Культура
13.04.2019 в 09:00
Шэнэхэнская жемчужина Бурятии
Эта певица – настоящая драгоценность и, кажется, воплощает собой лучшее в бурятских женщинах
Текст: Газета
Теперь ей везде рады. Эта певица – настоящая драгоценность Бурятии и, кажется, воплощает собой лучшее в бурятских женщинах. Но родилась она в Китае, в местности Шэнэхэн, куда буряты переселились в начале прошлого столетия.
- Как мне рассказывали, белые и красные грабили одинаково. Потому мой прадедушка и еще девять семей приняли решение оставить родную Агинскую степь, – начинает свой рассказ Бадма-Ханда Аюшеева.
В зимнюю ночь перед Сагаалганом земляки тихо двинулись в путь. Прадедушка запер в юрте собаку, приготовив ей чан еды. Закрыли барана, погнав с собой табун лошадей и корову. Прабабушка уезжать отказалась, потому, забрав сына, ее прадед отправился в Шэнэхэн один.
Под покровом ночи они дошли до границы, когда началась стрельба… Под утро вся поляна была покрыта трупами убитых животных. Но опустившийся туман спас людей, продолжавших тихо идти вперед.
- Одна из женщин так крепко прижала к себе плачущего ребенка, что задушила его… Больше никто тогда не пострадал. Поделив оставшееся, каждой семье дали по две коровы и лошадь, чтобы начать новую жизнь на другой земле, - рассказывает певица.
Оказавшись по ту сторону границы, беглецы двинулись в Шэнэхэн.
- Моего дедушку всю жизнь тянуло на родину. За полгода до смерти, в 1990-м году, он приехал туда и отыскал своих родственников. Упав на снег, плакал и повторял: «Хоть стреляйте меня, не поеду обратно». Потом мама с бабушкой все-таки уговорили его вернуться в Шэнэхэн... А весной он умер.
За день перед смертью он позвал к себе детей. «Если вы поедете жить на мою родину, то все у вас будет хорошо», - сказал старик на прощанье.
Новая жизнь
В 1993 году они приехали в Россию.
- Был январь. Полки в магазинах пустые. Люди все время говорили о том, как стало плохо, но мне было очень хорошо. Я никогда раньше не видела столько разных людей и даже боялась первое время этого многообразия. Мы жили у родственников мамы, а потом переехали в общежитие ВСГТУ, – вспоминает Бадма-Ханда.
В Шэнэхэне зимой они жили в юрте, а летом – в летнике из плетня, обмазанного глиной.
- Когда долго шел дождь, глина потихоньку начинала стекать… Кругом была голая степь, в которой мы жили, строго соблюдая обычаи.
Шэнэхэн сопротивлялся ассимиляции, как мог, но и китайцы не давили, оставив анклав в покое. В Китае не было бесплатного образования, и это сохранило самобытность бурят, говоривших и писавших на родном языке.
- Чтобы учиться, нужны были большие деньги. Я очень горжусь, что буряты в России образованные. Это поначалу очень впечатлило нас с мамой, – вспоминает певица.
В Шэнэхэне не было электричества, все ездили на лошадях. А вечерами пели. Самое большое развлечение – пение за шитьем и загадывание загадок. Все песни сохранялись на слух, по памяти, передавались из поколения в поколение.
- Старики строго следили за порядком. Вступать в брак с монголами и китайцами было категорически запрещено. Если родители были не согласны, то ничего сделать было нельзя, кроме как… выкрасть невесту. Именно так поступил когда-то мой дедушка, - улыбается она.
Несчастья в начале – это хорошо
Жили они трудно. Но Бадма-Ханда всегда помнила слова матери: «Бог дает человеку меру счастья и богатства на всю жизнь. Если потратишь большую часть в детстве, что будешь делать в старости? А если в начале жизни ты живешь скромно и даже страдаешь, это значит, что в старости все у тебя будет хорошо».
Чтобы все счастье не ушло в детстве, Бадма-Ханда донашивала одежду за старшими. А когда переехали в Россию, где никто их не ждал, многое пришлось вытерпеть…
В сентябре 1993 года 14-летнюю Бадма-Ханду устроили в Бурятский лицей-интернат №1. Это событие она считает, едва ли не решающим в жизни. Правда, поначалу девочку из Шэнэхэна взяли при условии, что ее мама будет работать ночной няней. Когда же мать Бадма-Ханды нашла работу преподавателя, дочку предложили было забрать с собой. Но куда было забрать ребенка, не знавшего русского языка? Потому будущую певицу оставили.
