Очень грустная омулевая история: вылов омуля могут запретить
Эксперты уверены: скидывать ответственность за снижение омуля на браконьеров неверно
В 2016 году из-за рекордного снижения популяции промышленный вылов омуля может оказаться под запретом. Тем временем эксперты уверены: запрет проблему не решит. Что на самом деле убивает байкальский омуль, насколько пострадают бурятские рыбозаводы и как с проблемой связаны внимание Кремля и интересы иркутян - в материале «Номер один».
О настоящих проблемах никто не говорит
Еще два года назад промышленному вылову омуля на Байкале предрекали полный запрет в 2016-м. Причиной тому постоянное уменьшение численности эндемика. Сегодня перспектива запрета уже с января видится вполне реальной. Причем мораторий на вылов может длиться не год-два, а пять-семь лет. Известно, что квоты по вылову уже сократили на 30 %.
Специалисты вспоминают, что в послевоенные годы на Байкале, по сути, бесконтрольно добывали около восьми тысяч тонн омуля ежегодно. Потому постепенно численность популяции уменьшалась, а в конце 60-х из-за вылова всего в тысячу тонн промышленную добычу запретили и сняли только спустя 15 лет. Во мнениях, почему на этот раз омуля становится меньше, эксперты расходятся. Одни винят нерпу и бакланов, другие - браконьеров, третьи - экологию. Но все они, в общем-то, уверены, ситуацию запретом можно спасти.
Тем временем эксперты «Номер один» в ФГУП «Госрыбцентр» поясняют: такая тактика заведомо обречена на провал.
- На самом деле это комплекс проблем. Браконьерство и бакланы с нерпами - только малая часть. Нужно рассматривать снижение лесного покрова, что снижает уровень притоков озера Байкал и в целом Байкала. Нужно рассматривать влияние ГЭС. Иркутяне, прикрываясь гражданским населением, считают, что нужно еще больше снижать разрешенный уровень Байкала. Это осушит мелководье Байкала наряду с засухами еще больше. А ведь именно на мелководье Байкала нагуливаются мизерные остатки омуля. Молодь теряет места для нагула и питания, - жестко комментирует источник «Номер один».
Также наш эксперт отмечает, что общественность муссирует обсуждение промысла и браконьерства, а «о настоящих проблемах никто не говорит». В частности, никто не говорит о воспроизводстве. Меж тем, заведомо убыточные рыборазводные заводы в нищете, поскольку бюджетное финансирование срезали до предела. Решить эту проблему могут только субъекты Российской Федерации. В частности, к поиску решений должно подключиться и правительство Бурятии.
- Буквально 10-15 лет назад в Госсибрыбцентр входило три завода по воспроизводству. По госконтракту на воспроизводство выделяли 50-60 миллионов рублей, теперь же - меньше 20. Раньше выпускали 15 млн молоди, сейчас хватает на пять миллионов с трудом.
Помимо проблемы с дотациями, в беседе с «Номер один» эксперт особо подчеркнул еще одну, связанную с курированием Байкала. Так, согласно законодательству субъекты РФ создают каждый свой рыбохозяйственный совет. Так, и в Иркутской области свой совет, в Бурятии - свой. И каждый из них принимает свои решения.
- По сути, подходы к проблеме у нас во многом схожи, но есть и совсем вопиющие различия. К примеру, если у нас в республике приняли решение искать возможность прорабатывать вопрос об увеличении выпуска молоди в Байкал, то в Иркутске предложили наоборот: выпускать омуль еще и в Братское водохранилище. Мол, таким образом рыбаки-любители уйдут с Байкала и нагрузка на озеро снимется, - подмечает эксперт.
Вот и получается, что Байкал один, а решения два, причем противоречащих друг другу. Совершенно очевидно, что, будь на два региона один совет - стороны бы видели все ракурсы проблемы озера и не шли на странные шаги.
