Ректор БГУ - о плагиате, «диссернете» и будущем вуза
- Николай Ильич, если я не ошибаюсь, вы уже пять лет являетесь ректором БГУ и, на мой взгляд, самым обсуждаемым ректором в Бурятии в медийном плане. Хочу спросить, можно ли подводить какие-то итоги в связи с пятилетием или еще пока рано?
- Итоги деятельности подводить всегда нужно. Есть микро- и макроитоги в масштабе пятилетки. Что касается результатов, их принято оценивать сейчас мониторингами или иными KPI . В частности, в прошлом году мы выполнили пять из пяти мониторинговых показателей и стали третьими в ДФО после двух федеральных университетов. Я считаю, что это очень неплохие результаты. По данным Международной медиагруппы «Россия сегодня», университет поднялся от 61-й позиции в 2015 году до 35-го места на сегодня по рейтингу востребованности. Также, согласно мировому рейтингу вузов Webometriсs, мы вошли в 100 лучших вузов, заняв 93-ю позицию из 1120 высших учебных заведений. Ну а если оценивать не только рейтинговые показатели, у нас есть хорошие социально значимые результаты. Если вы отслеживаете нашу жизнь, то слышали, наверное, что мы подписали соглашение с Агентством стратегических инициатив, в прошлом году наша команда в Сколково показала неплохие результаты. Мы там со своим проектом вошли в первую двадцатку сильнейших команд. В прошлом году начато строительство общежития на 450 мест. Также мы сдали многоквартирный жилой дом для преподавателей. Это знаковое событие - дом мы начинали строить, когда я только стал ректором.
- Вы сказали про третье место БГУ в ДФО. Как, на ваш взгляд, после перехода из Сибирского федерального округа в ДФО лучше мы стали выглядеть или что–то потеряли?
- Если говорить о рейтинговых показателях, конечно, мы стали лучше. Конкуренция же в СФО гораздо сильнее. Представляете, Красноярский, Томский университеты, Сибирский федеральный университет в Новосибирске. Соперничать с ними в области науки и образования гораздо сложнее, хотя мы и там были в середине списка.
- Да, и в СФО субъектов чуть больше.
- Но в СФО и вузов больше. Более населенный регион, и вузы крупнее сами по себе. Но в ДФО, с другой стороны, мы сразу занимаем строчку после двух федеральных. Это Дальневосточный федеральный университет и Северо-восточный федеральный университет в Якутии. Третье место мы делим с Тихоокеанским университетом.
- Вы перечислили рейтинговые успехи, в ДФО и по другим показателям. Но когда открываешь Facebook и читаешь бывшего преподавателя БГУ Андрея Ринчино, он пишет, что все плохо: никто не поступает, преподаватели уезжают, ну и т.п. Как эти две разные картины совместить между собой?
- Вы знаете, на заборе слово нехорошее написано, а там дрова лежат. Чему верить? Вот и в нашем случае факты другое говорят. Вот, в частности, по поводу «никто не поступает», «все уезжают». В прошлом, 2019 году университет произвел набор, и оказалось, что каждый пятый абитуриент поступил в университет не из Бурятии. У нас впервые учатся студенты почти из 40 субъектов РФ. Как вы считаете, это плохо или хорошо? В наш вуз приехали дети из регионов от Сахалина до Крыма. Учатся ребята из Керчи, Краснодара, Санкт-Петербурга, из Москвы к нам поступили. В этом году просто уникальный набор был. Я считаю, что это заслуга нашего коллектива по продвижению университета и даже в своем роде некий инвестпроект для республики в том числе.
- Я как выпускник БГУ помню, что раньше уделялось значительное внимание приграничному значению университета. Что сейчас с приграничным статусом университета?
- Наше географическое положение, наша этнокультурная и в какой-то степени ментальная связь с той же Монголией обязывают нас этот тренд сохранять. И направления, созданные предыдущим руководством и вообще в целом коллективом, сохраняются. К примеру, Институт Конфуция, где мы совместно с Китаем работаем, попал в группу сильнейших в мире. А в позапрошлом году он стал первым в мире. Заслуги нашего коллектива были должным образом оценены в КНР. И, учитывая такую историческую связь, я думаю, наш университет мог бы стать неким промежуточным или даже основным хабом для развития системы образования на Восток. У нас даже есть проекты в этом направлении, сейчас они на стадии проработки. И мы готовы составить конкуренцию Дальневосточному федеральному университету, который уже является хабом в Азиатско-тихоокеанский регион. Но у нас есть преимущество, которое я уже назвал, это этнокультурные и исторические особенности, которые позволили бы нам конкурировать с такими монстрами, как ДФУ.
