Происшествия
30.01.2020 в 06:00
В Улан-Удэ полицейских обвиняют в попытке запугать свидетеля изнасилованием
Еще один парень рассказал о пытках в «подвале Никиты Кобелева»
Текст: Газета
К рассказам о пытках в полицейских участках, кажется, уже давно привыкли. Мы знаем, что такое «слоник» и «ласточка», как бьют задержанных, чтобы не оставлять следов. Но то, как склоняли к сотрудничеству героя этой статьи, просто не укладывается в голове.
«Переведем из свидетеля в подозреваемого»
29-летний Виталий Кузнецов (имя, по моральным соображениям, изменено) не был судим и никогда не привлекался. Он – простой сельчанин из Иволгинского района, у него жена и дети. До недавнего времени Виталий работал водителем лесовоза у местного предпринимателя, но в конце прошлого года работа бригады по заготовке древесины встала – ипэшник попал под подозрение, дескать, пилит больше леса, чем ему официально разрешено. Вскоре всех его работников начали вызывать на допросы в отдел. Говорят, кого-то из свидетелей уже склонили дать нужные следствию показания, чтобы сделать из бригады лесорубов организованную преступную группу. Но сейчас не об этом.
В прошлом октябре на допросе в качестве свидетеля был и Виталий, тогда делом о незаконных порубках занималась следователь-женщина. Потом следователь сменился, и бесперспективное до сего дня дело стало расти в масштабах и увеличиваться в ущербе. Но тогда Виталий еще не понимал этого и, когда утром 21 января к нему в ворота постучали трое сотрудников полиции и пригласили проехать в отдел на 15 минут, чтобы задать пару вопросов, он без задней мысли согласился.
- Это был вторник, День здорового ребенка в поликлинике, я собирался вести сына на прививку, - вспоминает то утро Виталий. – Один из сотрудников сказал, что он новый следователь по делу. Все мы сели в белый «уазик» и поехали в отдел полиции Иволгинского района. Поднялись на второй этаж в кабинет. Там следователь начал спрашивать, где я работал, с какого числа, сколько делал рейсов, какую кубатуру возил. Я ответил, что возил лес на «Урале», вывез семь лесовозов древесины в пределах 10-11 кубов - в машину больше и не входит. Нет, говорят, ты ездил с прицепом и леса вывез больше, признайся. Но я ездил без прицепа. Тогда начал понимать - что-то не то происходит. Началось давление на повышенных тонах с матами. Дескать, я их обманываю. Следователь говорил, мол, сейчас я прохожу по делу свидетелем, но если не буду говорить, как им надо, то сделают из меня подозреваемого. Арестуют, и будет у меня «хороший» срок.
По словам Виталия, в тот момент ему стало страшно, но он пытался не поддаваться на провокации. Когда в ход пошли угрозы в отношении его семьи, парню стало не по себе. Кузнецову предложили очную ставку со свидетелем, и он согласился.
Решено было всем вместе ехать за свидетелем в соседнее село Красноярово. Там жил 45-летний водитель трактора-погрузчика, он тоже работал в бригаде ипэшника. Свидетеля усадили в машину и на обратной дороге в райотдел «уазик» остановили. Кузнецова вывели из салона под охраной, а с трактористом начали беседу. Позже в заявлении в Следственный комитет свидетель рассказал, что в салоне «бобика» ему угрожали, требовали дать нужные показания, будто он грузил не семь машин без прицепов, а десять с прицепами. Иначе из свидетеля станет подозреваемым.
- В отделении нас развели по разным кабинетам, и снова началось – признавайся, что ездил с «телегой» и все. Потом в кабинет зашел местный сотрудник Управления экономической безопасности. Он стоял слева и вдруг ударил меня по голове. Дескать, признавайся. Это давление со всех сторон продолжалось целую вечность, - рассказывает Виталий.
«Это тот подвал, где пытали Никиту Кобелева»
Потом оказалось, что свидетель из Каленово под давлением все-таки признался в том, что от него хотели. Он понял, что сопротивляться себе дороже. Его признание показали Кузнецову, и следователь заявил: «Все, переводим тебя в подозреваемые».
- Я говорю, ладно, дам показания, какие вам надо. Надеялся, что после этого меня наконец отпустят. Следователь включил телефон, поставил на стол. Он задавал вопросы, я отвечал, соглашался. Мне просто было страшно. Единственное, о чем тогда думал, как выйду, сразу пойду в прокуратуру, - признается парень.
После этого Кузнецова и свидетеля отвезли в Иволгинскую ЦРБ, чтобы зафиксировать, что побоев на задержанных нет. Далее обоих повезли в лес, чтобы сфотографировать, как и где пилили, грузили лес и куда отвозили. Там, по словам Кузнецова, им говорили, куда встать, в какую сторону показать рукой для кадра. В Красноярово свидетеля отпустили, а Кузнецова попросили показать дорогу, по которой он возил лес. Потом «уазик» отправился в Гурульбу, там Виталия сфотографировали на месте приема древесины, а потом поехали в Улан-Удэ.
