Год больших перемен
Ровно двадцать лет назад в Москве произошли события, которые предопределили весь дальнейший ход российской истории. Та Россия, в которой мы сейчас живем, была создана именно в холодные октябрьские дни 1993 года, когда из танков был расстрелян российский парламент.
Неудачный год
1993 год выдался для Бурятии, так же как и для всей страны, тяжелым. Но ко всем экономическим и политическим волнениям в этот год на нашу республику обрушилась еще и природная стихия – мощное наводнение затопило несколько сел и часть города Улан-Удэ. Вода поднялась на четыре метра, тысячи человек остались без крова, и республиканским властям меньше всего была нужна неопределенность в центре.
А у правительства и без этого хватало забот, шел первый год приватизации. В газетах тех времен публиковались списки республиканских и муниципальных предприятий, подлежащих приватизации, все шло не совсем гладко. Школам нужно было готовиться к новому учебному году, а денег на ремонт не было, впрочем, денег не было и на подготовку к отопительному сезону и на уборку сельскохозяйственных кормов. В это же время утверждался новый гимн Бурятии, а в Северобайкальске первопроходцы БАМа заявили о создании Байкало-Амурской демократической республики. Но в начале октября все эти события перекрыла канонада в Москве.
Шел второй год новорожденного Российского государства, страна являла собой причудливое сочетание новый и старых форм управления. К прежней системе власти – Советам - добавились сугубо западные, такие как президент и даже вице-президент. Подобное смешение старого и нового наблюдалось не только во власти. По телевидению утром продолжали показывать передачу «Утренняя гимнастика» - явный пережиток «тоталитарного» прошлого, тогда как вечером экраны заполняли уже фильмы производства «свободного мира» с говорящими названиями типа «Горячая кровь американских девушек» или «Гудзонский ястреб». Такова была действительность, ставшая декорацией к кровавым событиям 3-4 октября.
Антиконституционный указ
В Москве в это время разгоралось противостояние между президентом России Борисом Ельциным и парламентом страны, который назывался тогда Верховный Совет. Кризис государственности на «верхах» до поры до времени республиканским властям удавалось не замечать, своих проблем хватало. С наводнением, кстати, пришлось бороться почти исключительно своими силами. Иногда помогали соседи – так, Якутия на борьбу с последствиями наводнения перечислила Бурятии миллиард рублей. Но после публикации указа президента страны о роспуске парламента игнорировать происходящее в Москве стало невозможно.
Указ был подписан 21 октября, и уже на следующий день в Улан-Удэ собрался президиум Верховного Совета республики на внеочередное собрание. После жарких споров депутаты большинством голосов все же постановили считать указ Бориса Ельцина антиконституционным, соответственно, не исполнять его. Впрочем, уже тогда среди депутатов обозначился раскол между сторонниками Верховного Совета и президента страны.
В тот же день на экстренное совещание собрались члены правительства республики, которые единогласно высказались в поддержку позиции президента России. Это и понятно, ведь они принадлежали к исполнительной ветви власти и должны были исполнять директивы вышестоящих органов.
Кто попался, избивали…
Зампред правительства республики Владимир Агалов был в это время в Москве, представляя в Верховном Совете Бурятию.
«Я помню, мы заседали до двух часов ночи, заседания были бурными. Все было связано с ситуацией, которая складывалась в экономике. Дело шло к развалу. Верховный Совет решил выразить недоверие президенту, заседание тогда бурное было, почти до двух часов ночи. Я был на стороне большинства Верховного Совета, мы видели, к чему ведет политика Ельцина», - вспоминает он.
Когда проходило заседание, на котором решался вопрос о недоверии к президенту, сторонники Бориса Ельцина собрали на площади митинг.
«Когда мы выходили, толпа на нас пошла. И мне досталось тоже. Кто попался, избивали, коридор создали. Я, помню, ушел кружным путем, поднялся на Ильинку. Но все равно под конец попал в этот поток, с меня сорвали кепку, но хорошо, я закрылся, вырвался и убежал», - говорит Владимир Агалов.
В такой напряженной обстановке в Москву приезжает председатель Верховного Совета Бурятии Леонид Потапов, в будущем президент республики, поддержавший позицию парламента. Сразу после опубликования указа президента он заявил, что действия Бориса Ельцина являются антиконституционными.