Впрочем, проговаривали в Бурятии и еще один вариант решения проблемы - временная консервация ряда республиканских заводов по искусственному воспроизводству омуля. Благодаря этому получилось бы сосредоточить усилия сотрудников и мощностей на одном предприятии.
Жизнь после омуля
Как видим, ни один способ как-то исправить ситуацию с байкальским омулем пока не внушает доверия. Более того, в случае топорного запрета многие останутся без работы, пострадает и без того неуверенная экономика Бурятии.
По сути, что будет завтра, если запрет примут, - неизвестно никому. Инициатива от федерального центра может спуститься в любой момент. В минсельхозе Бурятии отмечают: спустится - примем, но пока ничего не планировали, риски не просчитывали. Явно безрадостная картина.
Между тем, основные рыбозаводы Бурятии так же стараются избегать давать хоть какие-то комментарии по мрачному омулевому будущему. О своих планах и отношению к возможному запрету на промышленный вылов пока открыто высказывается руководитель группы компаний «Титан» и, в частности рыбозавода «Байкал», Вадим Бредний. В беседе с «Номер один» он отмечает, что мораторий - это вынужденная, но обоснованная мера:
- На этом историческом моменте мы обязаны объективно посмотреть на ситуацию и задуматься о том, что мы оставим потомкам? Мы обязаны его защитить и спасти.
Что же касается производства продукции, коей занимается рыбозавод «Байкал», то предприниматель уверен: ассортимент на замену омуля велик. Это как океаническая, так и речная рыба, ведь рыбная линейка не заканчивается, «на омуле свет клином не сошелся».
- Из речной у нас есть и щука, окунь, сорога, сазан, лещ. Есть привозная якутская рыба муксун, сиг и так далее. Это даже не включая обширную океаническую линейку, начиная с самых недорогих сортов и видов рыб, таких как минтай, селедка, горбуша, камбала, кета и пр.
Меж тем, в беседе Вадим Бредний при обсуждении неприятной байкальской ситуации, обнажившей целый спектр больных тем, упоминает и уровень коррупции. «Это очень грустная история», - говорит он.
Так можно высказаться и обо всей омулевой чехарде в целом.
Марина Ушакова, «Номер один».
Фото: "Номер один"
О настоящих проблемах никто не говорит
Еще два года назад промышленному вылову омуля на Байкале предрекали полный запрет в 2016-м. Причиной тому постоянное уменьшение численности эндемика. Сегодня перспектива запрета уже с января видится вполне реальной. Причем мораторий на вылов может длиться не год-два, а пять-семь лет. Известно, что квоты по вылову уже сократили на 30 %.
Специалисты вспоминают, что в послевоенные годы на Байкале, по сути, бесконтрольно добывали около восьми тысяч тонн омуля ежегодно. Потому постепенно численность популяции уменьшалась, а в конце 60-х из-за вылова всего в тысячу тонн промышленную добычу запретили и сняли только спустя 15 лет. Во мнениях, почему на этот раз омуля становится меньше, эксперты расходятся. Одни винят нерпу и бакланов, другие - браконьеров, третьи - экологию. Но все они, в общем-то, уверены, ситуацию запретом можно спасти.
Тем временем эксперты «Номер один» в ФГУП «Госрыбцентр» поясняют: такая тактика заведомо обречена на провал.
- На самом деле это комплекс проблем. Браконьерство и бакланы с нерпами - только малая часть. Нужно рассматривать снижение лесного покрова, что снижает уровень притоков озера Байкал и в целом Байкала. Нужно рассматривать влияние ГЭС. Иркутяне, прикрываясь гражданским населением, считают, что нужно еще больше снижать разрешенный уровень Байкала. Это осушит мелководье Байкала наряду с засухами еще больше. А ведь именно на мелководье Байкала нагуливаются мизерные остатки омуля. Молодь теряет места для нагула и питания, - жестко комментирует источник «Номер один».