- Мне было очень комфортно в интернате. Я говорила на родном языке, и все вокруг меня понимали. Помню, как в первый раз, идя на обед, попросила у одноклассницы деньги. Думала, нужно будет заплатить, а оказалось, что кормят бесплатно. Это меня тогда очень удивило, - говорит Бадма-Ханда с тихой улыбкой.
О том, что она замечательно поет, узнали случайно. Стесняясь петь при людях, Бадма-Ханда пела в пустой комнате. А девочки услышали и рассказали воспитательнице, что у новенькой очень красивый голос. Через полгода директор интерната Жалсан Батуевич Санжиев с удивлением услышал ее выступление на школьной сцене. «Кто это?» - спросил он. Тут и выяснилось, что это та самая девочка, которую не стали исключать из интерната. Директор тогда ничего не сказал, но с этого момента Бадма-Хандой начали серьезно заниматься.
Известная певица Клавдия Шулунова, работавшая в интернате директором школы искусств, учила ее петь и вести себя на сцене. «Если сильно стесняешься, выбери точку, смотри на нее и пой!» - говорила она смущенной ученице. И вскоре начались победы. На конкурсе "Алтан тургалдай" ("Золотой соловей") школьнице присудили Гран-при. Дива оперной сцены Галина Шойдагбаева, вручая ей свои часы, приобняла ее и сказала: «Окончишь школу, приходи ко мне учиться».
Голову вниз
- А мама хотела, чтобы я стала преподавателем. После побед на республиканских олимпиадах по бурятскому и старомонгольскому языкам передо мной открылись двери восточного факультета и бурятской филологии. Но я хотела петь, боролась и поступила в Восточно-Сибирскую государственную академию культуры и искусств. Жалсан Батуевич отвел меня туда за руку. Это тоже судьба, - говорит Бадма-Ханда.
В институте ее пригласили солисткой в театр «Бадма Сэсэг».
- Руководитель театра Дандар Жапович Бадлуев сам готовил мне репертуар, платья и аранжировки, всюду меня сопровождал. А потом на конкурсе «Белый месяц» в 1999 году я получила премию президента Бурятии.
Ее первый сольный концерт в Оперном театре организовала семья бизнесмена Хайдапова.
- Они очень помогали мне во всем, - с благодарностью вспоминает певица.
Перед концертом Бадма-Ханда набралась смелости попросить в кассе четыре билета. «Это ты, что ли, Бадма-Ханда? Народ идет и идет!» – удивлялась кассир. В итоге концерт прошел с таким аншлагом, что люди стояли в проходах.
Слух о певице, поющей так, как пели только в старину, прошел по всей Бурятии. Приглашенный на концерт предприниматель и продюсер Константин Ханхалаев, опоздав, тоже стоял в толпе. Потрясенный талантом певицы, после он стал помогать ей записывать диски, продвигая ее творчество.
- А я тогда так стеснялась, что весь концерт пела, опустив голову вниз, – вспоминает певица.
Москва научила
В 2009 году она уехала в Москву. Нет, не работать. Бадма-Ханда вышла замуж. В этом городе, говорит, она узнала, что такое женское счастье. Ее избранник Принлай Дармаев работал главным врачом поликлиники Минсельхоза России. «Любимая певица Путина» - так называли ее в тот период.
- Это потому, что меня часто приглашали на правительственные концерты. У меня даже несколько фотографий было: Путин, Шредер, а между ними я, - улыбается Бадма-Ханда.
На самом деле в Москву она не хотела. Без уверенного знания русского языка на людях молчала, боялась подвести мужа неловким словом. А в метро «любимую певицу Путина» называли «узкоглазой».
- Именно Москва научила меня стоять за себя. Помню, одна бабушка обругала меня, а я сказала: «Что же вы делаете, бабушка? Если вы так себя ведете, то что будет делать молодежь? Вы же должны всех объединять. Как вам не стыдно?». Придя домой, решила, что лучше буду в пробках по три часа сидеть, но в метро больше не пойду, - рассказывает Бадма-Ханда спокойно.
Режиссеры правительственных концертов часто требовали от нее антуража. И каждый раз приходилось выкручиваться: то тувинские танцовщики помогали, то балет «Тодес».
