59 миллионов рублей сгорят на торфяниках
Бурятия готова платить за ликвидацию самых коварных пожаров
Кабанск готовится к задымленным весне и лету. Самый пострадавший от торфяных пожаров Кабанский район Бурятии готов выделить 59 миллионов на попытки погасить подземную стихию. Эти деньги получит тот, кто возьмет на себя такую ответственность. Большая с виду сумма меркнет в сравнении с цифрами прошлого года. Гринпис посчитал ущерб, нанесенный лесному фонду Бурятии торфяными пожарами:
"Размер вреда, причиненного уничтожением среды обитания почвенных беспозвоночных в результате торфяных пожаров в Кабанском районе Республики Бурятия, составляет 643,3 миллиона рублей".
Осенняя сумма, которую выделили на тушение из республиканского бюджета – более 20 миллионов рублей.
Возможно весенние прогнозы совсем неутешительные, а может, сказался опыт прошлого года, но сумма, выделенная на борьбу с «горящей землей» в этом году выросла в три раза. Причем в документах четко сказано, деньги пойдут «на ликвидацию вновь обнаруженных очагов возгорания торфа». Что делать со старыми очагами, пока неизвестно. Зима показала лишь то, что некоторые из очагов благополучно пережили зиму и очнулись от спячки.
Нерегламентированным остался еще один бюрократический вопрос. Стихия не выбирает какие земли жечь. В ее власти и федеральные, и республиканские, и муниципальные территории, есть и частные земли. Кто какие территории должен тушить и за чей счет – до сих пор непонятно. Почему, например, республика должна тратиться на спасение федеральных земель, а федеральный бюджет не спешит раскошелиться на муниципальные, частные и иные земли.
Вторая проблема нарисовалась сразу, как только немного рассеялся прошлогодний дым. Возникли перипетии в зонах финансовой и профессиональной ответственности. Например, кто в большей степени отвечает за катастрофу – минприроды, МЧС, МО, республика, лесное хозяйство? Перечислять всех, кого в той или иной степени касается эта проблема с торфом, можно долго. На деле оказалось, что большинство вдруг не при чем. Помнится, как МЧС спрыгивало с горящего торфа:
- Вопрос интересный, - заявил Николай Заворуев, представляющий МЧС, в ответ на вопрос главы Бурятии об обязанности управления. - Наших специалистов учат тушить здания и сооружения, но никто не учит тушить торфяные пожары.
Минприроды плясало на углях со словами «не по адресу» обращение, дорожники боялись включиться в тушение на местах стройки, т.к. это будут траты не по назначению и так далее. Оно и понятно, берешь ответственность – бросай деньги в огонь. А это никому не хотелось.
Тем временем густой дым заполонил все вокруг настолько, что власть пошла на риск. С помощью федерального кулака вроде как консолидировали силы (немалую помощь оказали волонтеры) и к концу года потушили большинство пожаров. А риск здесь оказался финансовый. Помощь пришла, а затем попросила оплатить свои услуги. Здесь и прозвучало громкое «упс». Дело дошло до длительных судов. Чем закончится история торфяных пожаров 2016 года, как говорится «будем посмотреть».
Фото: "Номер один"
"Размер вреда, причиненного уничтожением среды обитания почвенных беспозвоночных в результате торфяных пожаров в Кабанском районе Республики Бурятия, составляет 643,3 миллиона рублей".
Осенняя сумма, которую выделили на тушение из республиканского бюджета – более 20 миллионов рублей.
Возможно весенние прогнозы совсем неутешительные, а может, сказался опыт прошлого года, но сумма, выделенная на борьбу с «горящей землей» в этом году выросла в три раза. Причем в документах четко сказано, деньги пойдут «на ликвидацию вновь обнаруженных очагов возгорания торфа». Что делать со старыми очагами, пока неизвестно. Зима показала лишь то, что некоторые из очагов благополучно пережили зиму и очнулись от спячки.
Нерегламентированным остался еще один бюрократический вопрос. Стихия не выбирает какие земли жечь. В ее власти и федеральные, и республиканские, и муниципальные территории, есть и частные земли. Кто какие территории должен тушить и за чей счет – до сих пор непонятно. Почему, например, республика должна тратиться на спасение федеральных земель, а федеральный бюджет не спешит раскошелиться на муниципальные, частные и иные земли.
Вторая проблема нарисовалась сразу, как только немного рассеялся прошлогодний дым. Возникли перипетии в зонах финансовой и профессиональной ответственности. Например, кто в большей степени отвечает за катастрофу – минприроды, МЧС, МО, республика, лесное хозяйство? Перечислять всех, кого в той или иной степени касается эта проблема с торфом, можно долго. На деле оказалось, что большинство вдруг не при чем. Помнится, как МЧС спрыгивало с горящего торфа:
- Вопрос интересный, - заявил Николай Заворуев, представляющий МЧС, в ответ на вопрос главы Бурятии об обязанности управления. - Наших специалистов учат тушить здания и сооружения, но никто не учит тушить торфяные пожары.
Минприроды плясало на углях со словами «не по адресу» обращение, дорожники боялись включиться в тушение на местах стройки, т.к. это будут траты не по назначению и так далее. Оно и понятно, берешь ответственность – бросай деньги в огонь. А это никому не хотелось.
Тем временем густой дым заполонил все вокруг настолько, что власть пошла на риск. С помощью федерального кулака вроде как консолидировали силы (немалую помощь оказали волонтеры) и к концу года потушили большинство пожаров. А риск здесь оказался финансовый. Помощь пришла, а затем попросила оплатить свои услуги. Здесь и прозвучало громкое «упс». Дело дошло до длительных судов. Чем закончится история торфяных пожаров 2016 года, как говорится «будем посмотреть».
Фото: "Номер один"
