Города в кармане
Художник-сценограф Кристина Войцеховская прощается с Улан-Удэ
Текст: Газета
Кажется, еще вчера они с Тадасом Монтримасом приехали в Улан-Удэ. Он – молодой режиссер, она – художник-сценограф, а вместе они – пара, влюбленная в друг друга и в театр. В Бурятии они поженились, и Тадас стал единственным гражданином Литвы со свидетельством о браке на бурятском языке.
Теперь в их жизни наступает новый этап. Впереди Литва и новые перспективы. «Смерть Тарелкина» – грядущая премьера Русского драматического театра - станет завершающей для Кристины Войцеховской. Этой работой она прощается с театром в Улан-Удэ.
Когда Кристина решила поступить в театральный, некоторые думали, что она хочет стать актрисой. Но красивая и яркая девушка с детства мечтала быть художником. Правда, сначала выбор профессии был почти случайным – мама Кристины увидела информацию о специальности художника-сценографа.
- Я думала, что Школа-студия – это даже не институт, – вспоминает она. - Пришла и не поступила. Теперь могу сказать, что прежде лучше пройти подготовительные курсы, которые познакомят вас со спецификой театрального дела.
После этих курсов девушка заболела театром.
- Сначала я думала, что театр – это красивые декорации, актрисы в платьях на кринолинах и тексты высокого стиля. Одним из первых таких спектаклей для меня стал «Чайка» МХТ. Художник Левенталь создал волшебную атмосферу летнего сада, однако в начале антракта ребенок, сидевший в зале, громко спросил: «Мама, а второй акт так же долго сидеть?». И зал принялся хохотать, потому что устами младенца была сказана истина. А потом я попала на спектакль Кирилла Серебренникова «Человек-подушка», где сценография – стена из плитки, ржавая раковина, люди с руками по локоть в крови. Вот тогда я поняла, что театр бывает разным, – вспоминает Кристина.
Роман в резиновых шапочках
Позже она попала на хип-хоп оперу. Там все было в стиле американских комиксов, со сцены читали матерный рэп с дерзким юмором. И это тоже был театр, что совершенно ошеломляло. Из этих походов, знакомств и опыта родился новый театральный художник – Кристина Войцеховская, чей путь после окончания Школы-студии МХТ, оказалось, лежал прямо на окраину огромной страны – в Улан-Удэ.
Со своим будущим мужем Тадасом они познакомились в бассейне. «Какой красивый парень», – думала Кристина, провожая взглядом молодого человека, плывущего по соседней дорожке. Так, в резиновых шапочках, они начали общаться. Потом стали ходить пешком с учебы в бассейн. Постепенно маршруты их становились все длиннее, пролегая через музеи и города России. И однажды совместное путешествие привело их в Улан-Удэ. Причиной неожиданного поворота стала дружба Тадаса с худруком ГРДТ им. Н.А. Бестужева Сергеем Левицким – они вместе окончили магистратуру Центра имени Мейерхольда.
После окончания вуза есть много предложений для начинающих художников, которые называются имиджевыми спектаклями – когда денег художнику не платят, но он должен Бога благодарить за то, что получил возможность работать с крутыми ребятами.
- Это путь, который надо пройти, но вовремя выйти, иначе есть риск навсегда остаться на уровне полуподвального фриланса. Я думаю, что уехать в регион и начать работать с настоящим театром, это хороший путь, – вспоминает Кристина то время, когда по приглашению Сергея Левицкого они решили поехать в Улан-Удэ. - В регионах есть большая потребность в специалистах, а у молодых художников – в практическом опыте. Я рада, что мы сюда приехали.
Сейчас она работает над постановкой последнего своего спектакля в Бурятии.За плечами «Макаки, пицца и деструкция», «Принцесса из страны Забвении», «Душа подушки», «Пьяные», «Осенний марафон», «Уступите место завтрашнему дню», «Секрет планеты Тарий», «Конец героя», «Наташина мечта», «Лунное чудовище», «Ричард III», а также «Земля Эльзы» (Бурдрама), «Сказание о Петре и Февронии» (Ульгэр) и «Детство не вовремя» (МХТ). Всякий раз зрителям являлось что-то необычное, запоминающееся. Иногда кажется, что и сам спектакль уже не помнишь, но декорации остаются в памяти как образ.