- Однажды выручили артисты «Байкала», бывшие проездом в Москве. Я представляла Бурятию с гордостью. За родину работать – это благо. И мы иногда должны работать за нее бесплатно.
В 2016 году она вернулась в Бурятию. И скоро вновь собирается обратно в Москву – пора учить дочь, которая в этом году заканчивает 11 класс.
- Все меняется в жизни. Когда-то муж работал, я ему помогала. Теперь он помогает мне... В мужчинах главное – мужской характер, ум и умение уступить женщине.
Талант в помощь
Все говорят, что, несмотря на славу, Бадма-Ханда остается простой и человечной. Разговаривая, всегда улыбается, никого не забывает, уважит добрым словом.
- Я думаю, что талантливый человек специально дается простой семье, чтобы поднять ее. Теперь моих родителей никто не унижает. Они достаточно страдали. В детстве я заходила куда-нибудь и смотрела, кто как смотрит – презрительно или по-доброму. Я всю жизнь хотела, чтобы ко мне и к моим родителям хорошо относились. Мне хотелось доказать, что времена меняются. Поддерживали меня тогда философские буддийские учения, которые я читала. Нужно к людям относиться одинаково хорошо, независимо от их состояния.
О прошедшем в феврале грандиозном концерте в Оперном театре, который она дала совместно с певицей Намгар, зрители говорили только восторженно. А Бадма-Ханде кажется, что можно было и лучше.
- Я чувствую, что могу вырасти, измениться. Кто-то говорит: не надо меняться! А у меня порой бывают просто сумасшедшие идеи - хочется петь тяжелый рок, танцевать. Иногда очень хочется неправильно жить! – смеется Бадма-Ханда.
На неожиданный вопрос, от чего кажется, что на ее глазах слезы, отвечает сквозь тихую улыбку: «Люди ведь и от радости плачут. Да, бывает, что-то огорчит. Вот два дня подряд плакала. Потому что так хочется, чтобы тебя понимали. Но людей нельзя переделать, лучше изменить свое отношение к ним».
Если бы можно было вернуться назад, говорит, что во всем бы слушалась маму. Может, не было бы тогда многих трудностей. А если бы жила последний день, то благодарила бы за все на свете и говорила с дочкой, давала бы ей наставления. Больше ничего. Все, что происходит – во благо. Все потоки жизни не случайны.
Диляра Батудаева, «Номер один»
Фото: Наталья Уланова
- Как мне рассказывали, белые и красные грабили одинаково. Потому мой прадедушка и еще девять семей приняли решение оставить родную Агинскую степь, – начинает свой рассказ Бадма-Ханда Аюшеева.
В зимнюю ночь перед Сагаалганом земляки тихо двинулись в путь. Прадедушка запер в юрте собаку, приготовив ей чан еды. Закрыли барана, погнав с собой табун лошадей и корову. Прабабушка уезжать отказалась, потому, забрав сына, ее прадед отправился в Шэнэхэн один.
Под покровом ночи они дошли до границы, когда началась стрельба… Под утро вся поляна была покрыта трупами убитых животных. Но опустившийся туман спас людей, продолжавших тихо идти вперед.
- Одна из женщин так крепко прижала к себе плачущего ребенка, что задушила его… Больше никто тогда не пострадал. Поделив оставшееся, каждой семье дали по две коровы и лошадь, чтобы начать новую жизнь на другой земле, - рассказывает певица.
Оказавшись по ту сторону границы, беглецы двинулись в Шэнэхэн.
- Моего дедушку всю жизнь тянуло на родину. За полгода до смерти, в 1990-м году, он приехал туда и отыскал своих родственников. Упав на снег, плакал и повторял: «Хоть стреляйте меня, не поеду обратно». Потом мама с бабушкой все-таки уговорили его вернуться в Шэнэхэн... А весной он умер.
За день перед смертью он позвал к себе детей. «Если вы поедете жить на мою родину, то все у вас будет хорошо», - сказал старик на прощанье.
Новая жизнь
В 1993 году они приехали в Россию.
- Был январь. Полки в магазинах пустые. Люди все время говорили о том, как стало плохо, но мне было очень хорошо. Я никогда раньше не видела столько разных людей и даже боялась первое время этого многообразия. Мы жили у родственников мамы, а потом переехали в общежитие ВСГТУ, – вспоминает Бадма-Ханда.