- Чем можете гордиться, что еще лично вы оцениваете «ну да, получилось»?
- Я считаю, что, прежде всего, сегодняшнее повышение качества набора свидетельствует о планомерном развитии коллектива. С точки зрения хозяйственных вопросов, нам удалось очень много вопросов решить. Кстати говоря, недавно на Госсовете президент Владимир Путин сказал, что необходимо развивать инфраструктуру региональных университетов. И сразу же буквально на днях мы проводили селектор с нашим министерством и получим уже в этом году деньги для развития инфраструктуры университета. Это деньги на капитальный ремонт, на обеспечение пожарной безопасности и прочие нужды. Это тоже, считаю, заслуги, потому что всегда смотрят на то, как организована работа внутри университета. Если она организована правильно, то министерство деньги дает. Если деньги не осваиваются, то и не даются соответственно.
Хорошим успехом можно считать и то, что мы сохранили пять диссертационных советов, включая один объединенный по медицине. За этот период защищено 14 кандидатских и четыре докторских наших диссертации.
Когда я пришел в университет, в БГУ очень большая часть профессорско-преподавательского состава находилась в состоянии исполняющих обязанности. Это неправильно. Люди должны иметь долгосрочные контракты. Мы практически всех перевели на конкурсное избрание, и за три-пять лет люди получили звания. У нас только за прошлый год 136 доцентов и профессоров прошли через Высшую аттестационную комиссию РФ. Я считаю, что это очень хорошо. Теперь люди защищены с точки зрения своего трудового права и с точки зрения утверждения своих научных и учебных результатов.
- Давайте вернемся вот к тем временам, когда вы были и.о. ректора. История была довольно бурная, такой громкий процесс со сменой власти в университете. Как все это переживалось? Понятно, что и какая-то корпоративная ревность примешивалась: как так, выходец ВСГУТУ приходит в БГУ. Насколько было сложно найти понимание с коллективом и есть ли оно сейчас?
- Да, действительно, события были бурные. Но это была не смена, просто у ректора закончились полномочия. Тогда действовал закон, что 65 лет - предельный возраст для нахождения ректора на своем посту. Поэтому это было новое назначение. Действительно, коллектив бурлил, люди выходили на митинги. Даже заседания Хурала собирались несколько раз. Приезжали специалисты из «диссернета», мою биографию рассмотрели буквально под лупой. Ученый совет неоднозначно воспринял меня, но прошло совсем немного времени и те же люди проголосовали за мое выдвижение на пост ректора. Я благодарен коллегам за то, что они очень быстро разобрались. Незнание иногда порождает агрессию. Естественно, когда вас расписывают, что, дескать, пришел Мошкин-тракторист. Но я тогда, скорее, грузовик, чем тракторист, поскольку все-таки базовое образование - инженер-механик.
- Задам вопрос на тему, которую много обсуждали. Вы упомянули «диссернет», что он вашу биографию под микроскопом разобрал. Почему, как вы думаете, «диссернет» так активничал? Обвиняли вас в плагиате, по вашей докторской диссертации были даже суды. Как вы эту историю прокомментируете?
- Тема действительно для некоторых персонажей очень вкусная. У нас вообще борьба с плагиатом превратилась в некую «охоту на ведьм». Некий инструмент политического шантажа. Если у вас нет ученой степени, это плохо, потому что нельзя поковыряться в вашей диссертации. Что касается плагиата в самих диссертациях, здесь я хотел бы сразу такую ремарку сделать - рассматривали мою докторскую диссертацию и рассматривали присвоение ученого звания профессора. Есть ученая степень и есть ученое звание.
Ученая степень доктора наук в суде рассматривалась только в отношении плагиата и защиты чести и достоинства. По закону срок давности защиты моей диссертации не позволяет подавать заявление о лишении меня ученой степени, тем не менее в суде эта ситуация была рассмотрена дважды. И оба суда мы выиграли, где доказали, что никакого плагиата в моей диссертации нет. Поскольку то, о чем мои злопыхатели говорили, это всего лишь ссылка на мои же научные труды, которые были опубликованы еще до моей защиты.
Что касается звания профессора, то заявление о лишении ученого звания было направлено в Высшую аттестационную комиссию России, я повторно проходил ученый совет, где комиссия выясняла, правомочно ли мне было присвоено звание. Затем экспертный совет ВАК и, соответственно, президиум ВАК России подтвердили, что ученое звание профессора я получил обоснованно.