Город в миниатюре
Так, всем запомнился спектакль «Осенний марафон». Шикарная сценография являла изумленному зрителю макет Питера – дома, разводные мосты, проспекты, над которыми бродили актеры, подобно тому, как на картине Петрова-Водкина «1918 год в Петрограде» шагает огромный большевик. И, конечно, никто и предположить не мог, что все это было сделано в кратчайшие сроки.
- В Улан-Удэ никогда не получается полежать, подумать, – улыбается Кристина. - Здесь всегда работаешь в условиях экономии времени и средств. Я могу с полной уверенностью сказать, что производство любого спектакля в Улан- Удэ – это огромный подвиг. Особенно «Осенний марафон», который готовился в кратчайшие сроки. Все проходило в аврале – столяры спрашивали, сколько окошек нужно выпилить у многоэтажного здания, бутафоры делали бесчисленное количество уличных фонарей, сварщик мужественно выгибал бордюрчики из тонкого квадратного профиля на все дороги города, которыми заполнена сцена.
Сегодня фанерный Питер «Осеннего марафона» хранится в «карманах» театра и скоро вновь появится в репертуаре.
- Будь этот город создан в мастерских московского театра, - признается Кристина, – возможно, он еще больше походил бы на Питер. - Из-за отсутствия времени мы обошлись без лепнины и разноцветья, которое я, признаться, в театре не люблю. Выдержали все в стиле старых пожелтевших фотографий.
За три года ей удалось поработать с разными театрами. В региональных театрах, говорит, всегда нужно вписаться в бюджет и условия. Так, сценограф и художник по костюмам – две разные специальности, но часто их приходится совмещать.
О режиссерах
Говорят, художник-постановщик – это самый близкий режиссеру человек, почти соавтор. Но у всех режиссеров свой почерк, научиться писать которым должен и художник.
- С Сергеем Левицким идеи всегда исходят от него, – говорит Кристина. – Он не может придумывать спектакль, не придумывая пространство и образ. Мы обсуждаем все, вплоть до цвета. Он рисует, приносит картинки. Нет такого, чтобы я сказала: «А давай у нас тут вместо леса будет пустыня».
Сейчас Кристина Войцеховская работает над новым спектаклем Сергея Левицкого «Смерть Тарелкина». С Тадасом все иначе: они долго обсуждают пьесу, и Кристина предлагает образ. Идеально, когда совпадают предпочтения режиссера и художника в драматургии. В этом смысле было полное совпадение с Олегом Юмовым.
– Наши вкусы совпали полностью в работе над спектаклем в театре кукол «Про Петра и Февронию». Могу признаться, что это мой любимый спектакль, который я сделала в Улан-Удэ. Эта мифологическая история близка мне с детства, у меня ведь мама родом из Мурома. Получилась, я считаю, очень талантливая работа.
Конец московского стереотипа
Сценограф мыслит образами. На вопрос, каким бы теперь она представила Улан-Удэ, отвечает, широко улыбаясь: «У Улан-Удэ очень много образов. Этот город ассоциируется у меня с сухой коричневой травой… С флажками хий морин, развевающимися на ветру. Однажды на рынке на меня напал «зомби»- серо-бурый и пьяный бомж – это тоже Улан-Удэ. Но, знаете, у меня больше нет московского стереотипа о людях в провинции. Чем больше я узнаю людей здесь, тем больше удивляюсь, насколько умные, добрые, стильные люди тут встречаются. Улан-Удэ стал этапом моей жизни. Я не могу сказать, что все вокруг перестало быть для меня экзотикой, но в то же время теперь Байкал и Монголия – все это немного родное. Это стало для нас с Тадасом волшебным приключением. Я пропиталась местным духом и национальным колоритом.