В Шэнэхэне зимой они жили в юрте, а летом – в летнике из плетня, обмазанного глиной.
- Когда долго шел дождь, глина потихоньку начинала стекать… Кругом была голая степь, в которой мы жили, строго соблюдая обычаи.
Шэнэхэн сопротивлялся ассимиляции, как мог, но и китайцы не давили, оставив анклав в покое. В Китае не было бесплатного образования, и это сохранило самобытность бурят, говоривших и писавших на родном языке.
- Чтобы учиться, нужны были большие деньги. Я очень горжусь, что буряты в России образованные. Это поначалу очень впечатлило нас с мамой, – вспоминает певица.
В Шэнэхэне не было электричества, все ездили на лошадях. А вечерами пели. Самое большое развлечение – пение за шитьем и загадывание загадок. Все песни сохранялись на слух, по памяти, передавались из поколения в поколение.
- Старики строго следили за порядком. Вступать в брак с монголами и китайцами было категорически запрещено. Если родители были не согласны, то ничего сделать было нельзя, кроме как… выкрасть невесту. Именно так поступил когда-то мой дедушка, - улыбается она.
Несчастья в начале – это хорошо
Жили они трудно. Но Бадма-Ханда всегда помнила слова матери: «Бог дает человеку меру счастья и богатства на всю жизнь. Если потратишь большую часть в детстве, что будешь делать в старости? А если в начале жизни ты живешь скромно и даже страдаешь, это значит, что в старости все у тебя будет хорошо».
Чтобы все счастье не ушло в детстве, Бадма-Ханда донашивала одежду за старшими. А когда переехали в Россию, где никто их не ждал, многое пришлось вытерпеть…
В сентябре 1993 года 14-летнюю Бадма-Ханду устроили в Бурятский лицей-интернат №1. Это событие она считает, едва ли не решающим в жизни. Правда, поначалу девочку из Шэнэхэна взяли при условии, что ее мама будет работать ночной няней. Когда же мать Бадма-Ханды нашла работу преподавателя, дочку предложили было забрать с собой. Но куда было забрать ребенка, не знавшего русского языка? Потому будущую певицу оставили.
- Мне было очень комфортно в интернате. Я говорила на родном языке, и все вокруг меня понимали. Помню, как в первый раз, идя на обед, попросила у одноклассницы деньги. Думала, нужно будет заплатить, а оказалось, что кормят бесплатно. Это меня тогда очень удивило, - говорит Бадма-Ханда с тихой улыбкой.
О том, что она замечательно поет, узнали случайно. Стесняясь петь при людях, Бадма-Ханда пела в пустой комнате. А девочки услышали и рассказали воспитательнице, что у новенькой очень красивый голос. Через полгода директор интерната Жалсан Батуевич Санжиев с удивлением услышал ее выступление на школьной сцене. «Кто это?» - спросил он. Тут и выяснилось, что это та самая девочка, которую не стали исключать из интерната. Директор тогда ничего не сказал, но с этого момента Бадма-Хандой начали серьезно заниматься.
Известная певица Клавдия Шулунова, работавшая в интернате директором школы искусств, учила ее петь и вести себя на сцене. «Если сильно стесняешься, выбери точку, смотри на нее и пой!» - говорила она смущенной ученице. И вскоре начались победы. На конкурсе "Алтан тургалдай" ("Золотой соловей") школьнице присудили Гран-при. Дива оперной сцены Галина Шойдагбаева, вручая ей свои часы, приобняла ее и сказала: «Окончишь школу, приходи ко мне учиться».
Голову вниз
- А мама хотела, чтобы я стала преподавателем. После побед на республиканских олимпиадах по бурятскому и старомонгольскому языкам передо мной открылись двери восточного факультета и бурятской филологии. Но я хотела петь, боролась и поступила в Восточно-Сибирскую государственную академию культуры и искусств. Жалсан Батуевич отвел меня туда за руку. Это тоже судьба, - говорит Бадма-Ханда.
В институте ее пригласили солисткой в театр «Бадма Сэсэг».
- Руководитель театра Дандар Жапович Бадлуев сам готовил мне репертуар, платья и аранжировки, всюду меня сопровождал. А потом на конкурсе «Белый месяц» в 1999 году я получила премию президента Бурятии.
Ее первый сольный концерт в Оперном театре организовала семья бизнесмена Хайдапова.
- Они очень помогали мне во всем, - с благодарностью вспоминает певица.