Миротворцы из Бурятии
«Когда я прилетел в Москву, мы с председателями Совета депутатов Красноярской и Ленинградской областей, Кирсаном Илюмжиновым и другими попытались принять все меры, чтобы состоялось примирение сторон. Первым мы побывали у Черномырдина, премьер-министра страны, попросили найти точки соприкосновения, прекратить противостояние. Виктор Степанович сказал, что «мы не виноваты, это все Хасбулатов, съезд народных депутатов», - вспоминает Леонид Потапов.
После чего группа направилась к Александру Руцкому, который тогда исполнял обязанности президента: «Мы пришли к нему, он сидит под знаменами, командует. Мы говорим, найдите общий язык с Ельциным, он тоже отвечает: «Мы не виноваты, это все Ельцин». Пошли к Хасбулатову, председателю Верховного Совета, он нас внимательно выслушал, но говорит то же самое, что они здесь ни при чем, все попытки найти общий язык с Ельциным успехом не увенчались».
В итоге делегаты направились в Верховный Совет, который сидел тогда уже в блокаде.
«Пробирались мы очень долго, там колючая проволока, охрана. Там уже свет отключили, хлеб взвешивают кусочками. Это кошмар, просто в душе переворот был. От группы регионалов выступил президент Калмыкии Кирсан Илюмжинов, но мы не были услышаны», - говорит первый президент Бурятии. Не сумев решить задачу, регионалам пришлось разъехаться обратно по регионам.
Раскол в республике
А обстановка в республике в то время требовала все более пристального внимания – парламент Бурятии также раскалывался. Герман Языков, бывший министр внутренних дел Бурятской АССР, в 1993 году был членом президиума Верховного Совета Бурятии. По его словам, депутаты не могли прийти к соглашению, хотя ситуация все же была более спокойной, чем в Москве.
«Поскольку мы далеко от центра, у нас все более демократично шло. Правительство не могло не поддерживать президента, это все же исполнительный орган. Но атмосфера была нервозная», - вспоминает он.
На второй день заседания в Улан-Удэ приехал Леонид Потапов, который вновь подтвердил свою позицию: «Я обратился к народу Бурятии по радио и по телевидению, сказал, что действия президента являются неконституционными».
«У нас тоже были крупные разногласия, была группа депутатов, которые призвали поддержать указ президента. Выступил на сессии Егоров Иннокентий Николаевич, который отразил позицию этой группы», - продолжает экс-президент. В газетах тех лет приводятся слова Егорова, сказанные перед депутатами: «Мое мнение – обращение к народу и указ президента своевременны». После бурных дебатов, продолжавшихся два дня, депутаты все же пришли к соглашению.
«Я считаю, что в республике Верховный Совет со своей задачей справился. Он не дал конфликту перейти в более серьезную форму. ВС отстоял свои принципы народовластия», - говорит Герман Языков.
Драка после драки
Впрочем, в Москве все еще продолжалось противостояние, и 4 октября, наконец, наступила развязка – здание парламента было расстреляно из танков и захвачено сторонниками президента. Но это не означало исчерпание конфликта между ветвями власти в регионах. Через неделю после московских событий Совет министров республики публикует постановление, по которому отправляет в отставку председателя Верховного Совета Бурятии Леонида Потапова, его заместителя и весь президиум.
«Да, мы принимали такое решение, у нас было заседание в правительстве, на котором было принято решение, что наш Верховный Совет нелегитимен, поскольку все уже распускались», - рассказывает вернувшийся в Улан-Удэ зампред Совета министров Владимир Агалов.
Неловкость момента состояла в том, что у правительства не было никаких полномочий для подобных действий! Депутаты на следующий же день ответили своим собственным заседанием, где отменили решение правительства.
«Это был чистейшей воды авантюризм! Тринадцатого числа Совет министров принял постановление, а четырнадцатого мы всех депутатов собрали и на этом заседании приняли решение отменить постановление Совета министров», - говорит Герман Языков.
Как ни странно, на этом конфликт исчерпался. Стороны не стали нагнетать обстановку, перешли к диалогу и начали совместную работу над будущим республики. В конце 1993 года была принята Конституция России, еще через пару месяцев - Конституция Республики Бурятия, по которой в Бурятии появились Народный Хурал и свой президент. В итоге был создан фундамент той системы, в рамках которой мы живем последние двадцать лет. Хотя президента у нас уже отменили.
Владимир Бадмаев, «Номер один».