Также наш эксперт отмечает, что общественность муссирует обсуждение промысла и браконьерства, а «о настоящих проблемах никто не говорит». В частности, никто не говорит о воспроизводстве. Меж тем, заведомо убыточные рыборазводные заводы в нищете, поскольку бюджетное финансирование срезали до предела. Решить эту проблему могут только субъекты Российской Федерации. В частности, к поиску решений должно подключиться и правительство Бурятии.
- Буквально 10-15 лет назад в Госсибрыбцентр входило три завода по воспроизводству. По госконтракту на воспроизводство выделяли 50-60 миллионов рублей, теперь же - меньше 20. Раньше выпускали 15 млн молоди, сейчас хватает на пять миллионов с трудом.
Помимо проблемы с дотациями, в беседе с «Номер один» эксперт особо подчеркнул еще одну, связанную с курированием Байкала. Так, согласно законодательству субъекты РФ создают каждый свой рыбохозяйственный совет. Так, и в Иркутской области свой совет, в Бурятии - свой. И каждый из них принимает свои решения.
- По сути, подходы к проблеме у нас во многом схожи, но есть и совсем вопиющие различия. К примеру, если у нас в республике приняли решение искать возможность прорабатывать вопрос об увеличении выпуска молоди в Байкал, то в Иркутске предложили наоборот: выпускать омуль еще и в Братское водохранилище. Мол, таким образом рыбаки-любители уйдут с Байкала и нагрузка на озеро снимется, - подмечает эксперт.
Вот и получается, что Байкал один, а решения два, причем противоречащих друг другу. Совершенно очевидно, что, будь на два региона один совет - стороны бы видели все ракурсы проблемы озера и не шли на странные шаги.
Впрочем, проговаривали в Бурятии и еще один вариант решения проблемы - временная консервация ряда республиканских заводов по искусственному воспроизводству омуля. Благодаря этому получилось бы сосредоточить усилия сотрудников и мощностей на одном предприятии.
Жизнь после омуля
Как видим, ни один способ как-то исправить ситуацию с байкальским омулем пока не внушает доверия. Более того, в случае топорного запрета многие останутся без работы, пострадает и без того неуверенная экономика Бурятии.
По сути, что будет завтра, если запрет примут, - неизвестно никому. Инициатива от федерального центра может спуститься в любой момент. В минсельхозе Бурятии отмечают: спустится - примем, но пока ничего не планировали, риски не просчитывали. Явно безрадостная картина.
Между тем, основные рыбозаводы Бурятии так же стараются избегать давать хоть какие-то комментарии по мрачному омулевому будущему. О своих планах и отношению к возможному запрету на промышленный вылов пока открыто высказывается руководитель группы компаний «Титан» и, в частности рыбозавода «Байкал», Вадим Бредний. В беседе с «Номер один» он отмечает, что мораторий - это вынужденная, но обоснованная мера:
- На этом историческом моменте мы обязаны объективно посмотреть на ситуацию и задуматься о том, что мы оставим потомкам? Мы обязаны его защитить и спасти.
Что же касается производства продукции, коей занимается рыбозавод «Байкал», то предприниматель уверен: ассортимент на замену омуля велик. Это как океаническая, так и речная рыба, ведь рыбная линейка не заканчивается, «на омуле свет клином не сошелся».
- Из речной у нас есть и щука, окунь, сорога, сазан, лещ. Есть привозная якутская рыба муксун, сиг и так далее. Это даже не включая обширную океаническую линейку, начиная с самых недорогих сортов и видов рыб, таких как минтай, селедка, горбуша, камбала, кета и пр.
Меж тем, в беседе Вадим Бредний при обсуждении неприятной байкальской ситуации, обнажившей целый спектр больных тем, упоминает и уровень коррупции. «Это очень грустная история», - говорит он.
Так можно высказаться и обо всей омулевой чехарде в целом.
Марина Ушакова, «Номер один».
Фото: "Номер один"