Перед концертом Бадма-Ханда набралась смелости попросить в кассе четыре билета. «Это ты, что ли, Бадма-Ханда? Народ идет и идет!» – удивлялась кассир. В итоге концерт прошел с таким аншлагом, что люди стояли в проходах.
Слух о певице, поющей так, как пели только в старину, прошел по всей Бурятии. Приглашенный на концерт предприниматель и продюсер Константин Ханхалаев, опоздав, тоже стоял в толпе. Потрясенный талантом певицы, после он стал помогать ей записывать диски, продвигая ее творчество.
- А я тогда так стеснялась, что весь концерт пела, опустив голову вниз, – вспоминает певица.
Москва научила
В 2009 году она уехала в Москву. Нет, не работать. Бадма-Ханда вышла замуж. В этом городе, говорит, она узнала, что такое женское счастье. Ее избранник Принлай Дармаев работал главным врачом поликлиники Минсельхоза России. «Любимая певица Путина» - так называли ее в тот период.
- Это потому, что меня часто приглашали на правительственные концерты. У меня даже несколько фотографий было: Путин, Шредер, а между ними я, - улыбается Бадма-Ханда.
На самом деле в Москву она не хотела. Без уверенного знания русского языка на людях молчала, боялась подвести мужа неловким словом. А в метро «любимую певицу Путина» называли «узкоглазой».
- Именно Москва научила меня стоять за себя. Помню, одна бабушка обругала меня, а я сказала: «Что же вы делаете, бабушка? Если вы так себя ведете, то что будет делать молодежь? Вы же должны всех объединять. Как вам не стыдно?». Придя домой, решила, что лучше буду в пробках по три часа сидеть, но в метро больше не пойду, - рассказывает Бадма-Ханда спокойно.
Режиссеры правительственных концертов часто требовали от нее антуража. И каждый раз приходилось выкручиваться: то тувинские танцовщики помогали, то балет «Тодес».
- Однажды выручили артисты «Байкала», бывшие проездом в Москве. Я представляла Бурятию с гордостью. За родину работать – это благо. И мы иногда должны работать за нее бесплатно.
В 2016 году она вернулась в Бурятию. И скоро вновь собирается обратно в Москву – пора учить дочь, которая в этом году заканчивает 11 класс.
- Все меняется в жизни. Когда-то муж работал, я ему помогала. Теперь он помогает мне... В мужчинах главное – мужской характер, ум и умение уступить женщине.
Талант в помощь
Все говорят, что, несмотря на славу, Бадма-Ханда остается простой и человечной. Разговаривая, всегда улыбается, никого не забывает, уважит добрым словом.
- Я думаю, что талантливый человек специально дается простой семье, чтобы поднять ее. Теперь моих родителей никто не унижает. Они достаточно страдали. В детстве я заходила куда-нибудь и смотрела, кто как смотрит – презрительно или по-доброму. Я всю жизнь хотела, чтобы ко мне и к моим родителям хорошо относились. Мне хотелось доказать, что времена меняются. Поддерживали меня тогда философские буддийские учения, которые я читала. Нужно к людям относиться одинаково хорошо, независимо от их состояния.
О прошедшем в феврале грандиозном концерте в Оперном театре, который она дала совместно с певицей Намгар, зрители говорили только восторженно. А Бадма-Ханде кажется, что можно было и лучше.
- Я чувствую, что могу вырасти, измениться. Кто-то говорит: не надо меняться! А у меня порой бывают просто сумасшедшие идеи - хочется петь тяжелый рок, танцевать. Иногда очень хочется неправильно жить! – смеется Бадма-Ханда.
На неожиданный вопрос, от чего кажется, что на ее глазах слезы, отвечает сквозь тихую улыбку: «Люди ведь и от радости плачут. Да, бывает, что-то огорчит. Вот два дня подряд плакала. Потому что так хочется, чтобы тебя понимали. Но людей нельзя переделать, лучше изменить свое отношение к ним».
Если бы можно было вернуться назад, говорит, что во всем бы слушалась маму. Может, не было бы тогда многих трудностей. А если бы жила последний день, то благодарила бы за все на свете и говорила с дочкой, давала бы ей наставления. Больше ничего. Все, что происходит – во благо. Все потоки жизни не случайны.
Диляра Батудаева, «Номер один»
Фото: Наталья Уланова
Теги
певица
