Борьба с городскими хищниками
Гуманная эра стерилизации животных и выпуска на свободу в пригородные районы закончилась. В конце апреля Народный Хурал рассмотрит в первом чтении поправки в республиканский закон о содержании и защите домашних животных. Согласно законопроекту все животные, не имеющие электронного чипа, будут ликвидированы. На эти цели республика выделит порядка 80 миллионов рублей.
Фабрика смерти
Вопрос о бродячих животных особенно остро стоит в столице Бурятии, поэтому хоть закон и республиканский, и вносит его сам глава Вячеслав Наговицын, ареал его действия на Улан-Удэ и заканчивается. Именно здесь будет построен так называемый «приют», который по праву можно назвать последним для тысяч бездомных животных. В этом «приюте», по замыслу главы, животные будут ждать своей участи, которая для всех по сути одна – умерщвление.
Согласно финансово-экономическому обоснованию, через эту «фабрику смерти» будет проходить по 1320 голов в месяц. Конечно, в проекте закона остались некие гуманные принципы, такие как метод умерщвления – усыпление через инъекцию, или 10-дневный карантин, в течение которого животное могут усыновить новые хозяева или забрать старые, в случае если животное потерялось. Однако если внимательно присмотреться к законопроекту, возникает много вопросов.
Остается непонятным основной принцип, почему животных решили усыплять? Согласно данным прошлого года, когда повсеместно применялась кастрация и выпуск на свободу, затраты были точно такие же – 79,265 млн рублей, а это значит, что от нового метода бюджет не получит никакой экономической выгоды. Также нет никаких данных о провале гуманных способов борьбы с бродячими животными. Как ни странно, несмотря на многомиллионные дотации, учет популяции, а также мониторинг, эффекта кастрации никто не проводил - ни зоозащитники, ни ветеринарные службы, ни тем более комбинат по благоустройству Улан-Удэ. Следовательно, разработчики закона – государственно-правовой комитет при главе Бурятии - опирались на что–то другое, решив подвергнуть бродячих животных тотальному уничтожению.
Республика в ответе
Возможно, ответ кроется в законодательных нестыковках, точку в которых поставил Верховный суд России. Напомним, что согласно действующей редакции закона о содержании и защите животных от 2008 года, вся ответственность за популяцию бродячих животных лежит на муниципалитетах. До сего дня существовала любопытная практика - в Улан-Удэ животных кастрировали и отправляли в пригородные районы. Животные, особенно собаки, сбивались в стаи и терроризировали уже местных жителей, часть из них возвращалась обратно в город, так как там есть кормовая база - мусорные свалки. Такой расклад не был по душе местным властям, так как закон обязывал их создавать и содержать приюты, проводить вакцинацию и стерилизацию животных за свой счет. Поэтому муниципальные власти обратились в суд, по их мнению, данная практика, подкрепленная республиканским законом, противоречит законам федеральным.
10 декабря 2013 года Верховный суд Бурятии поддержал иск поселения «Оронгойское» и прокуратуры республики и признал некоторые пункты и статьи республиканского закона о защите животных противоречащими федеральному законодательству. По мнению суда, регуляция численности бродячих животных - не что иное как санитарно-противоэпидемиологические мероприятия, а это в компетенции республиканских властей. Поэтому бродячими животными, целиком и полностью, заниматься должны только они.
5 марта 2014 года апелляция Народного Хурала в Верховный суд России оставила без изменений решение бурятского суда, поэтому государственно–правовым комитетом при главе Бурятии разработан проект, вносящий существенные поправки. Исходя из новых правил игры, смена вектора с популярного – кастрация - на непопулярный - убийство - вполне понятна. Выселить кастрированных животных за пределы города уже нельзя, легче уничтожить. Не до гуманизма.
При этом, если раньше муниципалитеты обязывали нанимать специализированные организации через конкурс, то сейчас организацией отлова будет заниматься орган государственной власти республиканского уровня. Кто же будет непосредственным исполнителем и на каких условиях, остается неизвестным.
Добрый доктор Айболит
Новый закон не оставляет иллюзий. До первого чтения осталось совсем немного, однако в проекте документа слишком много узких мест, которые говорят о формальном подходе, впрочем, как и всегда.
Например, власти хотят хотя бы на бумаге сохранить баланс гуманизма и здорового цинизма. То есть животных мы все–таки уничтожаем, но очень аккуратно. Даже слово «усыпление» действует на слух мягко и нежно. Но в штате «фабрики смерти» нет ни одного человека с ветеринарным образованием. Предусмотрены лишь трое рабочих с зарплатой в 10 тысяч рублей. Сложно представить, что они будут держать собачку за лапку, пока та мирно засыпает под инъекцией дорогостоящего снотворного и отходит в мир иной.
Или вопрос чипирования. По закону теперь каждый владелец обязан вставить электронный чип животному с контактными данными, иначе, если оно потеряется, автоматически будет считаться бродячим, а соответственно, подлежащим умерщвлению. Практика эта хорошая, однако в наших условиях не применимая. В Бурятии нет ни одной ветеринарной клиники, которая чипирует домашних животных. Ветеринары говорят «нет спроса». Но даже если ваше животное будет прочипировано и оно потеряется, его все равно усыпят, так как из всех 80 миллионов рублей, заложенных на этот год, нет ни копейки на считывающие эти чипы устройства.
Операция эвтаназия
Напомним, что ни одно ведомство, причастное к разработке закона, не может сегодня объяснить, как были освоены выделенные в 2013 году 80 миллионов и к какому эффекту это привело. Возникает вопрос: а проводилась ли кастрация вообще? И если визуально собак в городе стало больше, виновата далеко не кастрация.
Можно долго спорить о методах борьбы с бродячими животными, приводить зарубежный опыт или опыт соседних регионов, взывать к гуманности и осуждать жестокость. Однако ни одно средство не будет эффективным, если оно взято с потолка. В Улан-Удэ, несмотря на серьезность проблемы и выделяемые средства, за все последние годы не разработана комплексная программа по регуляции численности бродячих животных, никто не занимается элементарным мониторингом, планированием, с применением научно обоснованных алгоритмов.
Такое ощущение, что все причастные к этой проблеме: власти, управление ветеринарии и зоозащитники действуют методом тыка. Причем активность таких тыков зависит от финансирования. Как только деньги выделяются, возникает какая–то невообразимая истерическая возня с самыми смешными последствиями. Вспомнить хотя бы практику вывоза животных за город: гуманно, но совершенно бесполезно. Собаки возвращались обратно. Тогдашний мэр Улан-Удэ Геннадий Айдаев даже в шутку предлагал животных «перепрограммировать», чтобы они не возвращались. Или другой полярный пример, когда сотрудники комбината по благоустройству Улан-Удэ стреляли и душили животных и их потомство в жилой зоне на глазах у детей. Негуманно и неэффективно.
И так постоянно, с периодичностью в несколько лет, борьбу с животными штормит от одного полюса к другому. И понять, что же эффективнее, никто не может. А проблема тем временем только усугубляется. К сожалению, местные зоозащитники тоже ничего путного предложить не могут, так как сами зашли в тупик, превратив свои приюты в частные зоопарки – новых животных они не принимают и со старыми не расстаются. То есть система не работает ни на этом уровне, ни выше.
Евгения Балтатарова, «Номер один».