Что вдохновляет ее сегодня? Художник Сай Твомбли. Его большое беспредметное искусство будит в ней необъяснимые эмоции – вдохновение и радость. Просто видишь яркие разноцветные «каляки» и впадаешь в транс. Тяга к беспредметному искусству была у нее еще с учебы. Но, похоже, окончательно проснулась в Улан-Удэ.
- Столько стульчиков, сколько я нарезала за три года в театре, я не нарезала за пять лет в Школе-студии МХАТ, – смеется она. - Там я не сделала ни одного предмета мебели, но, начав работать в реальном театре, стало ясно, что нужны стулья, чтобы на них сидели актеры.
Все это в крошечном масштабе, не более двух сантиметров высотой, она кропотливо нарезала, готовя макеты к каждому спектаклю.
Новые дали
Теперь пришло время уезжать.
- Знаете, без Тадаса я бы не смогла так рулить своей судьбой. А он говорит, что без меня бы не сделал что-то. В нашей паре я – дерзкий и безбашенный: «А давай уедем в Улан-Удэ!», а он – спокойный и рассудительный. Когда мы приехали и начали работать, все было так интересно и захватывающе. А сейчас подходим к этапу, когда этот ресурс жизненного и практического опыта для нас исчерпан. Нельзя допускать ощущения замкнутого круга и безвыходности. Это никогда не доводит до добра, – рассказывает Кристина и обещает однажды вернуться сюда к друзьям, которых нашла здесь за время работы.
Теперь впереди у них Вильнюс с уютными улочками и пряничными домиками Старого города.
- Сейчас, если бы мне сказали поставить сценографию Улан-Удэ, мне было бы легче создать его, чем Вильнюс, – задумчиво смотрит она и говорит, что рада, что соприкоснулась с театральным производством в полной мере, ездила в другие театры.
Везде, говорит, все по-разному – люди, профессионалы, возможности. А театр, в котором она проработала эти два с половиной сезона, по ее мнению, хороший. Потому что даже московские театры не всегда могут похвастаться такими крепкими цехами и людьми, готовыми с энтузиазмом творить театр.
Диляра Батудаева, «Номер один»
Фото из личного архива Кристины Войцеховской
Теперь в их жизни наступает новый этап. Впереди Литва и новые перспективы. «Смерть Тарелкина» – грядущая премьера Русского драматического театра - станет завершающей для Кристины Войцеховской. Этой работой она прощается с театром в Улан-Удэ.
Когда Кристина решила поступить в театральный, некоторые думали, что она хочет стать актрисой. Но красивая и яркая девушка с детства мечтала быть художником. Правда, сначала выбор профессии был почти случайным – мама Кристины увидела информацию о специальности художника-сценографа.
- Я думала, что Школа-студия – это даже не институт, – вспоминает она. - Пришла и не поступила. Теперь могу сказать, что прежде лучше пройти подготовительные курсы, которые познакомят вас со спецификой театрального дела.
После этих курсов девушка заболела театром.
- Сначала я думала, что театр – это красивые декорации, актрисы в платьях на кринолинах и тексты высокого стиля. Одним из первых таких спектаклей для меня стал «Чайка» МХТ. Художник Левенталь создал волшебную атмосферу летнего сада, однако в начале антракта ребенок, сидевший в зале, громко спросил: «Мама, а второй акт так же долго сидеть?». И зал принялся хохотать, потому что устами младенца была сказана истина. А потом я попала на спектакль Кирилла Серебренникова «Человек-подушка», где сценография – стена из плитки, ржавая раковина, люди с руками по локоть в крови. Вот тогда я поняла, что театр бывает разным, – вспоминает Кристина.
Роман в резиновых шапочках
Позже она попала на хип-хоп оперу. Там все было в стиле американских комиксов, со сцены читали матерный рэп с дерзким юмором. И это тоже был театр, что совершенно ошеломляло. Из этих походов, знакомств и опыта родился новый театральный художник – Кристина Войцеховская, чей путь после окончания Школы-студии МХТ, оказалось, лежал прямо на окраину огромной страны – в Улан-Удэ.