Но здесь я хотел бы моральный облик той стороны еще озвучить. В частности, на одного из моих аспирантов тогда написали заявление на лишение ученой степени кандидата наук.
-Это вы о Даши Цыренове, которого лишили ученого звания, вы говорите?
- Нет. Это не мой аспирант, он просто сотрудник БГУ. К его кандидатской степени я отношения не имею, у него и научный руководитель другой, диссертационный совет другой. Защищался он, когда я и ректором не был, так что в этом конкретном случае выдано желаемое за действительное. Я же говорю о своем аспиранте, который защищался у меня. Простой ассистент, никому доселе неизвестный был парень, но, для того чтобы меня «укусить», решили человека проверить снова. И вот молодой человек второй раз проходил процедуру защиты в диссертационном совете, а также процедуры в ВАКе и вновь подтвердил законность присуждения ему степени кандидата наук.
- Николай Ильич, вообще к «диссернету» как относитесь? Исключительно ли это политические какие-то игры или все-таки какую-то гражданскую пользу эта организация приносит?
- Я как ученый всегда очень ревностно отношусь к научному труду. Действительно, плагиат существует. Но плагиат должен расцениваться не механическим сличением текстов, а все-таки должна оцениваться научная и практическая значимость диссертации. А делать из этого политический инструмент борьбы с политическими оппонентами, на мой взгляд, не совсем честно.
Хотя элемент качества в работе, которую они проводят, присутствует, безусловно. Я сам знаю, бывают случаи, когда диссертационное исследование выполнено не совсем корректно, мягко говоря, и то, что они на это обращают внимание, на самом деле важно.
Просто не хотелось бы, чтобы это было инструментом давления. Безусловно, все равны перед законом, но любой плагиат, если он имел место быть, должен быть рассмотрен экспертами той научной специальности, по которым проходит работа.
- Вам, как технарю, во главе гуманитарного университета как работается?
- Знаете, на самом деле инженерно-техническое образование все-таки позволяет системно смотреть на целый ворох проблем. А когда вы работаете с коллегами, которые обладают неординарным мышлением в области гуманитарной компетенции, это становится еще более интересным. Очень интересно, когда социологи, философы, историки оценивают вашу работу, потому что они это делают проводя аллегории, параллели, зная, как это было в другой период времени.
Поэтому мне работать с коллегами очень нравится, поскольку огромное количество компетенций у этих людей есть. Когда человек начитан, с ним всегда приятно беседовать.
- Итоги деятельности подводить всегда нужно. Есть микро- и макроитоги в масштабе пятилетки. Что касается результатов, их принято оценивать сейчас мониторингами или иными KPI . В частности, в прошлом году мы выполнили пять из пяти мониторинговых показателей и стали третьими в ДФО после двух федеральных университетов. Я считаю, что это очень неплохие результаты. По данным Международной медиагруппы «Россия сегодня», университет поднялся от 61-й позиции в 2015 году до 35-го места на сегодня по рейтингу востребованности. Также, согласно мировому рейтингу вузов Webometriсs, мы вошли в 100 лучших вузов, заняв 93-ю позицию из 1120 высших учебных заведений. Ну а если оценивать не только рейтинговые показатели, у нас есть хорошие социально значимые результаты. Если вы отслеживаете нашу жизнь, то слышали, наверное, что мы подписали соглашение с Агентством стратегических инициатив, в прошлом году наша команда в Сколково показала неплохие результаты. Мы там со своим проектом вошли в первую двадцатку сильнейших команд. В прошлом году начато строительство общежития на 450 мест. Также мы сдали многоквартирный жилой дом для преподавателей. Это знаковое событие - дом мы начинали строить, когда я только стал ректором.
- Вы сказали про третье место БГУ в ДФО. Как, на ваш взгляд, после перехода из Сибирского федерального округа в ДФО лучше мы стали выглядеть или что–то потеряли?
- Если говорить о рейтинговых показателях, конечно, мы стали лучше. Конкуренция же в СФО гораздо сильнее. Представляете, Красноярский, Томский университеты, Сибирский федеральный университет в Новосибирске. Соперничать с ними в области науки и образования гораздо сложнее, хотя мы и там были в середине списка.
- Да, и в СФО субъектов чуть больше.
- Но в СФО и вузов больше. Более населенный регион, и вузы крупнее сами по себе. Но в ДФО, с другой стороны, мы сразу занимаем строчку после двух федеральных. Это Дальневосточный федеральный университет и Северо-восточный федеральный университет в Якутии. Третье место мы делим с Тихоокеанским университетом.
