Смертельный бизнес
МВД Бурятии с переменным успехом ловит дельцов, промышляющих «левой» водкой, однако мало кто знает, что задержанный алкоголь – лишь верхушка айсберга. Шокируют не только истинные масштабы поставок контрафактного алкоголя в Бурятию, но и то, что за этим стоят известные и респектабельные бизнесмены и политики, заседающие в Хурале.
В начале августа правоохранительными органами был перекрыт очередной канал поставки контрафактного алкоголя. Двое жителей Петровска-Забайкальского занимались выгодным бизнесом около года, поставляли дешевую продукцию в районы Бурятии. В ходе обысков у них изъяли более 45 тонн контрафактного алкоголя на сумму более шести миллионов рублей. Сейчас дело забайкальцев рассматривается в суде по серьезной статье – организация преступной группировки, по которой предусмотрено до шести лет лишения свободы.
На условиях анонимности один из бывших бутлегеров – Алексей (имя изменено) высказал свою точку зрения, как на эти события, так и на рынок серого алкоголя в республике в целом.
- Алексей, Вы считаете, что в деле забайкальцев не все так однозначно, как кажется, почему?
- Все просто. Понимаете, рынок контрафактного алкоголя ничем не отличается от других. Есть монополист, есть более мелкие конкуренты, от которых просто избавляются. Наверное, ни для кого не будет открытием тот факт, что власть имущие под прикрытием легального водочного бизнеса имеют еще и теневой, который, кстати, приносит больше дохода при меньших затратах. Пользуясь связями в правоохранительных органах, эти люди дают наводку, где и когда будет очередная поставка с Северного Кавказа. И монополисту хорошо, и органам - у одних открывается ниша, у других растет статистика. Только о здоровье граждан в этот момент никто не думает, водка, как была контрафактной, такой и осталась. Единственное, что меня беспокоит, так это новые методы. Если раньше мелких конкурентов просто подставляли под штраф, то сейчас вменяют уголовную статью. Статья за ОПГ – очень редкая и серьезная в этом бизнесе, это значит, что конкуренция стала жестче, конкурентов не просто отодвигают от бизнеса, их пытаются уничтожить.
- Говоря про власть имущих, кого Вы имеете в виду?
- Имен я называть не буду. Вообще, если раскрывать схему всего рынка, нужно учитывать, что компании, занимающиеся этим, не любят светиться. Ребята работают втихую, зарабатывают шальные деньги и не думают о своей карме. Однако в Бурятии есть персонажи, которые занимают высокие посты во власти, говорят о социальном благополучии и тут же «КамАЗами» отправляют дешевую и опасную водку в село. Я этого понять не могу. Ты либо крест сними, либо штаны надень…
- А поподробнее о самом рынке и схемах можно сказать?
- Конечно, это довольно занимательная тема. Я в этом бизнесе уже около 20 лет. Алкогольный рынок в России во все времена был на грани закона. Меняются персонажи, меняются правила, но всегда будут те, кто хочет пить дешевую водку, и всегда будут те, кто может ее предложить. Сегодня расклад простой. Стоимость бутылки водки складывается из нескольких составляющих. Допустим сейчас минимальная цена водки в рознице по закону не меньше 175 рублей за 0,5 литра. Более половины – примерно 90 рублей - это стоимость акциза. Далее идет стоимость сырья, бутылки, оптовая и розничная накрутка. Вы видите, какой большой акциз. Контрафактный алкоголь может быть совершенно нормальным по качеству, однако за счет подделанных акцизных марок он становиться дешевле чуть ли не в половину. Это бездна возможностей для теневого оборота алкоголя. Все официальные поставщики и производители алкоголя занимаются этим. Это даже не побочный бизнес, он основной. Это обман не только потребителя, но и государства, которое не дополучает налогов.
До 2006 года, когда акцизы были в ведении регионов, расклад был один. Тогда население спаивали местные. Доход от акцизов раньше шел в республиканский бюджет, поэтому правительство Потапова было заинтересовано в его пополнении за счет здоровья своего же населения. Я помню, как в 90-х Потапов ставил план главам районов, но сами чиновники не могли заниматься розницей, и мы помогали эту водку реализовывать, конечно, не бескорыстно. После 2006 года, под знаменем борьбы с разгулом коррупции в регионах и, самое важное, борьбы с плановым спаиванием, акцизные марки стали федеральными, и выдаются они теперь в Москве. А в бюджет Бурятии акцизы возвращаются в размере 40 % от количества произведенного алкоголя. Для заводов на Северном Кавказе и Подмосковье это стало золотой жилой, сейчас деревня спивается от этой водки.