Со своим будущим мужем Тадасом они познакомились в бассейне. «Какой красивый парень», – думала Кристина, провожая взглядом молодого человека, плывущего по соседней дорожке. Так, в резиновых шапочках, они начали общаться. Потом стали ходить пешком с учебы в бассейн. Постепенно маршруты их становились все длиннее, пролегая через музеи и города России. И однажды совместное путешествие привело их в Улан-Удэ. Причиной неожиданного поворота стала дружба Тадаса с худруком ГРДТ им. Н.А. Бестужева Сергеем Левицким – они вместе окончили магистратуру Центра имени Мейерхольда.
После окончания вуза есть много предложений для начинающих художников, которые называются имиджевыми спектаклями – когда денег художнику не платят, но он должен Бога благодарить за то, что получил возможность работать с крутыми ребятами.
- Это путь, который надо пройти, но вовремя выйти, иначе есть риск навсегда остаться на уровне полуподвального фриланса. Я думаю, что уехать в регион и начать работать с настоящим театром, это хороший путь, – вспоминает Кристина то время, когда по приглашению Сергея Левицкого они решили поехать в Улан-Удэ. - В регионах есть большая потребность в специалистах, а у молодых художников – в практическом опыте. Я рада, что мы сюда приехали.
Сейчас она работает над постановкой последнего своего спектакля в Бурятии.За плечами «Макаки, пицца и деструкция», «Принцесса из страны Забвении», «Душа подушки», «Пьяные», «Осенний марафон», «Уступите место завтрашнему дню», «Секрет планеты Тарий», «Конец героя», «Наташина мечта», «Лунное чудовище», «Ричард III», а также «Земля Эльзы» (Бурдрама), «Сказание о Петре и Февронии» (Ульгэр) и «Детство не вовремя» (МХТ). Всякий раз зрителям являлось что-то необычное, запоминающееся. Иногда кажется, что и сам спектакль уже не помнишь, но декорации остаются в памяти как образ.
Город в миниатюре
Так, всем запомнился спектакль «Осенний марафон». Шикарная сценография являла изумленному зрителю макет Питера – дома, разводные мосты, проспекты, над которыми бродили актеры, подобно тому, как на картине Петрова-Водкина «1918 год в Петрограде» шагает огромный большевик. И, конечно, никто и предположить не мог, что все это было сделано в кратчайшие сроки.
- В Улан-Удэ никогда не получается полежать, подумать, – улыбается Кристина. - Здесь всегда работаешь в условиях экономии времени и средств. Я могу с полной уверенностью сказать, что производство любого спектакля в Улан- Удэ – это огромный подвиг. Особенно «Осенний марафон», который готовился в кратчайшие сроки. Все проходило в аврале – столяры спрашивали, сколько окошек нужно выпилить у многоэтажного здания, бутафоры делали бесчисленное количество уличных фонарей, сварщик мужественно выгибал бордюрчики из тонкого квадратного профиля на все дороги города, которыми заполнена сцена.
Сегодня фанерный Питер «Осеннего марафона» хранится в «карманах» театра и скоро вновь появится в репертуаре.
- Будь этот город создан в мастерских московского театра, - признается Кристина, – возможно, он еще больше походил бы на Питер. - Из-за отсутствия времени мы обошлись без лепнины и разноцветья, которое я, признаться, в театре не люблю. Выдержали все в стиле старых пожелтевших фотографий.
За три года ей удалось поработать с разными театрами. В региональных театрах, говорит, всегда нужно вписаться в бюджет и условия. Так, сценограф и художник по костюмам – две разные специальности, но часто их приходится совмещать.
О режиссерах
Говорят, художник-постановщик – это самый близкий режиссеру человек, почти соавтор. Но у всех режиссеров свой почерк, научиться писать которым должен и художник.