- Вы перечислили рейтинговые успехи, в ДФО и по другим показателям. Но когда открываешь Facebook и читаешь бывшего преподавателя БГУ Андрея Ринчино, он пишет, что все плохо: никто не поступает, преподаватели уезжают, ну и т.п. Как эти две разные картины совместить между собой?
- Вы знаете, на заборе слово нехорошее написано, а там дрова лежат. Чему верить? Вот и в нашем случае факты другое говорят. Вот, в частности, по поводу «никто не поступает», «все уезжают». В прошлом, 2019 году университет произвел набор, и оказалось, что каждый пятый абитуриент поступил в университет не из Бурятии. У нас впервые учатся студенты почти из 40 субъектов РФ. Как вы считаете, это плохо или хорошо? В наш вуз приехали дети из регионов от Сахалина до Крыма. Учатся ребята из Керчи, Краснодара, Санкт-Петербурга, из Москвы к нам поступили. В этом году просто уникальный набор был. Я считаю, что это заслуга нашего коллектива по продвижению университета и даже в своем роде некий инвестпроект для республики в том числе.
- Я как выпускник БГУ помню, что раньше уделялось значительное внимание приграничному значению университета. Что сейчас с приграничным статусом университета?
- Наше географическое положение, наша этнокультурная и в какой-то степени ментальная связь с той же Монголией обязывают нас этот тренд сохранять. И направления, созданные предыдущим руководством и вообще в целом коллективом, сохраняются. К примеру, Институт Конфуция, где мы совместно с Китаем работаем, попал в группу сильнейших в мире. А в позапрошлом году он стал первым в мире. Заслуги нашего коллектива были должным образом оценены в КНР. И, учитывая такую историческую связь, я думаю, наш университет мог бы стать неким промежуточным или даже основным хабом для развития системы образования на Восток. У нас даже есть проекты в этом направлении, сейчас они на стадии проработки. И мы готовы составить конкуренцию Дальневосточному федеральному университету, который уже является хабом в Азиатско-тихоокеанский регион. Но у нас есть преимущество, которое я уже назвал, это этнокультурные и исторические особенности, которые позволили бы нам конкурировать с такими монстрами, как ДФУ.
- Чем можете гордиться, что еще лично вы оцениваете «ну да, получилось»?
- Я считаю, что, прежде всего, сегодняшнее повышение качества набора свидетельствует о планомерном развитии коллектива. С точки зрения хозяйственных вопросов, нам удалось очень много вопросов решить. Кстати говоря, недавно на Госсовете президент Владимир Путин сказал, что необходимо развивать инфраструктуру региональных университетов. И сразу же буквально на днях мы проводили селектор с нашим министерством и получим уже в этом году деньги для развития инфраструктуры университета. Это деньги на капитальный ремонт, на обеспечение пожарной безопасности и прочие нужды. Это тоже, считаю, заслуги, потому что всегда смотрят на то, как организована работа внутри университета. Если она организована правильно, то министерство деньги дает. Если деньги не осваиваются, то и не даются соответственно.
Хорошим успехом можно считать и то, что мы сохранили пять диссертационных советов, включая один объединенный по медицине. За этот период защищено 14 кандидатских и четыре докторских наших диссертации.
Когда я пришел в университет, в БГУ очень большая часть профессорско-преподавательского состава находилась в состоянии исполняющих обязанности. Это неправильно. Люди должны иметь долгосрочные контракты. Мы практически всех перевели на конкурсное избрание, и за три-пять лет люди получили звания. У нас только за прошлый год 136 доцентов и профессоров прошли через Высшую аттестационную комиссию РФ. Я считаю, что это очень хорошо. Теперь люди защищены с точки зрения своего трудового права и с точки зрения утверждения своих научных и учебных результатов.
- Давайте вернемся вот к тем временам, когда вы были и.о. ректора. История была довольно бурная, такой громкий процесс со сменой власти в университете. Как все это переживалось? Понятно, что и какая-то корпоративная ревность примешивалась: как так, выходец ВСГУТУ приходит в БГУ. Насколько было сложно найти понимание с коллективом и есть ли оно сейчас?