- В машине были все те же следователь и двое сотрудников. Одному по дороге позвонил, видимо, кто-то из начальства. Сотрудник сказал ему: «Мы не можем одного подбить под показания вальщика». В Улан-Удэ приехали в какой-то отдел, улицу не знаю, но там рядом авторынок. Заехали за ворота, меня провели в помещение. Никто меня нигде не записывал. Спустились вниз, я тогда уже понял, что это тот подвал, где пытали Никиту Кобелева. Здесь мне стало страшно по-настоящему. Куртку забрали, завели в комнату. Не знаю, минут через пять-десять зашли трое в гражданской форме. Двое меня на колени поставили. Третий подошел ко мне, спустил с себя штаны, встал передо мной так, что его «орган» был возле моего лица. Говорит, напишешь нам подписку о неразглашении, согласии сотрудничать либо мы сейчас тебя… и все на телефон снимем, потом в Интернет выложим, - вспоминая, Виталий замолкает. У него трясутся руки, он не может говорить.
После нескольких глотков воды худенький парень говорит, что даже не сопротивлялся – сразу сказал, что все подпишет. Под диктовку иволгинского следователя, присутствовавшего при шокирующей сцене, Виталий написал на листе текст о сотрудничестве.
- По приезде в Иволгинск меня снова завели в отдел, где следователь сказал, чтобы я написал заявление на его имя, где, дескать, отказываюсь от очной ставки с работодателем. Я не стал ничего писать. Мне все уже надоело, думал только о прокуратуре. Тогда он повел меня в другой кабинет, там были все те же сотрудники. Они стали говорить мне, что коль написал подписку о сотрудничестве, теперь такой же, как они. Если начну завтра бегать с адвокатом, жизни здесь мне не дадут, все равно посадят. А в тюрьме, мол, сам понимаешь, что со мной будет. У меня теперь ни здесь, ни там жизни не будет, - продолжает Виталий.
«Я готов на полиграф»
Под натиском сотрудников парень со всем соглашался, лишь бы побыстрее выйти. Перед освобождением следователь дал Кузнецову на листочке свои номера телефонов и, с его слов, приказал докладывать обо всем, что касается дела работодателя.
Было уже темно, когда на выходе из отдела у дежурной части Виталий встретил свою жену. Оказывается, она давно его искала. Телефон мужа был выключен (сотовый и паспорт у него отобрали еще утром), и супруга отправилась в отдел. Ей сказали, что Виталия здесь не было, тогда она пошла в прокуратуру и написала заявление об исчезновении мужа. Там выяснилось, что он все-таки в отделе. Женщина вернулась в полицию, но ей снова сказали, что мужа здесь нет. Тогда она решила остаться в отделе и ждать его до победного.
- Я вышел из отдела в девятом часу вечера. На следующий день мы обратились в Следственный комитет, подали заявление в республиканское МВД. Я сейчас очень боюсь. Если они так работают со свидетелем, что от них ждать? Приедут, заберут меня и закроют в каком-нибудь подвале. Получается, боюсь-то я тех, кто должен меня защищать, - делится Виталий.
Свидетель из Каленово на следующий день вслед за Кузнецовым подал заявление в Следственный комитет. Мужчины уже дали объяснения следователю, Виталий снял побои – на голове в месте удара образовалась шишка. В день нашей встречи Виталий выглядел, мягко говоря, очень уставшим. По словам родных, после того страшного дня он перестал кушать, у него постоянно болит голова. Тем же днем он попал в больницу с сотрясением головного мозга.
Нам удалось связаться с тем следователем из Иволгинского отдела полиции, о котором рассказывал Виталий. На вопрос о комментарии относительно инцидента с Кузнецовым в райотделе, а также его унижении в «шестом» отделе Улан-Удэ, сотрудник ответил: «не подтверждаю, конечно», «он все придумал». Добавил «без комментариев» и положил трубку. Вывод напрашивается один – следователь знает, о каком инциденте и унижении идет речь, ведь он даже не переспрашивал ни о чем.
Между тем в МВД Бурятии на наш запрос ответили, что по заявлению Кузнецова начата проверка. Сообщалось, что он сейчас проходит по делу, возбужденному по статье «Незаконная рубка лесных насаждений, совершенная в особо крупном размере группой лиц по предварительному сговору или организованной группой», где ущерб составляет 4-5 млн рублей. В подразделения полиции в Улан-Удэ данный гражданин не доставлялся, сообщили в ведомстве.
Получается, эту изощренную пытку с оголением гражданин придумал сам? Далее в ответе МВД напоминает, что рассказы задержанных о психологическом и физическом давлении – это распространенная схема дискредитации сотрудников полиции.
- Я готов пройти проверку на полиграфе и доказать, что все мои слова – правда, - уверенно заявляет в ответ Виталий.
Адвокат Кузнецова намерен идти до конца и сделать все, чтобы справедливость восторжествовала.
- Со стороны сотрудников городского Управления по борьбе с экономическими преступлениями и противодействия коррупции на свидетелей дела сейчас оказывается давление с целью дачи ими ложных показаний, дабы привлечь к уголовной ответственности их работодателя. В нашей правоохранительной системе не должно быть незаконных, унижающих человеческое достоинство методов работы, - говорит адвокат Роман Сандуев.
Любовь Ульянова, «Номер один»
Фото: «Номер один»
