а усугубит ситуацию и уничтожит семью. Я предлагаю дать на этот законопроект отрицательное заключение, - выступила уполномоченный на совещании.
- Звучит, что законопроект принимать не надо... Но как сегодня можно пресечь семейно-бытовое насилие? Правоохранительные органы почему это не пресекают? - задался вопросом депутат Хурала Игорь Бобков, имея в виду, что даже по серьезным случаям семейного насилия, входящим в компетенцию силовиков, положение оставляет желать лучшего.
Как отметила Татьяна Вежевич, «не надо говорить, что ничего не пресекается, достаточно много случаев, когда именно пресекается».
- Поставим вопрос по-другому. Если этот законопроект примем, то ситуация изменится? Все равно будем говорить о профилактических службах, сопровождении семьи. Сегодня самое главное – дать семье сохраниться и решить проблемы, которые внутри нее возникли, - вступила она в полемику.
Тревожную дискуссию вызвали перспективы вторжения в семью разнообразных общественных организаций – а если зайдут сектанты или организация, где нет профессиональных экспертов.
- И они дадут оценку – в этой семье ребенку плохо. Если родитель заставляет делать уроки, это тоже можно будет приписать к насилию, - возмутилась уполномоченный.
Законопроект ничего не говорит о допустимом уровне насилия. Если родители показывают на бомжа, копающегося в мусорном баке, и пугают своего подростка: «Будешь плохо учиться – вот так же в мусоре будешь копаться», это тоже можно подвести под психологическое насилие.
Выступили против
В ходе совещания высказывалось недоумение тем, как легко станет по рассматриваемому законопроекту вмешиваться в жизнь семьи.
- Посмотрите, насколько он соответствует принципам защиты семьи, - обратился к собравшимся Игорь Марковец. - К примеру, НКО, то есть общественные организации, будут заходить в семьи с участковым, который будет принимать решение, находиться этому человеку в семье или не находиться. Судья будет принимать решение. Так как это Гражданский кодекс, соответственно, будет приниматься без второй стороны. Нет презумпции невиновности. Доказательств не нужно – решение будет приниматься только по заявлению.
Законопроект не предполагает срока давности.
- Скажете ребенку, почему уроки не сделал? Жестко скажете, по его мнению. Через два года он может подать заявление, и родителя привлекут за оказание психологического давления, воздействия, насилия над ребенком, над членом семьи, - пояснил один из ораторов.
Сегодня за психологическое насилие тоже наказывают. Но сейчас четко прописано - за причиняющее вред здоровью ребенка (а не любое действие, которое кому-то не понравилось). Проект закона снимает ограничения.
- Законопроект разрешает вмешиваться в жизнь семьи общественным организациям. Но не предусмотрено, какие это могут быть организации, - заострила внимание Эльвира Эрдынеева, заместитель министра соцзащиты населения.
Начнут вторгаться структуры, не имеющие специального образования, подготовки. Просто придет активист и будет учить, что делать. При этом в проекте нет ни одного понятия, объясняющего критерии благополучия или неблагополучия семьи. А с заявлением о факте семейно-бытового насилия может обратиться не только член семьи, но и абсолютно посторонние люди.
- Могут просто сводить счеты с соседями, - отметила и.о. министра.
Татьяна Думнова, первый заместитель председателя Общественной палаты республики, обратила внимание, что, на первый взгляд, законопроект несет благие намерения.
- Но начинаешь вчитываться, и юридическая конструкция, выстроенная в нем, вызывает много вопросов. Ребенка нельзя поставить в угол, наругать, отшлепать, так как он может позвонить и сообщить. Не надо доводить до абсурда. Законопроект носит деструктивный характер. Его нужно дорабатывать, - сказала она.
Законопроект вступил в противоречие со многими законодательными положениями, существующими в РФ в настоящее время. Даже с конституционными. В остальном же дублирует имеющиеся законы. И дело не только в юридической стороне. Его назвали противоречащим национальным традициям России.
На совещании вовсе не приукрашивали реальное положение дел с семейным насилием. Надо усиливать надзор за соблюдением текущего законодательства на эту тему и развивать систему. Но не так, как предлагается в данном федеральном законопроекте - такое мнение господствовало.
Поднят и резонный вопрос создания республиканских кризисных центров. Правительству республики рекомендовали рассмотреть такую возможность.
- В других регионах кризисные центры есть. Все зависит от формы, как они будут создаваться, от выделенных финансов, штатных единиц… Человек, в отношении которого произошло насилие, приезжает в этот центр, его сразу размещают, оказывают помощь, тут же врачи могут осмотреть, зафиксировать побои, выдать документ. Здесь же будет сказано, какие заявления можно написать, чтобы наказать виновника, - сказал Игорь Марковец.
По его словам, женщина, которую выгнали из дома в подъезд, просто не знает, куда ей идти, что делать.
Сомнительные перспективы
Законопроект, как отметили на совещании, упорно продвигается уже десять лет, и он связан с ситуацией с некоммерческими организациями, «работавшими на деньги Евросоюза, проамериканские деньги».
- Нашкодничал, сломал стекло, еще что-то сделал – ремешком немного хлопнули, в угол поставили… А сейчас хотят за это наказывать. Глядя на это, страшновато становится. Да, изменения нужны, но категорически не в таком виде. Вообще органы опеки и попечительства работают добросовестно, знают, какая семья чем живет и чем дышит. Правда, штата не хватает, - сказал депутат Хурала Олег Федоров, призвав совершенствовать свою систему, а не «пытаться склониться к Западу».
Против предложенной редакции выступили многие.
- Избыток либеральных ценностей, которые нам сейчас пытаются привить, нашел свое отражение и в этом проекте закона, - подчеркнул депутат Дмитрий Швецов. С осуждением положений проекта выступили Оксана Бухольцева, Виктор Малышенко, Анатолий Кушнарев и др., независимо от партпринадлежности. Ольга Хандажапова от лица уполномоченного по правам человека в Бурятии Юлии Жамбаловой тоже высказала негативное мнение.
- Я поддерживаю, что здесь надо развивать имеющиеся законы, а не создавать новые, очень сомнительные правовые конструкции, - заявила Анна Ускова, начальник правового управления Народного Хурала Бурятии.
Она присоединилась к тем, кто полагает, что законопроект нарушает принципы семейного законодательства РФ.
- Такое впечатление, что этот законопроект – перевод иностранных правовых конструкций на русский язык. Весьма неудачных, абсолютно не интегрированных в правовое пространство России, - заключила юрист.
Приняв во внимание возмущение в республике по этому вопросу, спикер Хурала Владимир Павлов от лица Бурятии направил в Москву заключение, в котором отметил, что законопроект требует существенной доработки. Совету Федерации рекомендовано считать принятие данного законопроекта нецелесообразным.
Петр Санжиев, «Номер один».