- Да, действительно, события были бурные. Но это была не смена, просто у ректора закончились полномочия. Тогда действовал закон, что 65 лет - предельный возраст для нахождения ректора на своем посту. Поэтому это было новое назначение. Действительно, коллектив бурлил, люди выходили на митинги. Даже заседания Хурала собирались несколько раз. Приезжали специалисты из «диссернета», мою биографию рассмотрели буквально под лупой. Ученый совет неоднозначно воспринял меня, но прошло совсем немного времени и те же люди проголосовали за мое выдвижение на пост ректора. Я благодарен коллегам за то, что они очень быстро разобрались. Незнание иногда порождает агрессию. Естественно, когда вас расписывают, что, дескать, пришел Мошкин-тракторист. Но я тогда, скорее, грузовик, чем тракторист, поскольку все-таки базовое образование - инженер-механик.
- Задам вопрос на тему, которую много обсуждали. Вы упомянули «диссернет», что он вашу биографию под микроскопом разобрал. Почему, как вы думаете, «диссернет» так активничал? Обвиняли вас в плагиате, по вашей докторской диссертации были даже суды. Как вы эту историю прокомментируете?
- Тема действительно для некоторых персонажей очень вкусная. У нас вообще борьба с плагиатом превратилась в некую «охоту на ведьм». Некий инструмент политического шантажа. Если у вас нет ученой степени, это плохо, потому что нельзя поковыряться в вашей диссертации. Что касается плагиата в самих диссертациях, здесь я хотел бы сразу такую ремарку сделать - рассматривали мою докторскую диссертацию и рассматривали присвоение ученого звания профессора. Есть ученая степень и есть ученое звание.
Ученая степень доктора наук в суде рассматривалась только в отношении плагиата и защиты чести и достоинства. По закону срок давности защиты моей диссертации не позволяет подавать заявление о лишении меня ученой степени, тем не менее в суде эта ситуация была рассмотрена дважды. И оба суда мы выиграли, где доказали, что никакого плагиата в моей диссертации нет. Поскольку то, о чем мои злопыхатели говорили, это всего лишь ссылка на мои же научные труды, которые были опубликованы еще до моей защиты.
Что касается звания профессора, то заявление о лишении ученого звания было направлено в Высшую аттестационную комиссию России, я повторно проходил ученый совет, где комиссия выясняла, правомочно ли мне было присвоено звание. Затем экспертный совет ВАК и, соответственно, президиум ВАК России подтвердили, что ученое звание профессора я получил обоснованно.
Но здесь я хотел бы моральный облик той стороны еще озвучить. В частности, на одного из моих аспирантов тогда написали заявление на лишение ученой степени кандидата наук.
-Это вы о Даши Цыренове, которого лишили ученого звания, вы говорите?
- Нет. Это не мой аспирант, он просто сотрудник БГУ. К его кандидатской степени я отношения не имею, у него и научный руководитель другой, диссертационный совет другой. Защищался он, когда я и ректором не был, так что в этом конкретном случае выдано желаемое за действительное. Я же говорю о своем аспиранте, который защищался у меня. Простой ассистент, никому доселе неизвестный был парень, но, для того чтобы меня «укусить», решили человека проверить снова. И вот молодой человек второй раз проходил процедуру защиты в диссертационном совете, а также процедуры в ВАКе и вновь подтвердил законность присуждения ему степени кандидата наук.
- Николай Ильич, вообще к «диссернету» как относитесь? Исключительно ли это политические какие-то игры или все-таки какую-то гражданскую пользу эта организация приносит?
- Я как ученый всегда очень ревностно отношусь к научному труду. Действительно, плагиат существует. Но плагиат должен расцениваться не механическим сличением текстов, а все-таки должна оцениваться научная и практическая значимость диссертации. А делать из этого политический инструмент борьбы с политическими оппонентами, на мой взгляд, не совсем честно.
Хотя элемент качества в работе, которую они проводят, присутствует, безусловно. Я сам знаю, бывают случаи, когда диссертационное исследование выполнено не совсем корректно, мягко говоря, и то, что они на это обращают внимание, на самом деле важно.
Просто не хотелось бы, чтобы это было инструментом давления. Безусловно, все равны перед законом, но любой плагиат, если он имел место быть, должен быть рассмотрен экспертами той научной специальности, по которым проходит работа.
- Вам, как технарю, во главе гуманитарного университета как работается?
- Знаете, на самом деле инженерно-техническое образование все-таки позволяет системно смотреть на целый ворох проблем. А когда вы работаете с коллегами, которые обладают неординарным мышлением в области гуманитарной компетенции, это становится еще более интересным. Очень интересно, когда социологи, философы, историки оценивают вашу работу, потому что они это делают проводя аллегории, параллели, зная, как это было в другой период времени.
Поэтому мне работать с коллегами очень нравится, поскольку огромное количество компетенций у этих людей есть. Когда человек начитан, с ним всегда приятно беседовать.