- С Сергеем Левицким идеи всегда исходят от него, – говорит Кристина. – Он не может придумывать спектакль, не придумывая пространство и образ. Мы обсуждаем все, вплоть до цвета. Он рисует, приносит картинки. Нет такого, чтобы я сказала: «А давай у нас тут вместо леса будет пустыня».
Сейчас Кристина Войцеховская работает над новым спектаклем Сергея Левицкого «Смерть Тарелкина». С Тадасом все иначе: они долго обсуждают пьесу, и Кристина предлагает образ. Идеально, когда совпадают предпочтения режиссера и художника в драматургии. В этом смысле было полное совпадение с Олегом Юмовым.
– Наши вкусы совпали полностью в работе над спектаклем в театре кукол «Про Петра и Февронию». Могу признаться, что это мой любимый спектакль, который я сделала в Улан-Удэ. Эта мифологическая история близка мне с детства, у меня ведь мама родом из Мурома. Получилась, я считаю, очень талантливая работа.
Конец московского стереотипа
Сценограф мыслит образами. На вопрос, каким бы теперь она представила Улан-Удэ, отвечает, широко улыбаясь: «У Улан-Удэ очень много образов. Этот город ассоциируется у меня с сухой коричневой травой… С флажками хий морин, развевающимися на ветру. Однажды на рынке на меня напал «зомби»- серо-бурый и пьяный бомж – это тоже Улан-Удэ. Но, знаете, у меня больше нет московского стереотипа о людях в провинции. Чем больше я узнаю людей здесь, тем больше удивляюсь, насколько умные, добрые, стильные люди тут встречаются. Улан-Удэ стал этапом моей жизни. Я не могу сказать, что все вокруг перестало быть для меня экзотикой, но в то же время теперь Байкал и Монголия – все это немного родное. Это стало для нас с Тадасом волшебным приключением. Я пропиталась местным духом и национальным колоритом.
Что вдохновляет ее сегодня? Художник Сай Твомбли. Его большое беспредметное искусство будит в ней необъяснимые эмоции – вдохновение и радость. Просто видишь яркие разноцветные «каляки» и впадаешь в транс. Тяга к беспредметному искусству была у нее еще с учебы. Но, похоже, окончательно проснулась в Улан-Удэ.
- Столько стульчиков, сколько я нарезала за три года в театре, я не нарезала за пять лет в Школе-студии МХАТ, – смеется она. - Там я не сделала ни одного предмета мебели, но, начав работать в реальном театре, стало ясно, что нужны стулья, чтобы на них сидели актеры.
Все это в крошечном масштабе, не более двух сантиметров высотой, она кропотливо нарезала, готовя макеты к каждому спектаклю.
Новые дали
Теперь пришло время уезжать.
- Знаете, без Тадаса я бы не смогла так рулить своей судьбой. А он говорит, что без меня бы не сделал что-то. В нашей паре я – дерзкий и безбашенный: «А давай уедем в Улан-Удэ!», а он – спокойный и рассудительный. Когда мы приехали и начали работать, все было так интересно и захватывающе. А сейчас подходим к этапу, когда этот ресурс жизненного и практического опыта для нас исчерпан. Нельзя допускать ощущения замкнутого круга и безвыходности. Это никогда не доводит до добра, – рассказывает Кристина и обещает однажды вернуться сюда к друзьям, которых нашла здесь за время работы.
Теперь впереди у них Вильнюс с уютными улочками и пряничными домиками Старого города.
- Сейчас, если бы мне сказали поставить сценографию Улан-Удэ, мне было бы легче создать его, чем Вильнюс, – задумчиво смотрит она и говорит, что рада, что соприкоснулась с театральным производством в полной мере, ездила в другие театры.
Везде, говорит, все по-разному – люди, профессионалы, возможности. А театр, в котором она проработала эти два с половиной сезона, по ее мнению, хороший. Потому что даже московские театры не всегда могут похвастаться такими крепкими цехами и людьми, готовыми с энтузиазмом творить театр.
Диляра Батудаева, «Номер один»
Фото из личного архива Кристины Войцеховской
Теги
Культура