- Можно ли в цифрах оценить объем рынка серого алкоголя в Бурятии?
- Точные цифры вам никто не скажет, но это примерно 40 % от всего объема поставляемого алкоголя в республику. Если в год к нам приходит примерно 1,2 миллиона декалитров (10 литров = ящик водки), то около 500 тысяч декалитров, или пять миллионов литров – это контрафакт. Одно крупное предприятие получает до одиннадцати 24-тонных контейнера левой водки в квартал. То, что задержали у петровских ребят, это капля в море.
- И вся эта водка идет в районы?
- Да, в основном благодаря тому, что в городе в рознице монополия крупных сетей. Это серьезный бизнес, его тщательно проверяют, и он не будет связываться с этим. В районах же ситуация другая, никто не проверяет, потому что местные власти и правоохранительные органы все прекрасно знают, а может, и находятся в доле. Там и население беднее, поэтому дешевый контрафакт идет на ура. Кроме этого разгулу паленой водки потакает и сама республика. Вы знаете, сколько стоит розничная лицензия на алкоголь в Бурятии? Всего 10 тысяч рублей в год. Это смешная цифра. Для сравнения, в Новосибирской области - 350 тысяч, а в Иркутской - 100 тысяч. За такую благодать нужно сказать спасибо депутатам Хурала, которые в 2006 году приняли такую ставку. Нетрудно догадаться, кто из депутатов пролоббировал этот законопроект. Оптовая лицензия стоит дорого, два с лишним миллиона рублей и выдается она «Росалкогольрегулированием», поэтому в районах Бурятии по розничной лицензии закупают оптовые объемы. Один маленький магазинчик в Бичуре может на свою лицензию закупить вагон водки. И никому нет до этого дела.
- Однако в Бурятии самые строгие антиалкогольные законы. Если во всей России спиртное не продают после 23.00, то в Бурятии после 21.00. Многие маленькие магазины, которые жили на ночной торговле водкой, закрылись…
- По статистике в России этот закон снизил долю потребления водки всего на 5 %. В Бурятии - примерно на столько же. Хороший закон, ничего против не имею, однако он не работает. Потребление водки, если не учитывать незначительные колебания, растет. С 90-х годов, когда, казалось бы, был самый большой разгул пьянства и смертности, пить стали только больше. Просто все ушло в тень. Сегодня потребление чистого алкоголя на душу населения равняется 18 литрам, против 12 в 90-х годах. Я, как человек по другую сторону баррикад, считаю, что бороться с алкоголизацией надо по-другому. Во–первых, повысить стоимость розничных лицензий, это в силах нашего парламента. Во-вторых, нужно вывести алкогольную розницу в специализированные структуры, магазины специальные. Алкоголь не должен продаваться на каждом шагу, вместе с другими товарами, где его видят дети. Маркетологи ведь не зря едят свой хлеб: этикетки, выставка на витрине, все так красиво, все впечатляет. В-третьих, нужно ужесточить ответственность за продажу контрафакта. Не обязательно людей сажать, на их место все равно придут другие. Нужно просто не выдавать им новых лицензий. А то знаете, как у нас бывает, накроют одну компанию, отберут лицензию, оштрафуют, даже закроют. Но ничто не мешает тем же людям открыть новую фирму и купить новую лицензию. Цена вопроса - пара дней и несколько тысяч рублей. А выгода огромна. Я знаю людей, которые за год в этом бизнесе зарабатывали квартиры, машины, поездки и т.д.
- Что же заставило Вас уйти из такого выгодного бизнеса?
- Не поверите, совесть. У меня растут дети, и с возрастом понимаешь, что не на всем можно делать деньги, и они на самом деле «пахнут». Может быть смешно, но я всерьез сейчас озадачен вопросами трезвости в обществе, работаю с общественными организациями, советую, рассказываю… Вот и вам рассказал, чтобы люди знали.
Беседовала Евгения Балтатарова, «Номер один».
